Страница 9 из 12
«Мерзкий старикашка, решил все сам, и позвал лишь для того, чтобы посмеяться над моей реакцией».
– Грэг, давай соберем совет, – Браен попробовал образумить его, хотя по опыту знал, что с Саливаном, находящимся в решительном настрое, спорить бесполезно. – Пусть остальные выскажутся. У них ведь тоже есть право голоса.
– Они ничего не знают, – выдал Саливан и так посмотрел на Браена, словно готовился к грандиозному скандалу. – Я все еще хозяин корпорации и имею право действовать самостоятельно. Сейчас я уверен в том, что нам лучше сотрудничать с Китаем.
Во взгляде Саливана читалась непреклонность, и Браен молча покачал головой. Он был слишком зол, чтобы обдумывать другие доводы. Ему пришлось принять решение директора, каким бы сумасшедшим оно не казалось.
Разминая пальцы, разъяренный Браен вылетел из кабинета Саливана и столкнулся с поджидающей Келли. Его тянуло спросить, зачем она настояла на подготовке к этому разговору, ведь у него не спрашивали ни мнения, ни одобрения. Он способен выслушать решение директора, не зная о предмете разговора.
– Как прошла встреча с директором Саливаном? – спросила Келли, вглядываясь в лицо парня и явно оценивая его настроение.
– Великолепно! – рявкнул Браен и скорчил гримасу, которая должна была означать улыбку.
– Не сошлись во мнении? – Келли быстро проанализировала его мимику и пришла к правильному выводу. Удивительная проекция!
– Да. Мы впервые не согласны друг с другом.
Браен пошел по коридору, но еще долго чувствовал на себе неотрывный взгляд Келли. Лишь в своем кабинете он позволил себе выплеснуть эмоции. Одним махом смел со стола все, что там лежало, и швырнул кресло в окно с непробиваемым стеклом.
Почувствовав опустошение, но тяжело дыша, он уселся на пол. Проклятый Саливан! Решил отдать отходы китайцам. А как же 2Н? Из чего делать наркотики? С новым договором отходы ждет строгий контроль. Больше не получится незаметно вывозить то количество, которое требуется при нынешних оборотах. Если Грегор такой быстрый, наверное, уже прикрыл отходный цех…
Компаньону Браена придется услышать неприятную новость…
За четыре года им удалось наладить бизнес, приносящий фантастический доход. Браену, как поставщику необходимого сырья, доставалось сорок процентов. Он откладывал их на покупку дома в Сан-сити, не сомневаясь, что скоро туда переедет.
Он имел все для осуществления мечты: солидный доход, гарантирующий к моменту заселения, полную оплату, а так же доступ к покупке, ведь возможность поселиться в Сан-сити предлагалась не каждому.
И вот сегодня Саливан разрушил его планы, не подозревая, что натворил. Уничтожил его великолепно поставленный бизнес. Рик взбесится, когда узнает, что поставки отходов прекратятся.
Глава 3
Джек пришел в раздевалку за пятнадцать минут до начала смены. Пять лет работы приучили его не торопиться и не опаздывать. Он был ответственным работником, но знал, что завод без него не остановится.
На личном шкафчике Джека красовалась надпись «Жизнь!» Он сделал ее сам, когда наивным пацаном устроился на завод. Тогда ему казалось, что он делает нечто важное, способное изменить мир и гордился тем, чем занимается. Сейчас он понимал, как сильно заблуждался.
– Привет, старик! – раздался рядом оптимистичный голос.
Джек обернулся и увидел Коэна, достающего спецодежду из шкафчика. Выглядел тот бодро, хотя Джек знал, что это его третья смена.
Двадцатилетний Коэн был здоровяком, каких не найти во всем мире. Наверное, он сам не знал, как получился таким щедро одаренным физически. Ему доставалась самая трудная работа, самые высокие премии и все местные красотки. Он мог в одиночку загрузить дневную норму сырья в котел для томления. А потом всю ночь пить пиво с друзьями и под утро уйти с сексуальной незнакомкой.
Все завидовали Коэну, и Джек тоже. Ходили слухи, что со своим могучим здоровьем он доживет до старости. Кое-кто делал ставки. Сам Коэн уверял, что продержится до сорока семи лет, а потом у него пропадет интерес к жизни.
