Страница 9 из 20
…Мне охотники часто говорили о несчастных случаях при охоте на крупного зверя, и при этом обязательно присутствовало слово «поломал». Видел я это впервые. Кошатина просто появилась из ниоткуда. Пантера ударила передними лапами в середину спины идущего к нам бойца. Голова откинулась и за малым не стукнула по заднице нападавшего, а изо рта вылетел щедрый фонтан крови, описав по воздухе красивую размашистую дугу.
Кошка совсем как котёнок, гоняющийся за батником, перевернулась через спину и зацепила лапами ещё одного, обхватив передними, и ударила задними. Защёлки бронежилета разорвало, и внутренности вместе с кусками амуниции полетели в сторону. Прыжок. Сбила с ног следующего. Скупой удар когтей в область головы завершил еще один жизненный путь. Несколько прыжков в сторону, чтобы уйти от очереди из автомата, и без разгона, с места, сжатой пружиной – рывок и удар. Это всё.
Из здания, вопя, выбежал ещё один, держа в руках собственные кишки. Споткнулся, упал, катаясь во внутренностях и суча ногами. Кошка медленно подошла, внимательно посмотрела вопящему в глаза, который замер от ужаса, но ничего больше делать не стала, а так и бросила его умирать. Направилась ко мне. Корж хрипло дышал. Остатки большой бронзовой плюхи выдавили на керамической пластине вмятину сантиметров в семь. Стальной сердечник торчал наполовину. Это был именно тот бронежилет, который они с Бубликом в больнице с охранника сняли. Те бронежилеты, которые здесь используют, пробило бы наверняка.
У нас спецобъект. Зарплата охранников, может быть, и не очень большая была, но снаряжали их по полной. Оружие и средства индивидуальной защиты у нас были, пожалуй, самые лучшие из тех, которые могут пригодиться в тыловом гарнизоне.
Всё было плохо. Корж лежал без сознания и свистел на каждом выдохе; скорее всего, у него был поломан сустав колена, и имелась ещё одна дырка в бедре. Из хорошего – только то, что рана навылет, и больше кровотечений не видно. Что у него творилось под бронежилетом на груди, сказать было сложно – наверняка пострадали рёбра, абсолютно точно ушибы получили все внутренности, которые только можно ушибить. Кошка внимательно осмотрела моего товарища:
– Проще съесть, чем лечить, – промурлыкала ехидная морда.
– Кошатина! У меня раненый. Мне помощь нужна!
Пантера выпрямила все лапы и выгнула спину дугой. Шерсть на загривке вздыбилась, хвост забил по бокам:
– Ой! Собака говорящая!
– Хватит выпендриваться, тут почти два десятка трупов, и мне нужна помощь. И, это, спасибо тебе.
– А зачем ты столько слюней плюёшь, когда говоришь?
Я промолчал. У кошки явно было игривое настроение, хотя только что она прирезала несколько человек, глазом не моргнув, а нападавших было явно больше. Скорее всего, она и их тоже поубивала, как того, что из дома с кишками выбежал. Кошка ещё раз осмотрела Коржа, повернула морду и промурлыкала:
– Собака, тебе надо лекарств найти. Есть специальный кровоостанавливающий бинт, – и распорола когтем штанину вдоль.
Я направился к нашим убитым бойцам. Множественные пулевые ранения шансов не оставляли. Я зубами перевернул труп и достал несколько небольших пакетов медицинского назначения. Я, конечно, был в курсе, как их использовать – меня и этому тоже учили. Но кошка легко порезала весьма неплохих бойцов, а это говорило о том, что она непроста, и лучше довериться профессионалам. Их убивать и спасаться учат одновременно; а то, что она трансплантант, говорит о многом. Абы кто от Родины подарков не получает.
Два аккуратных надрыва с одной и другой стороны ноги уже ждали моего возвращения. Кошатина распотрошила принесённые мною аптечки и разодрала когтями пакет с кровоостанавливающей салфеткой. Ловко используя два когтя как пинцет, засунула их с обеих сторон раны. Размотав бинт, она добавила перекомканной марли с той и другой стороны, затем обмотала ногу прямо поверх штанины, используя лапы с когтями. Кошки перед собаками имеют невероятное преимущество. У собак когти не убираются, подвижность пальцев и сравнивать нельзя. Очень внимательно я следил, как она будет обходиться без большого пальца. Я, конечно, пробовал использовать предметы, пока меня не видят, и первой проблемой оказывалось именно отсутствие большого пальца.
