Страница 27 из 40
Я ведь люблю его.
Невероятно сильно люблю.
И ничего не могу с этим поделать.
***
В принципе, мне не на что жаловаться. Крыша над головой есть, я не голодаю и даже могу читать — Слава приносит книги из библиотеки. Только одно обстоятельство сильно смущает — отсутствие свободы. Здесь, я как в колонии поселения. А я жуть как не люблю ограничения. После знакомства с «Корлеоне» меня все, кому не лень, пытаются в чем-то ограничить. Поставить в рамки и подчинить правилам. Пусть даже здесь я отчасти делаю это по своей воле, но все равно, с каждым днем ощущаю все острее — надолго меня не хватит.
После всего, что Слава сделал для меня, просто сбежать от него было бы подло. Но желание вырваться растет с каждой минутой, рискуя прорваться в любой момент. Поэтому в один из снежных вечеров, поставив перед ним тарелку с горячим супом, я пытаюсь вывести молчаливого охранника на разговор.
— Как там в городе?
Мужчина отрывается от своей тарелки и смотрит на меня.
— Нормально. А что?
— Просто интересно.
Он разглядывает меня недоверчиво и снова принимается за еду.
— Ты не подумай, мне здесь нравится. Просто… Долго ты еще собираешься держать меня взаперти?
— Пока ты здесь — ты в безопасности.
— Это я уже слышала. — Начинаю нервничать. — Может, выпустишь хотя бы в магазин? Я просто не могу больше здесь сидеть. Мне тошно!
Мой суровый телохранитель тяжело вздыхает и отставляет тарелку.
— Хорошо. Перед Новым годом возьму тебя с собой в город. Купим тебе что-нибудь из одежды, праздник всё-таки.
Честно, не верю своим ушам. На все мои неловкие попытки завести этот разговор раньше он отвечал всегда одно: «Еще рано». От радости эмоции зашкаливают, и я подлетаю к Славе, обхватываю за плечи и смачно целую в щетинистую щеку.
— Спасибо! — Опомнившись, отстраняюсь, почувствовав неловкость. Он смотрит на меня округлившимися глазами. Быстро спохватываюсь, чтобы разрядить обстановку. — Пойду дров принесу.
Выйдя на слегка морозный воздух, вдыхаю его полной грудью. После трехмесячного заточения, меня, наконец, выпустят на свободу. Пусть ненадолго. Но я не помню, когда последний раз чувствовала себя такой счастливой.
***
Ожидание дается мне нелегко, и дни, которые я отсчитываю, сменяются как в заезженной пластинке. Слава уходит на работу, я занимаюсь хозяйством, читаю и представляю будущую поездку. Так, значит, мы пойдем по магазинам. Да уж… мои безразмерные свитера и старенькие потертые джинсы, которые мой телохранитель где-то достал, нельзя назвать праздничным нарядом, а в этом году мне почему-то в первый раз хочется встретить новый год красивой.
Я вновь вспоминаю взгляд «Корлеоне» на себе в последний вечер. Может, я плохо разбираюсь в мужчинах, но в черных глазах тогда явно увидела восхищение. Ему понравилось, как я выгляжу. Да что там говорить, я сама была в восторге. Наверное, то, что такой мужчина видел во мне девушку, то, что я нравилась ему, повысило мою самооценку и мне больше не хотелось быть серой мышью. Хотя бы в праздник. В этот Новый год.
Если бы можно было загадать еще и Максима, хотя бы на пять минут в свои объятия — я была бы самым счастливым человеком во вселенной. Но, увы…
***
День, когда мы выезжаем в город на Славиной машине, выдается солнечный и морозный. Снег искрит и переливается, немного слепит глаза. Я, как пятилетний ребенок, восторженно вглядываюсь в окружающую красоту, словно птичка, выпорхнувшая из клетки, не могу совладать с волнением.
Три месяца.
Полного отсутствия цивилизации и связи с внешним миром.
Общения только с одним человеком.
И наконец…
Кусочек мнимой свободы лишь на несколько часов.
Я счастлива.
Слава ведет машину сосредоточенно, даже немного скованно. Мы не разговариваем, слушаем радио. Лишь по прибытию в город, остановившись на парковке перед торговым центром, он хмуро цедит:
— Никуда от меня не отходи.