В одних трусах и майке Коэн напяливал оранжевый рабочий комбинезон. По технике безопасности его полагалось надевать на голое тело. Допускалось наличие сменного белья, в котором запрещалось покидать завод – необходимые меры предосторожности, чтобы не перенести в город вредные химические вещества.
– Слышал новости? – Коэн застегнул «молнию» на комбинезоне. – Скоро очередная медпроверка.
Он сообщил об этом просто, словно рассказывал о том, что съел на завтрак. Его отношение не удивляло Джека. Наверное, Коэн был единственным работником, которого не страшили никакие проверки. Каждый раз ему говорили обнадеживающее: «Все в порядке. Работай дальше».
А вот Джек сомневался, что снова услышит привычную фразу. Силы покидали его, и после рабочего дня он уставал так, будто неделю отработал без передышки. Временами он задыхался от спазма, сковывающего легкие. Он знал, что это значит и, чтобы заглушить пожирающий страх, сосредотачивался на стремлении заработать для Сибил.
– Проверка… – вслух сказал Джек. Еще год назад для него это слово ничего не значило. Когда он заметил ухудшение самочувствия, его отношение к ней изменилось. – Надоело уже. Как будто нас не дезинфицируют каждый день.
– Ха! – радостно выдохнул Коэн. Он взял с полки защитную маску и спросил: – Ты еще веришь в дезинфекцию? Сколько ты работаешь? Семь лет?
– Почти пять, – поправил Джек, уязвленный насмешкой.
– И ты видел себя в зеркало, – добродушный Коэн не заметил его обиды. – Выглядишь на тридцать пять, не меньше. Учитывая то, что тебе всего восемнадцать, не сложно сделать простой вывод: их хваленая дезинфекция не помогает.
Джек не хотел слушать чужие размышления, ему хватало собственных. Хотя его удивило неожиданное откровение Коэна. Обычно он болтал о девушках, с которыми ходил на свидание или о тех, кто ему приглянулся. Джек подумал, что такое не свойственное Коэну словесное излишество вызвано тем, что и он боится проверки.
Коэн закончил сборы и надел маску, полностью скрыв свое лицо. Стандартный бесформенный комбинезон не скрывал атлетического сложения его могучей фигуры. Даже в нем Коэн выглядел удивительно мужественно.
– Поторапливайся, напарник, – воодушевленно попросил он и вышел из раздевалки.
Джек задержался на пару минут. Непослушными пальцами он застегивал «молнию» на комбинезоне и слышал, как переговариваются рабочие, закончившие смену. Он не прислушивался к их пустой болтовне, сосредоточенный на гадостной мысли о предстоящей проверке. Она постоянно витала в сознании и свербела мозг, увеличивая тревогу.
***
Цех, где соединенные ингредиенты смеси НН заливали для томления, пестрел от ярких оранжевых комбинезонов рабочих. Здесь каждый человек занимался своим делом.
Подвозящие водили автоматизированные платформы, на которые устанавливались баллоны со смесью. Они подкатывали платформу к томильным котлам, – стальным емкостям по три тысячи кубов, стараясь не всколыхнуть смесь, которая из-за тряски взрывалась.
Дальше баллоны принимали поднимающие. Они обхватывали баллон механической рукой и поднимали на верхнюю площадку, где его ждали заливатели. Из баллонов они выливали смесь в котел. Внизу смотритель разжигал огонь сильнее и следил за поддержанием постоянной температуры.
Учитывая осторожность, которую рабочим приходилось соблюдать, выгрузка одной партии баллонов занимала минут сорок-шестьдесят. Все двадцать восемь подразделений на заводе работали безостановочно, и за один день каждое подразделение наполняло один из ста двенадцати котлов.
Джек работал заливателем. Всю смену он стоял перед двенадцатиметровым котлом и выливал в него один баллон за другим. Жар котла, подогревающегося круглосуточно, обжигал сквозь маску. Поэтому у Джека, как и других заливателей, кожа лица отличалась грубостью, ее прорезали редкие, но глубокие морщины.
Род занятий любого работника легко угадывался по внешнему виду. Те, чья кожа потемнела и покрылась морщинами, как рубцами – эти из отходного цеха. У кого кожа неестественно светлая и тонкая – из химического. Из баллонного те, кто с синеватыми кругами под глазами и расширенными зрачками, так сказывалась нехватка кислорода и избыток грутена. В томильном цехе у всех были глубокие морщины и мутный отсутствующий взгляд.