Прости, малышка...

— Стой на месте. Я еще не все выяснила. Алло! Макс, это что еще за новости? Что эта малохольная делает в твоем доме, я не поняла?.. Ты теперь всех сироток будешь домой притаскивать?.. Ну это уже ни в какие рамки…

Далее лицо её меняется со скоростью света, изображая столько эмоций, что я от греха подальше, беру ноги в руки и лечу в свою комнату, на всякий случай заперев дверь изнутри. Еще не хватало лишиться волос от рук этой намалеванной дуры.

Сон как рукой сняло, но я все отведенное мне время не решаюсь выйти из комнаты. Какой-то маразм, ей-богу, но, всё же, так спокойней. Лена заходит за мной в три, и мы едем на маникюр, еще какие-то процедуры, шаримся по магазинам, как заправские подружки, что само по себе, бред, но мне даже нравится процесс. Наверное, так живут нормальные люди. Встречаются с подругами, ходят в кафе и салоны. Пьют и танцуют в баре. А я танцую только в наушниках под старенький плеер, и то, так, чтобы не мешать соседям, поэтому редко получается от души. Когда едем назад в коттедж, решаюсь спросить у Лены:

— А можно мне наушники к моему телефону? Хочется музыку послушать, а не на чем.

— Конечно, приедем когда, я тебе поищу, у меня где-то валяются.

Она действительно находит мне наушники, довольно мощные, и я, когда оказываюсь в своей комнате, нахожу радио и врубаю на всю катушку, рискуя лишиться слуха, но у меня стресс, поэтому можно. Начинаю двигаться под зажигательный трек и получаю невероятный кайф от музыки и импровизированных танцев, даже забываю закрыть шторы, чтобы никто не увидел этих конвульсий. Мне все равно, я просто танцую. В какой-то момент решаю устроить примерку казенных нарядов, как школьница перед дискотекой, нахожу среди строгих костюмов, юбок и брюк платье — простое, до колена со свободным подолом, белое с цветами, останавливаю свой выбор на нем и быстро переодеваюсь. Неплохо, сидит по фигуре, если бы не тонкие руки и ноги, было бы прекрасно, ощущаю себя вдруг девушкой, а не тощей массой без лица, которой привыкла быть. Думаю на минуту даже, чем я хуже воблы? Кровь не голубая. Зато мои ресницы длинные от природы и губы накачивать не надо. Грудь маловата, но на фоне общей худобы и в этом платье смотрится аккуратно. Продолжаю вытанцовывать под песню Максим, и ощущаю дикую жажду. Выходить из своего укрытия не очень хочется, но деваться некуда, главное проскочить незаметно.

Спускаюсь как можно тише по лестнице и замечаю в кабинете «Корлеоне» свет. Он здесь. Вот черт, хотела же свалить на квартиру, с этими танцами про все забыла. Быстро пробираюсь на кухню, хватаю стакан и пью воды, как слон на водопое. Хорошо, на кухне никого, а то я в таком виде со стыда бы сгорела. Так, еще один рывок, и я снова в своей крепости. Выхожу, почти не дыша, в холл и слышу из кабинета оживленный разговор Босса с намалеванной:

— Я все равно не понимаю, зачем тебе держать её здесь, даже если она выполняет какую-то там работу. Сначала Лена твоя здесь поселилась, а теперь еще эта. Что за проходной двор?

— Я сказал тебе уже. Мне нужно, чтобы она была под контролем, иначе дело может сорваться. Прости, не могу пока посвятить тебя в это. Когда всё решится, я тебе расскажу.

Невольно замираю на месте, вместо того, чтобы бежать с места преступления, я бессовестно подслушиваю.

— Это просто ни в какие рамки не лезет. Почему нельзя просто снять ей квартиру?

— У неё есть квартира.

— Что? Ты издеваешься?!

— Олесь, ты что ревнуешь меня? Ей восемнадцать. Перестань, это же смешно.

— Нет, это не смешно, Гаврилов. Я видела, как она на тебя смотрит. Девочка явно на тебя виды имеет. А ты, как добрый папаша, вдруг решил с чего-то её опекать. Мне это не нравится.

— Прекрати.

За дверью какие-то шорохи, похоже, что он подходит к ней, через несколько мгновений чавкающие звуки. Они… они целуются.

