Мёртвый

Когда она вошла в комнату, суккубы резко замолчали и с надеждой уставились на джинири. Та спокойно прошла через всю комнату и села в кресло. Оглядев оставшихся девятерых женщин, она улыбнулась и мягко сказала:

— Бог услышал нас, сестры!

И показала всем красную коробочку на ладони, пояснив:

— Он даровал нам магический Глаз. Это очень древний артефакт, мне рассказывали о нем старые сестры, которым уже тогда была не одна сотня лет. Но даже они считали, что Глаз исчез из нашего мира навсегда, поскольку уже очень давно о нем ничего не было слышно.

— Что он может? — не выдержала Гульнара.

Алия строго посмотрела на нее, покачала головой, как бы говоря, что старшую нельзя перебивать, но все же ответила:

— Он укажет нам местонахождение Мёртвого, мы узнаем, кто он, как выглядит, где его искать. А это значит, что мы сможем выследить его и нанести удар первыми. Смертельный удар.

Джинири обвела всех мрачным взглядом:

— Предупреждаю сразу, сестры, Глаз откроется только один раз, второй попытки у нас не будет. Старые сестры утверждали, что Глаз открывается только раз в столетие, остальное время он спит, и разбудить его раньше срока абсолютно невозможно. Если мы оплошаем, другой помощи уже не получим. Сейчас наши шансы с Мёртвым уравнялись благодаря благословению Бога. Но если мы упустим свой шанс, Бог отвернется от нас. Богу не нужны проигравшие, Ему нужны победители.

***

Следователь Виктор Савинков подъехал на место происшествия уже тогда, когда опергруппа почти закончила свою работу, а санитары готовились погрузить мертвые тела в УАЗ-«буханку», чтобы отвезти в морг. Просто это был не их район, но когда местное начальство, получив устный рапорт по радиотелефону, сопоставило факты и доложило наверх, то реакция генерала — начальника ГУВД Уфы, была на удивление оперативной. Тот, подумав всего одну минуту, тут же приказал объединить два дела с обезглавливанием женщин в одно и передать его следователю Савинкову из Кировского РОВД, раз уж он первый начал это расследование. А еще через пять минут Виктор узнал эту новость и, захватив судмедэксперта Трифонову, рванул на Рихарда Зорге.

Быстро выскочив из машины, он крикнул санитарам, чтобы отошли от трупов и ничего не трогали, а сам пошел представляться местным коллегам и прояснять ситуацию. Те, как оказалось, уже были в курсе того, что дело у них забирают, и отнеслись к этому философски: «Баба с возу — кобыле легче».

И сейчас, по прошествии часа с момента приезда на место преступления, уже самостоятельно осмотрев все и разрешив, наконец, затосковавшим санитарам забрать тела, они сидели с Надеждой в служебном «Москвиче-412», открыв дверцы с обеих сторон и молча курили, думая и отдыхая.

— Что скажешь, Надя? — спросил наконец Виктор.

— А что тут, Витя, можно сказать? — ответила та с какой-то горечью в голосе. — Ясно, что действовал один и тот же человек.

— Подожди, но ведь картина преступления отличается, — не согласился Савинков. — Там жертва раздета догола, здесь обе одеты. Там было целое побоище, здесь, похоже, женщины не успели ничего понять. Там убийца попытался спрятать труп, даже предварительно завез жертву в лес, чтобы никто не видел. Здесь же действовали нагло, не таясь, посреди бела дня на улице города. Женщин убили и просто бросили. В общем, все, что объединяет эти преступления, так это отрубленные головы у жертв. Может, случайность, совпадение?

— Нет, Витя, это точно один и тот же человек, я в этом абсолютно уверена.

— Откуда такая уверенность? — не удержался от вопроса Виктор.

Суккуба поморщилась, не могла же она ему сказать, что имела ментальную связь с погибшими? Но что-то отвечать было надо.

— И там и здесь действовал необычайно сильный человек, — сказала она, — у всех трех жертв голова отрублена с одного удара. Обычным топором, заметь, не огромным палаческим, как в кино показывают, с широким и закругленным лезвием, тяжелым уже самим по себе и тем самым добавляющим силу удару. Здесь же вообще, кажется, туристический топорик, если я не ошибаюсь. Ты хотя бы представляешь, какую надо иметь силу и навык, чтобы таким топором перебить шею человека с одного удара? Да там одних только мышц целых три группы, каждая из которых состоит из нескольких видов! А есть еще гортань и позвоночник. Впрочем, что я тебе лекцию читаю, просто поверь мне на слово — этот тот же самый преступник.

— Маньяк? — понизил голос Савинков.

— Маньяк, — легко согласилась Трифонова, — как говорится: не ходи к гадалке.

— Да уж, — Виктор выбросил окурок и проследил за ним взглядом. — Больше всего меня, знаешь, что удивляет?

— Что генерал сразу приказал объединить дела?

Следователь только кивнул, не в силах объяснить самому себе причуды начальства. То годами отказываются признавать очевидные уже для всех серийные убийства, а тут вдруг со второго эпизода фактически приказали считать это серией. Чудны дела твои, Господи!

К машине подошел старший из оперов и доложил результаты опроса свидетелей и осмотра местности:

— Короче, похоже, преступник был один. По описаниям трех разных свидетелей, это был пожилой мужчина в черном костюме с тростью. Хромал на одну ногу. Седая борода и соломенная шляпа. На пиджаке наградная планка — ветеран. Напал на женщин неожиданно, никто из свидетелей самого момента даже не заметил. Вот они идут навстречу друг другу, и вот уже женщины лежат на земле. Один из свидетелей утверждает, что он вырубил их тростью, что похоже на правду. Обломки трости со вставленным внутрь стальным прутом найдены на месте преступления.

Опер как-то очень глубоко и очень тяжело вздохнул и продолжил:

— Как этот «ветеран» отрубал жертвам головы, видели все трое свидетелей. Преступник потратил на каждую всего один удар — и голова в сторону. Топорик, как утверждают, но не точно, был вроде бы маленький, похож на туристический. Все на все заняло, как в один голос твердят свидетели, не больше минуты, никто из них даже осознать толком ничего не успел. Потом «ветеран» как молодой, забыв о хромоте, рванул во двор, что твой спринтер!