Страница 55 из 120
— Ой, отстань, — поскромничала Вика, — Переборщила я, насчёт «аки по суху». Сверху, да, не мочит. Зато лошадки наши бедненькие устали уже грязь копытами мешать. Вон, опять впереди шагов двести глиняной размазни.
Попаданка, вначале, когда отряду попался первый участок размытой дороги, намеревалась воспользоваться ещё и Укреплением, но вовремя сообразила, что получится в результате неровно изломанное покрытие из магического гранита, на котором кони переломают ноги. Проще было бы Укреплять относительно приглаженную почву вдоль тракта, только такой явно магический след очень быстро мог навести на мысль, кто здесь проехал. А слухи разносятся, как ветер.
— Снова кто-то впереди движется, госпожа? — отреагировал на жест Вики Оникар, — Тут сложно куда-нибудь свернуть. Может, вернёмся к тому распадку? Недалеко ещё отъехали.
За день им четырежды пришлось уходить в сторону от тракта, чтобы избежать встречи с двигавшимися в сторону Чивирстона группами людей и повозок, а один раз потребовалось сделать ускоренный рывок в объезд медленно ползущего попутного обоза.
Однако, сейчас повелительница не увидела необходимости в маневре. До группы всадников с повозкой, двигавшихся в том же направлении, что и её отряд, было чуть больше двух лиг, а до приграничного Куаста — около четырёх.
Напрашивался вариант сбавить темп движения и ехать следом за обнаруженной Дальновидением компанией, но уж слишком медленно та тащилась, и, к тому же, до города осталось всего ничего, а орденцам при подъезде к воротам Куаста не помешает быть мокрыми от дождя. Зато в городе можно будет обсохнуть вполне в комфортных условиях — в приграничных населённых пунктах качество гостиных дворов всегда было выше.
— Нет, едем, как ехали, — довела она своё решение и скомандовала: — Поберегись!
Опасность пришла не с тех сторон, на которые принялись оглядываться соратники, а сверху, в виде не очень сильного дождя.
Поняв, что повелительница просто убрала Воздушный Поток, соратники засмеялись. Шутка Вики, конечно, была так себе, но при хорошем настроении её компании, да в ожидании скорого отдыха в приличных условиях, оказалась к месту.
Вскоре они догнали карету — из тех ужасных монстров, от воспоминаний о поездках в которых попаданка до сих пор вздрагивала — сопровождаемую десятком всадников.
Картина, увиденная отрядом, выглядела, можно сказать, эпической — увязшую в грязи чуть ли не по самые оси карету тащила четвёрка изнемогающих от тяжёлых усилий лошадей, а сзади этого громоздкого монстра толкали перепачканные с головы до пят два раба и три рабыни. Хотя, среди последних была и совсем девчонка лет тринадцати-четырнадцати, здоровенные вооружённые лбы, восседающие на боевых конях, на помощь не спешили. Их содействие ограничивалось ударами плетей по крупам упряжных лошадей и по спинам надрывающихся невольников. Большую часть размытого участка карета уже преодолела, оставалось не более трёх десятков шагов, когда отряд Вики подъехал к началу грязевой лужи.
— Тяжела и неказиста жизнь советского танкиста, — под нос себе пробормотала на родном языке попаданка, прокомментировав увиденное.
Эту фразу она в детстве несколько раз слышала от часто сидевшего на лавочке у подъезда дяди Вити, соседа со второго этажа, чья жена в конце лета угощала всех детей во дворе вкуснейшими яблоками со своей дачи и громко на всю улицу ругала мужа по любому пустяковому поводу.
— Ты мне? — спросила Барка.
— Нет, это я о своём, — Вика притормозила лошадь, — Давай местами поменяемся, я слева поеду.
Дорожные разговоры — обычное дело. С одним из всадников, оказавшимся баронетом Ривером Гортаном, Оникару, как командиру отряда наёмников, пришлось вступать в разговор. Попаданка особо к разговору не прислушивалась — обычный трёп о том кто, куда зачем — больше внимания уделив пассажиркам кареты, покинувших её сразу же, как только их транспорт миновал протяжённую грязевую лужу, перешедший в лёгкую изморось дождь не помешал им стоять без укрытия от него. Более бесвкусно и бедно одетых владетельных дам — а это оказались мать и сестра баронета, направлявшиеся на городской бал, который должен состояться через неделю, в первый день лета — Вике ещё видеть не доводилось. Вскоре она узнала и причину такой нужды — дальше их компании двинулись вместе, как только пассажирки размяли ноги и посмеялись над своими измазавшимися в грязи как свиньи служанками.
— Хочу всё же рискнуть этим летом снова выйти в океан на промысел, — делился своими планами с Оникаром баронет Ривер, — Давай ко мне в абордажную команду?
Семнадцатилетний безусый дворянин был единственным мужчиной в баронской семье, в которой у него, кроме матушки — владетельной баронессы, имелись ещё пять сестёр.
Два корабля, когда-то дававших основной доход баронству Гортан за счёт пиратской добычи, теперь, или стояли на приколе, или промышляли прибрежной торговлей. Крепостных крестьян, сервов и рабов в баронстве не насчитывалось и пары тысяч обоих полов и всех возрастов, так что, выход из бедности баронет видел только в одном — возвращении к наследственному делу.
— А орденских адмиралов не опасаешься встретить? — хмыкнул Оникар, — Как их… Эдорик… Ченк? Слишком уж рискованное предложение, господин Гортан. Так что, нет, извини. Наши планы предпочтительней. И тебе… это не моё, конечно, дело, но… лучше, как сейчас жить, чем болтаться в петле, быть пропущенным через киль или оказаться прикованным к веслу на пять лет. Ты же слышал, что Тень распорядилась даже для благородных, пойманных на пиратстве, не делать исключений? Про нашего же брата и говорить нечего.
— Сволочь!
— Это ты про кого, баронет?
— Да про эту… сучку… Тень, — Ривер показал плёткой вперёд, — За тем холмом уже Куаст. Нет, ну чего этой твари надо, а? — вернулся он к наболевшему, — Зачем она своих псов на благородных морских воинов спустила?