Я послушно киваю, хотя, не могу понять, почему он так со мной носится. Я же не дочь президента, даже не поп-звезда. Кому теперь-то сдалась тощая сиротка без наследства?
Ладно, соберись, Ася. Сегодня день положительных эмоций.
С твердым настроем порадовать себя чем-то красивым, семеню за Славой в магазин. Отделов куча. Выбор гигантский. Назревает вопрос:
— Что я могу себе выбрать?
— Все, что понравится. Мерить будем все, что подойдет — купим.
Вспомнилось, как мы шатались по центру с Еленой. Пусть сегодня со мной вместо феечки угрюмый бритоголовый амбал, зато сможет оценить мужским взглядом то, что я выберу.
Мысль о том, что отсюда легче всего сбежать, засела в моей голове, еще когда только зашел разговор о поездке. Стоит пройти в примерочную, а оттуда просочиться незаметно, пока Слава не видит, и я на свободе. С одной стороны ведь, его доброта — странная, неоправданная. Я не знаю людей, которые бы делали что-то просто так. И сколько продлится наше с ним молчаливое согласие, неизвестно. Вдруг он маньяк вообще, просто выжидает время…
Бред, конечно. Но такой птичке, как я, просто невыносимо взаперти. А разговоров о дальнейших «выходах в свет» мы не вели, и честно нет желания все время выпрашивать.
Но даже если мой побег каким-то чудом удастся, куда податься бедной сиротке без денег и документов? Перспектива остаться на улице без паспорта какая-то не очень привлекательная.
То ли из-за этих мыслей, то ли от долгого заточения, меня не покидает странное волнение. Не могу унять дрожь в пальцах и ослабить узел, завязавшийся внутри, где-то в области солнечного сплетения.
Мы слоняемся по отделам с одеждой и обувью уже часа полтора, примеряем вещи, даже прикупили парочку — ярко голубой свитер и светлые джинсы, но к своей основной цели я не продвинулась и на сантиметр. Не могу решиться. До конца не осознаю, какое действие будет правильным. Импульс в голове кричит: «Бежать!». Здравый смысл просит угомониться. К тому же, Слава все время рядом. На расстоянии максимум метра. Даже у примерочных стоит вплотную. Чёрт. Я как-то не подумала, что следить — это одна из основных его обязанностей.
Мы проходим мимо отдела элегантной женской одежды. Я бы никогда сама в такой не зашла. Но останавливаюсь непроизвольно, потому что на витрине манекен в платье моей мечты. Оно длинное, темно-синее, с целомудренным вырезом на груди, но просто сногсшибательным — от самого верха бедра. Ткань искрится и переливается. А самое главное, даже навскидку могу сказать, совершенно точно моего размера.
Слава видит мой заинтересованный взгляд и бросает уверенное: «Пошли». Тащит меня за руку внутрь, и говорит размалеванной напыщенной продавщице, что мы хотим примерить это платье. Она смотрит на меня брезгливо, но, после убийственного взгляда моего спутника, все же, снимает вещь с манекена, указав путь в примерочную. Там я быстро скидываю свои потрепанные шмотки, и, прежде чем облачиться в прекрасную сияющую материю, смотрю на ценник.
Невольно присвистываю.
Сомневаюсь, что Слава в здравом уме и трезвой памяти потратит такую сумму на мой новогодний наряд.
Сомневаюсь, что такая сумма у него вообще есть.
Настроение падает. Но я все равно решаю померить, чтобы хотя бы оставить память приятных ощущений. В одно мгновение надеваю. Смотрю в зеркало. В глазах наворачиваются слезы. Оно как вторая кожа, сидит безупречно. Просто волшебно переливается и подчеркивает линии моего худенького тела, делая его стройным. А разрез… Нет слов. К нему бы еще туфли на шпильке…
Чувствую ком в горле. Да что со мной такое!
Нельзя же так расстраиваться из-за какой-то шмотки! Пусть даже такой умопомрачительной. Просто не узнаю себя.
На мгновение мелькает мысль, может стащить его? Но в таком дорогом бутике это вряд ли возможно. Да и я давно не практиковалась.
Поэтому, скрепя сердце стаскиваю это волшебство, успокаивая себя тем, что мне все равно некуда его надеть, и ближайший Новый год, возможно, вообще придется ночевать на улице.