Страница 5 из 25
-Что толку с этих денег,- грустно заметила Джина,- когда нас по пятам преследуют хронокопы. Мы не можем нигде задержаться больше ,чем на двое-трое суток.
-Вот реализуем эти денарии,- с оптимизмом произнес Платов,- и рванем в Новосибирск. Тамошние ученые за полсотни штук баксов уберут хронослед и тогда, гуляй Вася! Мы сами себе будем вольными птицами и плевать нам на хронополицию.
-Только эти денарии выглядят уж больно новыми,- задумчиво пробормотал Леня,-я бы на месте нумизмата задумался, прежде, чем их покупать.
-А ты не такой уж болван, как кажешься,- весело хлопнул его по плечу Платов.-Вот поэтому мы сейчас с тобой сходим вон туда в предгорья, найдем там пещеру поуютнее, где и зароем эти денарии, а тысячи через две с половиной лет вернемся за ними. Вот тогда они уже не будут выглядеть как новые. Кстати, поговори с Джиной, она даст тебе несколько курсов гипнопедии для занятий во сне. Будем повышать твое образование, а то ты, хотя парень шустрый и сообразительный, но с интеллектом ученика третьего класса церковно- приходской школы.
Глава вторая.
Михаил Семенович Гольдберг был широко известен в узких нумизматических кругах, как один из самых знаменитых нумизматов не только в Москве, но и в столицах ряда западных государств. Его коллекция старинных монет была поистине впечатляющей и тем из счастливчиков, кому довелось ее видеть, оставалось лишь молча завидовать. Наиболее ценные экземпляры монет он хранил в банке, но большая их часть находилась у него дома в бронированном сейфе. Люди знающие утверждали, что нет таких монет, о которых бы Гольдберг не знал и не держал в руках. К нему обращались за консультациями и исторические музеи, и отдельные историки, и даже сотрудники правоохранительных органов. Получаемые им за консультации гонорары были весьма приличными, но, в основном, своему состоянию Михаил Семенович был обязан скупкой и перепродажей старинных монет. Обыкновенному среднему человеку трудно понять, какой смысл коллекционировать старинные монеты или почтовые марки, но истинные нумизматы и филателисты не только получают удовольствие, любуясь своими коллекциями, но еще и извлекают немалую выгоду из этого увлечения, так как, обладая редкой монетой, даже выпущенной после 1991 года в России стоимостью всего в несколько рублей, можно перепродать ее за несколько тысяч. Правда, Михаил Семенович был выше погони за несколькими тысячами рублей, поэтому занимался скупкой и продажей только античных монет, где речь шла о тысячах долларов. Но таких монет становилось все меньше, а ценность каждой возрастала. У него было много приятелей среди археологов и сотрудников музеев, но раздобыть дарики или денарии становилось все труднее и дороже.
Поэтому Михаил Семенович в душе обрадовался, хотя и не подал вида, когда однажды ему на мобильный телефон поступил звонок от незнакомого абонента с предложением встретиться и обсудить вопрос приобретения коллекции тетрадрахм Александра Македонского. Местом встречи выбрали небольшое уютное кафе в квартале от дома Гольдберга. Когда в назначенное время Михаил Семенович появился в кафе, из-за столика в глубине зала поднялся молодой человек в изысканном черном костюме, который приветственно помахал ему рукой. Михаил Семенович, подойдя к нему, присел напротив и сразу перешел к делу:
-Насколько я понимаю,- утвердительно произнес он,- тема нашей беседы касается денариев Александра Македонского?
Молодой человек, в котором сейчас вряд ли кто признал бы Леню Королева , ослепительно улыбнулся белозубой улыбкой.
-Если быть точным,-сказал он,- меня лично интересует лишь одно, сколько баксов вы готовы выложить вот за эту монету.
Он достал из внутреннего кармана пиджака серебряную тетрадрахму и положил ее на стол.
-Гмм, люблю деловых людей,-одобрительно хмыкнул Гольдберг, доставая из кармана лупу. Он взял со стола монету и стал ее пристально рассматривать.
Леня тем временем откинулся на стуле, глядя на него с насмешливым прищуром.Кус гпнопедии, который ему преподала Джина с помощью технологий XXXI века сотворил чудо. Леня не только узнал из него больше, чем за все школьные годы,но и получил многопрофильное образование на уровне современной высшей школы.Естественно, изменились и его манеры, из обыкновенного гопника он превратился в человека с интеллектом на порядок выше среднего. Именно поэтому Платов и поручил ему вести переговоры с Гольдбергом, человеком не только умным,но и предприимчивым.
-Похоже, оригинальная тетрадрахма,-с некоторым сомнением произнес, наконец, Михаил Семенович,закончив изучать монету с помощью сильной лупы. - Конечно, надо бы вначале получить заключение специалистов о ее подлинности...
-Бросьте, Михаил Семенович,- добродушно усмехнулся Леня,-какие еще специалисты? Любой нумизмат, не говоря уже о Москве, а, к примеру, в Лондоне или Нью-Йорке скажет, что более компетентного специалиста, чем вы, нет нигде в мире. Ну, еще три- четыре вашего уровня ,может, и найдутся...
-Всего два,-машинально поправил его Гольдберг,- впрочем эти оценки весьма субъективны,- быстро нашелся он.
-Ладно,- сказал Леня, забирая у него монету,- в таком случае извините за беспокойство. Уверен, Фукс Марк Израилевич с удовольствием пополнит свою коллекцию несколькими такими тетрадрахмами. Я бы сразу к нему обратился, но не уверен, что у него хватит средств приобрести весь товар оптом...
-О каком количестве денариев идет речь?- перебил его Гольдберг.
-Сто монет идентичных этой.
Михаил Семенович задумался. Спрос на денарии Александра Македонского постоянно рос, это могла быть весьма выгодная сделка. Настораживал лишь возраст собеседника, больше двадцати лет ему никак не дашь, а, судя по повадкам, прохиндей еще тот. В свои шестьдесят лет Михаил Семенович хорошо разбирался в людях, поэтому первое, о чем он подумал- это о том, что денарии украдены. Но о краже ста денариев Александра Македонского он бы знал, хотя в частных руках такая коллекция вообще вряд ли у кого могла быть. С другой стороны, монета выглядели совершенно не затертой, словно, только что ее отчеканили. Но в ее подлинности у него сомнений не возникло, так как на всех монетах этой чеканки был один, общий для всех, заметный лишь под сильным увеличением штрих от пресса. Их перестали чеканить сразу после смерти Александра Македонского.
-Не стану скрывать,- сказал он ,наконец,- я был бы не прочь приобрести всю коллекцию, так сказать оптом. Но меня смущают два обстоятельства. Первый-это отсутствие потертостей на монете, если их нет и на остальных, то это выглядит весьма странно.