Страница 20 из 26
– Что? Роман с Карлушем у нее не первый?! Были и еще?!
– Я не говорила о романах. Ухаживания – это подарки, провожания и прочие знаки внимания от всех, желающих ее внимания, мужчин.
– И ты это позволяла?
– Что я должна была делать? Она стала взрослой. Ее отец поощрял ее действия, а я ей не родная мать. У меня нет прав что-либо ей запрещать. Советовать – да. Но ей не было дела до моих слов.
– А почему ты ничего не говорила мне?
– Я советовала найти тебе хорошую девушку. Даже знакомила со многими дочерями Вершителей. Весьма милыми, надо сказать. Ты же их в упор не замечал. Тебе волновала только Карина.
– Почему тогда ты мне напрямую все это не сказала?
– Для чего? Чтобы ты от расстройства и ревности дрался с половиной мужского населения Пальмирро? Или еще чего хуже, в смятении чувств, разбился бы на своем звездолете? Ты и сейчас готов мчаться за ней в адово пламя, лишь увидев ее послание и не обращая внимания на имеющегося жениха.
– Ну, не так уж и готов…
– Тогда для чего я здесь? И зачем ты задаешь мне вопросы о Кошачьем глазе?
Курт замялся и посмотрел на друга.
– Тебе решать, – пожав плечами, произнес тот.
– Прости, что мои последние действия дали тебе повод усомниться во мне. Но я боялась, что ты помчишься за Кариной. По крайней мере, попытаешься.
– Хочешь сказать, что для полетов в Кошачий глаз не требуются десятилетия успешной практики на дальних рубежах? – искра надежды воспламенилась в его сердце.
– Согласно правилам, нельзя. Но после того, как это получилось у Карины, я ни в чем не уверенна.
– Поэтому ты меня и отравила наркотиками? На случай, если я отыщу тот путь, которым воспользовалась Карина? Только вот есть проблема: благодаря твоим варварским методам, мама, я теперь не смогу пройти комиссию. И для меня будут закрыты даже мои планеты. Причем навсегда.
– Относительно твоих планет, я уверена, мы сумеем уладить вопрос.
– Интересно как?
– Это я возьму на себя. Тебе о том знать не нужно, – жестко ответила она.
– С чего такая милость вдруг? – скрестив руки на груди, Курт вызывающе смотрел на мать.
– Ты имеешь в виду, после того, что я с тобой сделала? – уточнила она. – Согласна, что на этот раз, я перешла черту. Но ты поймешь меня, когда сам станешь отцом. Итак, мы все обсудили? Готов вернуться домой?
– Подожди, мама! Я все же хочу понять, что именно тебе известно о галактике Кошачий глаз?
– Я не понимаю: к чему это конкретно тебе. Полететь туда ты не сможешь. Хочешь пополнить базис общего развития? – она иронично улыбнулась одними уголками губ. – Только зачем? Место-то ведь крайне неприятное. Туда летают только в погоне за быстрой славой и карьерой. По крайней мере, сейчас. Когда узнали, что там к чему. Так что, не вижу смысла особо о Кошачьем глазе распространятся. Не то это место, о котором бы хотелось вспоминать и рассказывать.
– Звучит так, словно ты там была, мама, – заключил Курт.
– Была. В составе первой группы, исследовавшей Кошачий глаз. Не понравилось. Причем, совершенно, – ответила Мидея.
– Ты была на Гекте?
– Нет. Но я была на многих планетах Кошачьего глаза, и сохранить жизнь мне стоило больших усилий.
– Так, что такого страшного в той галактике? – не унимался Курт.
– Это трудно объяснить словами. В те миры нужно погрузиться. У них как бы другое мышление, иной смысл жизни, полностью отличная от нашей психология. Я никогда не видела такой жестокости, как в Кошачьем глазе. Они не испытывают сострадания даже к себе подобным. В них нет жалости. Естественный отбор у тех рас идет по очень высоким критериям. Выживают только сильнейшие и умнейшие. Они варвары даже по отношению к собственным детям. Причем развитие цивилизации никак не смягчает их подход. Может, поэтому они так быстро развиваются. Они жестоки и умны. Они любят власть, готовы за нее сражаться. Войны не опустошают их цивилизации. Напротив, делают сильнее. Если они не воюют, то готовятся к очередному сражению за ресурсы и территорию. Прогресс движется в галактике немыслимыми скачками. Они опасны для себя, опасны для соседей, а в будущем могут оказаться опасными и для нас. Лишь тщательное изучение планет Кошачьего глаза позволит нам удержать существующее, на сегодняшний день, превосходство над той галактикой. Поэтому Пальмирро туда летает, поэтому Вершители сулят баснословные награды членам успешных миссий.
– И это прям вот на всех планетах так? – не поверил Курт. – Я слышал, что некоторые планеты более-менее спокойные.
– Кошачий глаз – большая галактика со многими тысячами планет. Где-то ситуация обстоит хуже, где-то лучше, но не случайно, даже на самые спокойные из планет, отправляются лучшие из лучших оперативников Пальмирро.
– А у Вершителей не было версии, что такой стремительный прогресс развития рас Кошачьего глаза может оказаться не только их заслугой? – спросил Курт.
– Поясни.
– Может, им помогает кто-то сильный извне?
– Насколько извне?
– Например, прогрессивная цивилизация из другой галактики.
– Курт подразумевает, что может существовать еще одна цивилизация, близкая нам по техническому уровню. И она… – включился в диалог Грум.
– Что за бред? – грубо прервала его Мидея.
– То есть ты не допускаешь существования цивилизации равной Пальмирро? – уточнил Грум.
– Этого я не допускаю. Пусть опергруппы Пальмирро дальше Кошачьего глаза не летали, но мы изучили все соседствующие с ним галактики. Ничто не указывает на наличие цивилизации хотя бы приближенной в своем развитии к Пальмирро! – возмущенным тоном сообщила Мидея.
– Надо же, – Грум задумчиво заложил руки в карманы брюк. – Как любопытно. Хмм.
– Может тогда… – попытался задать очередной вопрос Курт, но неожиданно возникшее сообщение на наладоннике оборвало его мысль.
Увидев имя отправителя, Курт прошептал:
– Карина, – и, позабыв обо всех своих сомнениях, помчался на борт своего корабля, где он мог вывести ролик на большой экран.
Мидея и Грум переглянулись, и она поспешила за сыном, со злостью прошипев:
– Карина…
Криво усмехнувшись, бывший наставник пошел за остальными.
*
Весь лобовой иллюминатор звездолета трансформировался в единый экран, на котором появилось изображение Карины.
Девушка выглядела измученной. Темные, обычно блестящие и аккуратно уложенные, волосы были грязными и взлохмаченными. Под, покрасневшими от усталости, глазами отчетливо проступали черные круги. Лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Ее плотный, выстрелоустойчивый костюм оперативника также пострадал. Верхняя часть была разорвана, а в образовавшейся прорези отчетливо виднелась кровоточащая рана.
Место, где находилась Карина, напоминало заброшенный сарай. Дощатые стены сооружения давно прогнили и пропускали пыльный дневной свет, пробивающийся через красующиеся повсюду огромные полотна паутины.
– Привет, Курт, – девушка попыталась улыбнуться, но то, что ей удалось изобразить на лице, больше напоминало гримасу боли. – Я помню, что уже с тобой попрощалась, но так уж вышло, что я до сих пор не умерла. Это было непросто. Честно говоря, я не понимаю, как это у меня получилось. Но теперь уж совершенно точно долго я не протяну. Мой медресурс я истратила давным-давно. Еда также закончилась. А еще на меня здесь ведется настоящая охота. Каждый местный житель пытается меня подстрелить, заколоть, в крайнем случае, задушить. Никогда еще я не была так популярна, – вновь, вымученно, улыбнулась она. – Каждый житель Гекты знает обо мне. Обо всех нас. И они знали о нас еще до нашего прилета. Ты… это… прости меня, Курт… – Карина опустила глаза. – Я очень перед тобой виновата, но мне было так приятно все то, что ты для меня делал, и я просто не могла… Точнее, не была готова лишиться всего того, что… – она глубоко вздохнула. – Прости, что я знала о твоих чувствах, но не могла на них ответить. Поверь, не потому, что не испытывала к тебе того же, а потому, что боялась, что в наших отношениях что-то изменится. И я потеряю тебя такого, какой ты есть. Это очень эгоистично, но ты прости меня, если сможешь…