Самое сложное для пантеры было добыть у бинта начало, но она нашла элегантный выход, непригодный в нашем мире, но подходящий для Стикса. Это просто чудо, что здесь не бывает заражения крови. Кошка просто, как котёнок – клубок ниток, покатала рулон по земле, и когда он начал разматываться, аккуратно взяла пастью и положила на рану. Дальше – дело техники, а в её случае ещё и огромного опыта, похоже. Коготь одной лапы зафиксировал хвостик бинта, а другая, сделав подобие ладони, как рукой начала обматывать. Хотя она и кошка, но я бы так не сделал. Получилось убого, но прочно и функционально. Вполне похоже, как будто Корж сам себе ногу замотал, когда без сознания был.
Пронзительный кошачий взгляд всё время косился на мою шею. Завершив спасение, пантера подошла ко мне и села напротив. Осмотрела верёвку, ещё раз глянула мне в глаза. Чёрная лапа приподняла мой жетон. Кошка внимательно прочитала надпись, сделанную каллиграфическим подчерком:
– Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! – пантера лапой закрыла глаза. – Рык! Рык! Рык! Рык! Рык!
Огромная чёрная кошка упала на спину и, продолжая издавать рыкающие звуки, задрыгала в воздухе всеми четырьмя лапами в стиле конского аллюра.
– Кошатина! Ты чего ржёшь? Я своё имя в бою заработал!
Кошка замерла, лёжа на спине, оставив все лапы задранными вверх. Выгнула шею, посмотрев на меня:
– Блохастый! У меня слов нет. Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! – лапы продолжили рассекать воздух.
Вдоволь насмеявшись и сказав про то, что если кошки её увидят за тем, что она собаке и двуногому помогает, то позора не оберёшься, двумя прыжками пантера скрылась в кустах. Без неё нас бы давно пристрелили, но и вот так быть брошенным оказалось тоже неприятно. Кошки – они и есть кошки. Я взялся зубами за лямку на загривке формы. Эти лямки специально делают, чтобы раненных в полевых условиях переносить.
Передние вперёд, задними отжать. Мы с Коржом по весу практически равны, но собаки гораздо крепче. Передние вперёд, задними отжать. Полсотни повторений – уже больше сорока метров мы протащились от места боя, а расстояние – в два дня пути на колёсах. Последний раз я взглянул на горящий БРДМ – красиво, бронетехника горит всегда красиво – и продолжил свой монотонный труд. Передние вперёд, задними отжать. Внимательно следил за обстановкой.
Смеркалось. Сил уже не оставалось, и надо было найти ночлег. Решено – прямо тут. Я выпустил из пасти лямку формы и бессильно плюхнулся рядом с бессознательным раненным. От прямого взгляда нас укрывали кусты, а сил на поиск лучшего места уже не было. Заражённые обязательно сбегутся на место боя, но там столько крови и трупов, что это их задержит, и, надеюсь, никто не пойдёт по нашему следу, если у них и так есть что пожрать. Я сделал самое главное – отдалиться как можно дальше.
Незадолго до восхода солнца раненный очнулся и сказал:
– Блохастый, подойди. Подойди сюда.
Корж пытался открыть нагрудный карман. Я зубами дёрнул клапан. Он, вымученно улыбнувшись, сказал:
– Умный ты Блохастый, очень умный. Хочу, чтобы ты жил. У меня есть сокровище. Не дотащишь ты меня. Тут взрослым мужикам с носилками и автоматами не всегда раненого дотащить получается, а волоком…
Он очень тяжело открыл фляжку. Там совсем чуть-чуть, на дне оставалось, как они говорят, живчика. Хлебнул глоток. Я привычно открыл пасть. Он тронул мне рукой морду и ливанул из фляжки. Что-то я проглотил: он мне что-то сунул в рот. Я фыркнул, отскочил.
– Блохастый, ой, Блохастый! Глупо, наверное, это собаке говорить? Это было моё сокровище. Я их берёг, всё боялся стать квазом, но очевидно, надо было мне рискнуть. Был бы у меня сейчас шанс. Помог бы себе и тебе. А теперь о тебе здесь заботиться некому. Три чёрные жемчужины. Ты пока тут совсем новичок, на тебя может подействовать. Очень много пользы принести может, но можешь и переродиться, – и усмехнулся, как будто уже мозгами двинулся, а затем продолжил, посвистывая на каждом вдохе: