Мёртвый

Сразу после акции на Рихарда Зорге Артем решил наконец навестить своего друга по Дыре Сергея Генриховича. Прошла уже неделя как он здесь, и каждый день Артем собирался навестить приятеля, но как-то не получалось, хотя и работа его располагалась совсем недалеко от гостиницы — две или три остановки. Но сейчас ему просто необходимо было отвести душу с кем-то, кто мог его понять, кто сам пережил смерть и побывал за ее гранью. Потому что пусть служебное тело убийцы и личность, сформированная под это тело, то есть здешний, полу-искусственный Артем, и воспринимали только что совершенное двойное убийство как победу над силами тьмы, но настоящая душа Артема была в шоке. Вот так, почти походя отрубить головы двум пожилым женщинам, пусть даже умом понимая, что это не люди, а злобные твари, руки которых по локоть в крови невинных жертв, для Артема было непросто. Поэтому во время акции он просто, образно выражаясь, отошел в тень, предоставив действовать тому, кто был предназначен для этого.

И сейчас он ехал по проспекту Октября и думал о том, что дальше ему будет не легче, а, наоборот, труднее, поскольку искусственно созданная личность постепенно полностью растворялась, оставляя Артему свои навыки, умения и память о жизни между смертью настоящего Артема и его возвращением. Он вновь становился единым, все реже тот Артем отзывался на его обращения к нему, словно засыпая или, как думал он, исчезая за ненадобностью. Все же два сознания в одном теле — это уже раздвоение личности, то есть психическое заболевание, у психически здорового человека такого быть не должно. А Артем полностью здоров, он четко помнил свои характеристики, выведенные на экран компьютера. А это значит, что во время следующей акции он уже не сможет спрятаться за псевдоличностью, наблюдая за ее действиями со стороны. Придется все делать самому, и только от одной мысли об этом Артему становилось не по себе. Да, однажды он убил, причем нескольких человек, но это была самооборона, к тому же все произошло совершенно неожиданно — в состоянии аффекта. А вот чтобы так — сознательно подготовиться, выследить и убить, к тому же женщину, нет, тут нельзя сравнивать, это совершенно разные вещи.

Пока Артем размышлял, тело делало свое дело. Он посмотрел на проплывающий слева ДК синтезспирта, а руки уже выворачивали руль вправо — на Трамвайную улицу. Проехав до ближайшего перекрестка, он развернулся, и, вернувшись назад, припарковался на обочине у парка имени Калинина. Ну парком этот неухоженный лесной массив назвать можно было лишь с большой натяжкой. По сути, это небольшой участок лиственного леса с единственной проложенной через него аллеей. Какая-либо инфраструктура отсутствует как явление, если не считать, конечно, памятника М.И. Калинину в южной стороне парка, вокруг которого закручено трамвайное кольцо[1]. Все остальное — просто лес, заваленный буреломом и отделяющий центральную часть Уфы от бывшего города Черниковска, а ныне — частично Калининского, частично — Орджоникидзевского района столицы солнечной Башкирии.

Артем вышел из машины, обошел ее вокруг и открыл пассажирскую дверцу. Огляделся еще раз вокруг — вдруг кто-то увидит? Но холодный разум подсказывал, что, наоборот, надо вести себя совершенно естественно, тогда никто не обратит на него внимания и не запомнит. А вот постоянно оглядывающийся и явно таящийся чего-то человек вызовет подозрение и, возможно, однажды всплывет в памяти у случайного свидетеля.

Взяв себя в руки, Артем прихватил с пассажирского сиденья рюкзак, запер дверь и нырнул в раскинувшуюся перед ним зелень. Отойдя метров на сто в глубину парка и найдя подходящее пустое пространство, он расчистил его ногами от веток и прошлогодних листьев. После чего достал из рюкзака сумку с вещами и вывалил одежду на землю, сверху бросив сумку и кусочки лейкопластыря. Покопавшись в рюкзаке, вытащил заранее приготовленную бутылку с бензином и обильно полил получившуюся небольшую кучку. Достал из кармана коробок спичек — и бензин радостно вспыхнул почти невидимым при свете дня пламенем. Дождавшись, когда костер как следует разгорится, Артем бросил в него и рюкзак, вылив сверху остатки бензина. Огонь радостно принял новую пищу, довольно заурчав, как зверь. Следом за рюкзаком в пламя полетела и бутылка, тут же треснувшая от жара и развалившаяся на осколки.

Никуда не торопясь, Артем дождался, пока костер догорит, время от времени поворачивая одежду подобранной тут же палкой, чтобы не осталось ничего, пригодного для идентификации. Когда все прогорело, тщательно затоптал остаточные огоньки и вернулся к машине. Что ж, теперь можно и на встречу с другом.

***

После окончания сеанса Зинур взглянул на часы – до следующего показа оставалось еще сорок минут. Тогда он быстро подхватил сумку, в которой лежала трехлитровая банка с плотной крышкой, и метнулся через дорогу за пивом. Все это заняло немного времени, знакомый продавец наполнил его тару без очереди, не обращая внимания на возмущенные крики жаждущих, так что уже через двадцать минут Зинур, легко перепрыгивая через ступени, возвращался на рабочее место в предвкушении удовольствия от холодного пива. На последнем пролете он слегка притормозил, заметив, что у запертой двери на этаж киномеханической группы стоит какой-то парень и, опершись локтями о подоконник, с интересом рассматривает сквер возле ДК и струящийся вдали фонтан с танцующими журавлями.

Услышав шум, парень оторвался от окна и повернулся навстречу поднимающемуся Зинуру. Улыбка озарила его лицо, а у Зинура что-то екнуло под ложечкой. Парень был незнакомый — это точно, но, с другой стороны, он уже где-то видел это лицо. И Зинур тут же вспомнил где — да на мониторе компьютера в «роддоме» Дыры! Сердце резко застучало — неужели?

— Натан Израилевич? — осторожно спросил он.

Улыбка парня стала еще шире, и он спросил в ответ:

— Сергей Генрихович?

Зинур поднялся на площадку, поставил сумку с пивом на пол и вгляделся в новые черты внешности старого друга. А потом они оба одновременно порывисто шагнули друг к другу и крепко обнялись. А когда объятия разжались, гость сказал: