Сопротивление

Мужчина рядом со мной вцепился руками в подлокотники. Его рубашка была влажной от пота. Холодного пота. Женщина, находящаяся через три места от меня, закричала, что не хочет умирать. «Это просто глупый сон. Всего лишь сон! — повторяла она сквозь слёзы. — Я не хочу так умирать!». Послышались молитвы. Ещё пару минут назад эти люди уверяли других, что Бога не существует.

Я повидал много финалов: и стариков, и юнцов. И все, как один, были убеждены, что их мышление делает их уникальными. Каждый покойник перед смертью считал, что он — нечто большее, нежели ничто. И все они были уверены, что неповторимы…

Вдруг среди всей этой суеты и хаоса, творившегося вокруг, я увидел мальчика. Он молча сидел в кресле и наблюдал за происходящим; ни единой эмоции, лишь глаза выдавали ребенка — что-то в них было не так.

«Достаточно», — подумал я и, встав с кресла, направился к аварийному выходу. Когда вентиль повернулся против часовой стрелки, дверь распахнулась, и от сильного потока воздуха её сорвало, унеся прочь в пустоту. Шквальный ледяной ветер ворвался в салон, сметая всё на своем пути. Расправив крылья, я поймал на себе взгляды нескольких людей, уже смирившихся с безысходностью.

Кинув взгляд на мальчишку, я протянул ему руку. Он, в свою очередь, принял это как должное, расстегнул ремень безопасности и, держась за спинки сидений, чтобы не упасть при очередной тряске, двинулся ко мне. А взяв меня за руку, посмотрел в глаза. На его лице появилась ухмылка.

Взмах крыльев, и мы оказались на земле. Не проронив ни слова, созерцали крушение самолёта — яркую вспышка огня, столкновение, соприкосновение с землей, с этим гнетуще-твёрдым миром.

— Вокруг меня все страдают и умирают. Всем плохо из-за меня. Я — зло, — сказал мальчик спокойным голосом. А затем посмотрел на меня и добавил: — Так говорила мне моя мама.

— А где сейчас твоя мама?

— Она умерла. Её сбила машина. Она хотела этого.

— Как тебя зовут? — спросил я после недолгой паузы.

— Сет, — ответил мальчик.

Рёв мотоцикла, отражаясь от стен домов, вырвал меня из воспоминаний. Я гнал на такой скорости, что огни города превратились в светящийся круговорот; сильные потоки ветра обдували шлем, а дорожная разметка превратилась в сплошную полосу.

Внезапно в луче мощной фары возник некто. Всё произошло мгновенно: сильный удар в грудь сбил меня с мотоцикла, и я упал на холодный серый асфальт.

— Здравствуй, брат мой. Давно не виделись. Ты не рад нашей встрече? — спросил он, но я не различал слов из-за гула от удара в голове.

Медленно, со стоном от пронзающей боли, я попытался встать. Неизвестный резко схватил меня за ногу и швырнул в стену ближайшего дома. Посыпался град осколков стекла и бетона.

— Как там поживает твой Святой? Он меня ещё не забыл? 

Боль. Всепоглощающая, адская и холодная боль. Кровь вытекала из мелких порезов на груди, спине и плечах. На бедре заныла небольшая, но рваная рана. Брат, голос которого я теперь узнал, между тем продолжил:

— Эх! Хорошие были деньки… — С размаху он ударил меня ногой по ребрам; раздался хруст, за которым последовал стон. — Хотел сказать, что Он уже здесь. Он вернулся, чтобы создать новый мир без этих проклятых людей. Жаль, что ты настолько слеп, что защищаешь их. — Снова удар, на этот раз по голове, отчего мой шлем с треском разломился надвое. — Ты помнишь, какими мы были?

Отстёгивая остатки шлема с головы, я отполз и поднялся на четвереньки.

— Куда же ты? — удивился братец. — Я ещё не закончил.

За моей спиной в стороны распустились крылья. Рывок, взмах крыльев — и я оказался высоко над городом. Но сил на полёт уже не было, поэтому в свободном падении я спикировал в сторону городской больницы.

После моего приземления на асфальте осталась внушительная вмятина. Остатками сознания я различал крики — подбежали люди в белых халатах и стали задавать какие-то вопросы. Но я уже не мог ни говорить, ни думать, лишь протяжным голосом повторял:

— Рафаил. Мне нужен Рафаил.

Среда

Очнувшись, я услышал голоса и напрягся, пытаясь их узнать. Но спустя несколько минут понял, что исходили они из телевизора. Интервьюируемый, очевидно, какой-то профессор, с важным видом знатока отвечал на вопрос ведущего:

— Так называемая Вселенная представляет собой совокупность вымышленных элементарных частиц, которые меняют свои размеры и массу в зависимости от того, под каким углом за ними наблюдать. Исходя из этого, можно предположить, что окружающий мир — всего-навсего иллюзия, представление, создаваемое этими же частицами в нашем рассудке. Такое же явление мы наблюдаем, когда радиоволны в телевизоре превращаются в картинку со звуком. Выдуманные нашим сознанием эмоции и чувства дают возможность поверить в реальность событий в фильме и в то, что эта иллюзия — наш привычный и реальный мир.

— Вы хотите сказать, что то, что мы видим и слышим, — не правда?

— Наши чувства — это всего лишь инструмент интеллекта. Они-то и заставляют нас поверить в реальность иллюзии. Если человек этого не осознает, то он перебывает в фантазиях, которые создает его же ум, допуская что это и есть жизнь.