Ловушка

* * *

Мне снился сон... Прекрасный сон, будто мой отец всё ещё жив, маме не приходится пахать на работе, а Белль стоит рядом со мной у алтаря. У нас свадьба. Её когда-то бледные щёки, теперь нежно-розового цвета, грустная улыбка нынче сияет ещё краше, светится бриллиантами от счастья, а эти изумрудные глаза с любовью и нежностью смотрят на меня. Прекрасное белое платье просто идеально сидит на ней, тонкую талию обвил блестящий пояс, а на милом личике свисает фата. Мы вот-вот должны дать друг другу клятвы. Вокруг нас столько людей и все они в ожидании этого романтичного момента. Мои родители радостные как никогда и с восхищением смотрят на мою безупречную невесту. На мне же голубой костюм с тёмно-синим галстуком. Я просто вне себя от счастья. Священник говорит торжественные слова о браке, но я этого не слышу, а лишь смотрю на свою прекрасную Белль.

– Финн Бейкер, сегодня вы станете законными супругами, и я хочу спросить у вас, жених. Искренни ли ваши желания и намерения? С чистым ли сердцем вы вступаете в брак? Клянётесь ли вы любить невесту и в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности, и в болезни, и в здравии? – спросил священник.

– Клянусь, – гордо сказал я.

– Теперь ответьте вы, невеста. Готовы ли вы стать верной, любящей и заботливой супругой? Является ли ваше решение обдуманным и принятым в здравом уме? Клянётесь ли вы любить жениха и в горе, и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии? – продолжал спрашивать мужчина уже не молодого возраста с Библией в руках.

– Клянусь, – промолвила Белль.

– Ваши ответы дают мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу подойти и закрепить подписями ваш новобрачный союз. Обменяйтесь кольцами в знак верной и крепкой любви. Пусть они долгие годы хранят то тепло и трепет, которые кроются в ваших сердцах сегодня, – и только я хотел одеть кольцо на её тонкий пальчик, как дверь в церковь распахивается и туда входит высокий, худощавый мужчина в чёрном плаще. Голову его накрывала такая же тёмная шляпа цилиндр, которую носили на протяжении всего XIX века. В зале все замерли и лишь наблюдали за его изящной походкой. Он не шёл, а будто плыл, вызывая шквал восхищения у гостей свадьбы. И только когда он подошёл к нам, я смог разглядеть лицо мужчины, вернее его совсем не было. Это были просто голые кости, словно у скелета. Мне стало не по себе. На меня мужчина не обращал абсолютно никакого внимания. Только на Белль.

– Изабелла Вэйл? Вы должны пройти со мной. Вас уже заждались, – он протянул костлявую мерзкую руку к моей восхитительной невесте.

– Что? Ты кто такой вообще и зачем сюда пришёл? Тебе здесь не место! Убирайся! – начал злиться я. Это всё какой-то бред. Он не в праве забрать её у меня просто так, ибо ему захотелось.

– Кто я такой? Ха! Ха-ха-ха! Вы слышали? Этот чудак спросил, кто я такой! – он начал дико смеяться, и с его рта посыпались маленькие гадкие черви, а с пустого глаза вылезла длинная гадкая сороконожка, которая быстрым темпом перебирала своими омерзительными лапками, прокладывая путь вниз. Перестав гоготать, он небрежно сбросил насекомое из глаза и коротко ответил:

– Господин Смерть. И я бы с радостью остался поболтать, но, увы, должен забрать эту прекрасную даму, – мужчина многозначительно на неё посмотрел, от чего злость в моей крови начала закипать ещё больше.

– Нет! Я тебе её не отдам! Она только моя! – начал кричать я.

– Ха-ха, больше нет, – он крепко схватил её за руку и потянул на себя, обвивая костяшками осиную талию моей возлюбленной. Я хотел побежать за ней, но всё начало растворяться. И только сейчас я заметил, что все те люди, которые были на свадьбе, стояли с такими же пустыми глазницами. Они все повернули ко мне головы и дико рассмеялись. С их глаз начали выползать всякие мерзкие насекомые, в церкви повис тяжёлый запах гнили и было уже просто невозможно дышать. От всего этого у меня закружилась голова и я упал на пол, закрыв руками уши от их громкого и нечеловеческого хохота. Вокруг меня всё начало кружиться, и в итоге я оказался у себя в комнате. На моей кровати сидел тот самый мужчина, положив ногу на ногу, удерживая колено обеими руками.

– Помоги девушке обрести покой. Найди череп. Её время на исходе. Если до конца лета ты этого не сделаешь, то она просто растворится и душа несчастной не попадёт ни в Рай, ни в Ад. Это худшее наказание для человека, ведь тогда невозможно будет переродиться вновь. Поторопись, Финн Бейкер. А мы с тобой ещё встретимся. Однажды. Твой черёд придёт тоже, даже не сомневайся. Никто от меня не сбежит, – криво улыбнувшись, он исчез. Я опять проснулся у себя в комнате, на этот раз по-настоящему, весь в холодном поту. Это всё выглядело как сумасшествие. Отвратительные чувства тяжёлым комом застряли у меня в глотке. Дыхание сбилось, и казалось, будто я всё ещё ощущал мерзкий запах гнили. Кажется, такой эффект появился, потому что я слишком впечатлительный и восприимчивый, даже у себя во сне. На моей кровати осталась только та гадкая сороконожка. Я с отвращением стряхнул её подальше от себя.

– Белль, мне только что такой кошмар приснился. Я хочу этим с тобой поделиться. Мне кажется, это важно. Мы собирались пожениться, представляешь? Тебе так шло то платье, я был просто в восторге! Но потом пришёл какой-то мерзкий тип. Сказал, мол, он сама Смерть и забрал тебя. Нагло так, мне это совсем не понравилось, а ещё… Изабелла? – но её нигде не было, и, получается, всё время я разговаривал со стенкой, – Белль! – она ушла, даже не взяв меня с собой. Что ж, этого стоило ожидать, ведь девушка временами бывает слишком импульсивной. Она попросту не слышала меня и не воспринимала то, что я ей говорил. На дворе ещё глубокая ночь и многие люди сейчас видят десятый сон, но мне уже надо отправляться в путь. Я собрал вещи и тихо вышел из своей комнаты, по пути заглянув к своей дорогой матери. Она устало спала в кровати. Её одеяло уже давно маленьким комочком небрежно раскинулось на полу. Она часто скидывает его во сне, а я каждый раз его поправляю. Укрыв мать одеялом, я пожелал ей сладких снов и осторожно поцеловал в лоб, дабы она не проснулась. Я знаю она делала это так же и со мной. Это наш маленький семейный ритуал, который придумал мой отец. «Если видишь спящего, позаботься о нём». Нужно идти.