Мёртвый

Следователь Виктор Савинков внимательно всматривался в составленный со слов очевидца фоторобот преступника, и не переставал удивляться тому, откуда он вообще мог взяться. Якобы, какая-то женщина обратила внимание на вбегавшего в первый подъезд дома на Рихарда Зорге пожилого мужчину в забрызганном кровью пиджаке. Уже странно, как она разглядела на черном пиджаке темные пятна крови? Нет бы, сказала, что на, скажем, воротнике его белой рубашки, но нет — женщина упорно твердила про пиджак. Вообще, как она поняла, что это именно кровь? Ну, ладно, допустим. Может быть, уже потом связала это с трагедией, произошедшей на улице.

Но каким образом она идентифицировала (тоже, якобы, случайно увиденного) молодого человека, который через несколько минут вышел совсем из другого подъезда, с этим «ветераном»? Там был седой дед в черном костюме, а здесь молодой парень в совсем другой, молодежной одежде. Учитывая еще то, что женщина из другого района, а там, во дворе дома, по ее же словам, ждала подругу. «Надо бы узнать, что за подругу она ждала и проживает ли та в этом доме? — подумал Виктор. — Да и вообще, кто она сама, такая наблюдательная?»

Он в раздражении бросил листок с фотороботом молодого парня на стол. Сам не понимал, почему ему так не нравится все это. Казалось бы — удача, можно сказать, первая и пока единственная зацепка, эту женщину на руках носить надо, а он психует. Но Савинков всегда так реагировал на то, что он не мог понять, подозревая (и часто — вполне обоснованно), что его кто-то подталкивает в нужном этому «кому-то» направлении.

Ладно, хлопнул он ладонью по столу, в любом случае надо искать человека, похожего на фоторобот. Впрочем, уже ищут — всем постовым, пэпээсникам[1], во все отделы фоторобот уже разослан и сейчас он красуется по всему городу на стендах «Их разыскивает милиция». Может, что из этого и выйдет.

В это время раздался телефонный звонок, и Виктор машинально снял трубку:

— Майор Савинков, слушаю.

— Это вы маньяка, что женщин режет, ищите? — раздался в трубке взволнованный женский голос. — Ой, простите! Здравствуйте!

— Здравствуйте. Допустим, я. А вы, простите, кто будете, гражданка?

Но та и не подумала отвечать на его вопрос, вместо этого затрещала, не давая ему вставить и слова:

— Товарищ милиционер, я узнала преступника, по той фотографии, что висит с утра на стенде «Их разыскивает милиция». Я его не раз видела в ресторане гостиницы «Россия» и точно знаю, что он там проживает — не знаю, в каком номере. Его зовут Артем, фамилии не знаю, спросите у администрации. А еще у него машина есть, бежевого цвета «Жигули», он ее возле гостиницы обычно оставляет. Поймайте его скорее, страшно в город выходить стало!

— А…, — попытался что-то сказать Савинков, но трубку уже повесили.

Он перезвонил в дежурку, там подтвердили, что звонила женщина, просила соединить с главным сыщиком, который ищет убийцу женщин.

Виктор медленно положил трубку и нахмурился: так не бывает, слишком как-то все быстро происходило: не успели фоторобот вывесить и тут же его опознали и даже указали, где искать! Ох, не нравится ему все это… впрочем, не время для сомнений, вот возьмем подозреваемого, у него и спросим. Следователь снова поднял трубку телефона и набрав внутренний номер оперчасти, объяснил задачу и попросил срочно выслать опергруппу в гостиницу «Россия». Добавив, что сам уже выезжает.

***

— Ну как, нашли что-то интересное? — ворвалась в кабинет Савинкова судмедэксперт Надежда Трифонова, практически сразу после того, как Виктор вернулся. Ворвалась не вовремя, ибо у того, на удивление, настроение было почему-то все еще не очень. Казалось бы – ура, нащупали нить, установили личность подозреваемого, но…

Виктор неторопливо прошел к своему столу, сел на стул, немного поерзал на нем, как бы устраиваясь поудобнее (а на самом деле просто тянул время), и только лишь после этого угрюмо спросил в ответ:

— А скажи-ка мне, Наденька, что это ты так этим делом интересуешься? Что-то я не припомню, чтобы ты раньше бегала и интересовалась ходом хоть какого-то следствия. Сидела в своей лаборатории, ковырялась в трупах и ничем другим не интересовалась.

Та вытаращила на него глаза, открыла рот, хотела что-то сказать, но или передумала говорить, или не придумала что ответить. Она молча прошла к столу, села и произнесла:

— Ты что, правда, не понимаешь?

На что тот тут же парировал:

— Так и будем сегодня говорить друг с другом вопросами?

Трифонова развернула стул так, чтобы сидеть лицом к лицу со следователем, отодвинула его немного подальше от стола и, откинувшись на спинку, закинула ногу за ногу. При этом юбка ее задралась неприлично высоко, но она словно бы и не заметила этого. А вот Виктор сделать вид, что не заметил, не смог, как ни пытался. Глаза то и дело соскальзывали вниз и как-то необычно косили.

Заметив это, суккуба внутренне удовлетворенно ухмыльнулась, уж она-то знала, как вести себя с мужчинами, чтобы они становились шелковыми!

— Витя! — глубоким грудным и тихим голосом произнесла она так, что у того мурашки по спине побежали, — ты же понимаешь, что маньяк охотится на женщин?

Савинков согласно кивнул и, сглотнув скопившуюся во рту слюну, промолчал.

— А я, по-твоему, кто? — продолжала допытываться Надежда, взглянув на него так, что у того выступила испарина на лбу.

— Кто? — тупо переспросил он, ибо логически мыслить уже не мог.

— Я женщина, Витенька, — проворковала Трофимова так, что от этого ее «Витенька» ему жутко захотелось упасть на колени и с жаром целовать ее ноги.

Видя, что тот готов, суккуба несколько ослабила ментальный нажим, и с глаз Савинкова тут же словно пелена спала. «Чего это со мной? — подумал он ошарашенно. — Вроде, давно уже не пацан, а вона как проняло!» Он поднял глаза на судмедэкспертшу:

— И чего?

— И того, Витя, что я как женщина, боюсь. А когда я боюсь, мне надо знать все о ходе расследования, иначе я места себе не нахожу. Понял ли, Витя?