Страница 35 из 44
Снаряжение казаков мало чем отличалось от польского. Сначала использовались кожаные мешочки для пуль, позднее металлические лядунки, пороховницы. Сабли носили или на шнуре через плечо или на специальном крюке у пояса. У каждого казака были ложки, нож, шило, кресало, трубка ( люлька). Все это крепилось в кожаных футлярах тоже к поясу, как и кожаные сумки, а также кошельки. Для хранения воды использовались керамические фляги и фляги из олова.
Важным элементом снаряжения казака был шанцевый инструмент, необходимый для рытья окопов и обустройства табора6 лопатки, кирки, топоры.
Внешний вид личного состава полка, куреня или сотни командиров заботил мало, но вот наличие вооружения, снаряжения, амуниции, шанцевого инструмента и поддержание всего этого в готовности, проверялось тщательно, особенно перед походом.
Хозяйственный Верныдуб любил во всем порядок, поэтому строго взыскивал за небрежное состояние оружия и амуниции. Казаки куреня знали об этом и никому из них гневить великана-есаула не хотелось. Серко же во всем, что касалось войскового хозяйства всецело полагался на побратима.
У польного гетмана не было достаточно сил, чтобы полностью окружить казацкий табор, а тем более, блокировать его. Поэтому Потоцкий и присоединившийся к нему лубенский князь Иеремия Вишневецкий разбили свой лагерь напротив на правом берегу Сулы, не давая Гуне возможности войти в пределы Украйны, получить там подкрепления от местных жителей и провиант. Выделив часть своих войск для охвата казацкого табора с юго-востока, они отрезали восставших и от Запорожья, но, конечно, чтобы перекрыть всю степь и Днепр сил у поляков было недостаточно. Тем более, Потоцкий не был настроен оставаться здесь до осени, поэтому почти каждый день предпринимал штурм табора. Казаки эти штурмы отбивали, но теряли людей. Травы для выпаса коней хватало, но в провианте и боеприпасов стала ощущаться острая нужда. Вот почему запорожский гетман такую важность придавал подходу подкрепления из Запорожья.
Но, как и предвидел Гуня, о выдвижении из Сечи отряда Филоненко польному гетману стало известно даже раньше, чем ему самому. Посовещавшись с князем Вишневецким, он вызвал к себе Лаща и ротмистра панцирной хоругви Чарнецкого.
-Надо этого Филоненко перехватить,- сказал он, введя обоих в курс дела. - Там,где Псел впадает в Днепр, удобное место для устройства засады.
Оба понимающе кивнули. Стефан Чарнецкий, которому в то время было около сорока лет, уже давно считался одним из опытнейших польских военачальников. По существу он являлся одним из ближайших соратников Потоцкого, и ему гетман поручал выполнение самых ответственных заданий.
-Пан коронный стражник,- продолжил Потоцкий,- займется теми, кто плывет по Днепру, а вы , пан ротмистр, ударите на тех, что идут по берегу, когда они станут переправляться через Псел. Возьмете с собой десять кулеврин, думаю этого должно хватить, а князь Иеремия выделит в ваше распоряжение несколько своих легких конных хоругвей. Таким образом, вместе с рейтарами пана Лаща у вас наберется до тысячи человек. Учитывая, что у Филоненко всего тысячи полторы казаков, этого будет вполне достаточно, чтобы разбить его наголову.
Серко обо всем этом, конечно, не знал, но незаметно проскользнув глухой ночью на левый берег Сулы, и, двигаясь у самого Днепра,уже с наступлением утра понял, что накануне перед ним прошел какой-то сильный польский отряд.
-Ого,- заметил Верныдуб, рассматривая оставленные поляками следы,- тут и кулеврины на конной тяге, и гусары, и рейтары.
Несколько казаков, умеющих хорошо "читать" следы, подтвердили вывод Остапа.
-Какова численность этого отряда?- спросил Серко.
Следопыты переглянулись между собой, потом один неуверенно произнес :
-Трудно сказать, следы перекрывают друг друга, трава местами выбита до корней. Можно лишь утверждать, что здесь прошло не меньше пяти-шести кулеврин, рейтары, гусары и легкая конница. Пехоты, похоже, не было вообще.
-Думаю, что численность этого отряда не меньше семисот-восьмисот человек, - добавил Верныдуб,- но и вряд ли больше тысячи.
-А как давно прошли здесь ляхи? - поинтересовался Серко.
Следопыты оживились:
- Надо полагать около суток тому, то есть вчера поутру.
-Значит, гетман таки был прав,- задумчиво сказал Иван, отпустив следопытов. - Потоцкий готовит засаду Филоненко. Как ты думаешь Остап, в каком месте ляхи будут его ожидать?
-Да тут и думать нечего,- пожал могучими плечами Верныдуб,- идеальное место для засады в устье Псела, где запорожское войско будет переходить речку вброд. А орудия лучше всего установить на днепровском берегу, оттуда простреливается весь фарватер. При необходимости их не сложно повернуть и против пехоты с конницей.
-Добро,-кивнул, соглашаясь Иван.- Вышли вперед и влево усиленные дозоры, но предупреди, чтобы передвигались они очень скрытно. Сейчас у нас преимущество перед ляхами в том, что мы про них знаем, а они о нас нет. Они нас опередили часов на двенадцать, но это не страшно, расстояние тут всего верст восемьдесят, они сегодня к вечеру уже могут выйти к устью Псела. А к утру и мы туда подойдем. Только вот я ума не приложу, как загодя предупредить Филоненко о засаде. Ляхи не дураки и, наверняка, выслали далеко в степь дозоры. Да, ладно, подойдем на место, там что-то придумаем.
Двигаясь легкой рысью, а местами вообще переходя на шаг, казаки далеко за полночь остановились на ночлег верстах в десяти от устья Псела. Серко приказал стреножить коней и отправить их пастись, а сам, пока остальные отдыхали, отправился на разведку. Остап хотел его сопровождать, но Иван не согласился.
-Со мной ничего не случится, я к рассвету вернусь. А вот тут кто-то должен остаться за старшего. Дай людям отдохнуть, но часовых выставить не забудь, мало ли что.
Отъехав от места ночлега примерно на версту, Иван остановил коня в небольшой рощице, привязал его к одному из деревьев, освободил удила и надел на конскую морду торбу с овсом. Сам он, озираясь по сторонам и убедившись в неверном свете луны, что поблизости никого нет, углубился в тень деревьев.