Вот, какого хрена? Какого гребанного хрена, я не пошла в свою комнату сразу? Злость, смешанная с гадким чувством никчемности прожигает меня насквозь. Голова работает в режиме «Критическая ситуация» и я судорожно соображаю, что мне делать. Оставаться в этом паучьем гнезде больше нет никакого желания. В темноте передвигаюсь к входной двери и толкаю её, в надежде, что она не заперта, и та, на удивление поддается. Выскальзываю на улицу, воздух обжигает меня холодом, все-таки сентябрь уже, но я толком не ощущаю ничего, наверное, кровь так быстро бежит по венам от волнения. Перебегаю в сад, туда, где за деревьями меня не увидит охрана, и ищу подход к забору. Даже не знаю, почему мне так везет, но я нахожу дерево ветками касающееся его верхнего края. Теперь, главное, как можно тише на него залезть, чтобы не привлечь внимание. Вскарабкиваюсь по стволу, цепляясь руками и ногами за ветки, и оказываюсь наравне с верхушкой забора. Дальше придется прыгать. Вниз метра два, приземлиться неудачно — вероятность процентов девяносто, но я не привыкла сдаваться. Оглядываюсь напоследок, убедиться, что моего побега никто не видит, и срываюсь вниз, сгруппировавшись, как кошка. В детстве мне часто приходилось лазить по деревьям, и я даже всегда играла за индейцев с мальчишками из приюта. Но это было совсем другое. Приземляюсь не совсем эстетично, но главное руки и ноги на месте, что непременно радует. Я на свободе. Босиком. В летнем платье. Без денег и документов. Так, ладно. Будем решать проблемы по очереди. Для начала нужно свалить как можно дальше от этого дома. Первые метров пятьсот я бегу по асфальтированной дороге, прежде чем начинаю чувствовать холод. Я могу выбраться на трассу и поймать машину. В таком виде, скорее всего, подумают, что я — проститутка. Черт. Почему я не вернулась в комнату за теплой одеждой? Уже ёжусь от холода, и идея побега не кажется идеальной. Хотя я провернула все на удивление ловко, непонятно теперь, что делать дальше. Каким-то образом нужно добраться до города. Там у меня есть заначка на «Самый крайний случай». Возьму её, переоденусь на старой хате, она же оплачена до конца месяца, и свалю в другую область.

Да. Точно.

Нужно только добраться до города.

Глава 10

Максим

***

Олеся вывела меня из себя своим истеричным звонком, когда я находился еще в лифте «INFert.Comp.». Самое удивительное, она никогда так не делала. Вообще Олеся редко устраивала разборки, в основном, когда ей становилось скучно. Но в этот раз мне почему-то совсем не хотелось потакать её капризам, тем более, что она предъявила мне за Асю.

Я намеренно передумал ехать сразу домой, зная, что Олеся там, ждет от меня объяснений. Поэтому попросил водителя развернуться и поехал к Амалии.

Несмотря на наши «напряженные» отношения с её сыном, эта женщина всегда хорошо относилась ко мне. И сейчас, когда отца уже нет, она, по сути, единственный близкий мне человек, не считая моей девушки.

Женщина встретила меня ласковой улыбкой с легкой ноткой удивления.

— Милый? Я не ожидала тебя увидеть. Проходи, сюрприз нежданный.

Я прохожу в родительский дом, и сердце сжимается. Первый раз, после смерти отца, я приезжаю сюда. Амалия держится молодцом, хотя я замечаю в уголках глаз недавно появившиеся морщинки. И улыбка какая-то вымученная. Знаю, что она правда любила отца, такое не скроешь даже за слоем косметики.

— Ты надолго ко мне? Совсем не заезжаешь проведать старушку.

— Такая старушка даст фору всем молодым. Прекрасно выглядишь, как всегда.

Она улыбается и подходит ко мне.

— Со мной все будет в порядке. А вот ты как-то неважно выглядишь. Небось, пропадаешь на работе дни и ночи.

— Что есть, то есть.

— Нельзя так, Максим. Мы не виноваты, что так случилось. И мы должны держаться ради него.

Она сказала это скорее себе, чем мне. После чего отошла и села на диван.

— Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Если что-нибудь нужно, ты знаешь…

— Да, конечно. Но у меня все есть. И я не при смерти. Не беспокойся обо мне. Реши лучше свои проблемы, иначе, я тебя выпорю, честное слово. Видок у тебя тот еще…