Страница 19 из 58
- Нет, кофе не лезет уже. Встреча с клиентом в силе? Я не зря приехала?
- Все в силе. Минут через пять приедет.
- Может есть вводные?
- Есть. Но лучше все услышать из первоисточника, а то мало ли я что-то перепутаю, - Матвей все также пристально разглядывал меня, севшую на стул рядом с директорским столом. – Кость, пройди встреть Виталия и по пути пригласи Семёна Аркадиевича к нам.
- Так бы и сказал, что вам надо поговорить! Уже исчез!
Вот клоун, хотя и нужный человек в конторе и вообще красавчик чисто внешне, но характер, манеры, все эти его повадки мне не по душе.
- Ларька, ты где по ночам шляешься, что потом синяки под глазами приходиться замазывать? – ну и чего рычать на меня, тоже мне заботливый папочка нашёлся.
- На работе зажигаю. Тебе не зову, извини, ты не формат, -спокойно произношу, ну а чего заводиться на ровном месте.
Может Матвей и ещё чего-нибудь сказал, но дверь распахнулась без стука, и в кабинет вошли Семён Аркадиевич, Костик с полотном подмышкой и молодой интересный мужчина лет тридцати пяти. Мэт обогнул стол и поздоровался с клиентом, попутно забрав картину у Кости и положив ее на стол. Костик с нами не остался, вышел в свой кабинет.
- Виталий, познакомься. Это Семён Аркадиевич – наш ведущий реставратор, а это Илария Алексеевна – молодой, но талантливый специалист. Они будут работать с твоей картиной.
Вы же посмотрите на этого парнишу, он и отчество мое помнит. Я выпала в нерастворимый осадок и пришла в себя только от тихого покашливания Матвея.
- Здравствуйте, - рукопожатие с Семёном Аркадиевичем и кивок мне.
- Присаживайся. Договор прочел? Все понятно?
- Да, все более-менее понятно. Вопрос в пункте сохранности картины на момент экспертизы и реставрации. Если картина окажется большой ценности, где ее будут хранить?
- В таком случае здесь и будут хранить и работать над ней тоже здесь. Офис достаточно хорошо охраняется, сигнализация, сейф, решетки на окнах. О ценности картины никто посторонний и не узнает, потому что все сотрудники подписывают договор о неразглашении и умеют держать язык за зубами.
- Хорошо. В конце концов вас мне рекомендовали знающие люди. У вас надёжная репутация. Договор сейчас подпишем?
- Если ты не против, то сначала расскажи про картину и историю ее появления. Пока Семён Аркадиевич и Илария Алексеевна здесь. Потом мы решим вопросы с договором.
Мужчина уселся поудобнее и принялся рассказывать:
- Картина мне досталась от бабушки – Агнессы Александровны Крошинской. Даже не то чтобы досталась, а нашлась.
После смерти прабабушки Магдалены Витольдовны осталась в наследство комната в коммуналке на Гороховой улице. Когда-то давно вся коммуналка была одной квартирой, и эта квартира принадлежала прабабушке и прадедушке, а до этого прапрабабушка и прапрадедушке. Основатели российской ветви рода по данным библиографов были выходцы из польского дворянского рода Крошинских. В Российскую Империю предки приехали, потому что были сосланы за поддержку государственного переворота. То ли в 1733 году, то ли уже в 1735. Где-то между смертью Августа II и вступлением на престол Августа III. Это все данные, которые известны с относительной достоверностью. А дальше начинается детективная история, основанная на семейных преданиях и воспоминаниях.
Так вот по историческим упоминаниям в своде дворян Речи Посполитой в изгнание были отправлены мать с двумя дочерями, а сын и отец казнены. А по версии семейной хроники бежали вместе с матерью две дочери и сын. Одна дочь, самая маленькая, умерла, за ней через год ушла мать, не отправившись от удара. Старшая дочь и сын какими-то неизведанными путями оказались в Петербурге. Поселились где-то в каморке. А потом видную молодую девушку с приятным голосом и прекрасными манерами с чудесным именем Магдалена увидел пожилой бездетный вдовец, женился, а вскоре и скончался так и не оставив наследников, но оставив приличное наследство молодой вдове. Брат Вислов и сестра Магда, как она любила сокращать свое имя, зажили в свое удовольствие. Квартиру, оставшуюся от вдовца продали. Имущество выгодно вложили, поехали на воды в Баден. Пожили также некоторое время в Тироле. Вернувшись в Петербург, выкупили у отставного генерала на Гороховой всю квартиру в 9 комнат, завели прислугу. Но только из заграницы они вернулись уже не братом и сестрой, а мужем и женой, да ещё и с ребенком. Как утверждала моя бабушка, из Польши с матерью бежали не две сестры и брат, а две сестры и жених старшей сестры. Но потом по каким-то причинам они представлялись родственниками. А при замужестве пара взяла себе фамилию опальных Крошинских. О причинах почему они сохранили фамилию мы не знаем. Может надеялись на возвращение в Польшу хотя бы потомков. Как вы понимаете, это все семейные легенды, которые передаются из уст в уста.
Так вот, жили мои родственники безбедно и растили уже двоих детей. В семье была традиция называть мальчиков Витольдом или Висловом, а девочек – Агнессой или Магдаленой. И ещё было негласное правило рода. Когда девочка выходила замуж, муж ее менял фамилию на Крошинских, и детям давалась польская фамилия. Все неукоснительно следовали этому правилу. Правда, с именем мне повезло. Я не Витольд, а Виталий Павлович Крошинский, а вот маму мою зовут Магдалена.
После февральской революции семья не уехала из России, подстроилась под новые реалии. Но затаилась до поры до времени и не афишировала своего достатка. Квартиру разделили на несколько маленьких квартир между своими же детьми. Таким образом избежав уплотнения, но при этом оставив за собой всю площадь. В блокаду из всей семьи выжила прабабушка с дочкой- Агнессой Александровной, то есть моей бабушкой. Прадед сгинул как неблагонадежный ещё в 39м. Один прабабушкин брат погиб на войне, кто-то умер от голода в блокаде или в тылу, кто-то пропал без вести. Так получилось, что от всего рода Крошинских осталось две женщины 37 и 3 лет.