Страница 18 из 58
И нет, в понедельник я не проспала. Вообще, не смотря на творческую профессию, я достаточно собранный, обязательный и пунктуальный человек. Я в воскресенье просто не ложилась спать. Я, конечно, больше жаворонок и в светлое время суток работаю продуктивнее, но иногда работа так захватывает, что моему организму уже без разницы, день за окном или ночь. А мозг и вовсе работает до победного конца.
Вот и в этот раз меня ещё на даче осенила идея посмотреть в каталогах художников миниатюру, исследование которой мы проводили. Но искать надо было не среди миниатюр, а среди полноценных картин. Потому что уж очень похоже было, что это фрагмент холста, отрезанный от большого полотна с зачищенными краями.
Поэтому я и не устраивалась на постоянную работу ни в Русский Музей, где числилась внештатным сотрудником на договоре подряда, ни в контору к Матвею. Вдохновение оно такое непредсказуемое, что работать с восьми до пяти с перерывом на обед отказывается.
Когда меня пригласили после завершения учебы на полную ставку в музей работать в запасниках, я очень стеснялась отказать. Меня, бывшую студентку, берут в сам Русский Музей, а я нос ворочу. Но куратор моей преддипломной практики – Инесса Гавриловна, очень быстро просекла мой настрой и предложила вариант с внештатным сотрудничеством.
С кураторами и наставниками мне в профессии повезло. Вначале Борис Алексеевич в университете проявил заинтересованность в моей персоне. Потом он договорился с Инессой Гавриловной на счёт преддипломной практики. А после окончания учебы и вовсе пригласил к себе в фирму, под крыло опытного реставратора Семёна Аркадиевича Грановского. Очень известного и уважаемого специалиста. И если с Семёном Аркадиевичем у нас сложились деловые отношения, то с Инессой Гавриловной – дружеские.
Миниатюрная шатенка пятидесяти лет, она своими плавными движениями рук и мягким голосом вкупе с доброй улыбкой завораживала. Ей бы в больнице работать с людьми или в детском саду малышей воспитывать. Но вот как раз людей она и не любила. С ее слов, ей молчаливые свидетели истории милее. Ко мне она прониклась какой-то материнской любовью, скорее всего из-за того, что воспитала троих сыновей, и ни один не выбрал профессией искусство.
Инесса Гавриловна звала меня на все исследования полотен, на оформление новых экспозиций. Когда я стажировалась в Италии, и то написала мне целый список заданий для исследования. Она кропотливо и терпеливо передавала свой багаж знаний, щедро делясь своими и музейными наработками. Не жадничала информацию или оборудование для моей работы на Матвея. Даже сама иногда принимала участие. Для меня Инесса Гавриловна стала не только наставницей в профессии, но и по своему доброй крестной, когда уехала мама, а я осталась одна, без родственников в огромном городе. Заскочить к ней и выпить чаю, поболтать по душам я могла в любое время. Так и Инесса могла подкинуть мне задачку на ночь, зная, что на завтра мне не надо рано вставать.
Но в этот раз, все, как на зло, сложилось иначе. Умывшись ледяной водой из-под крана, напившись кофе, я нарисовала на лице вполне приличное лицо без синяков под глазами. Линзы не вставить, пришлось надеть очки. Я не люблю их из-за ограниченности в движении. Чтобы увидеть, что происходит сбоку, в очках приходиться повернуть всю голову или хотя бы лицо, а в линзах- только скосить глаза. Очки к тому же запотевают. Пряди волос застревают в оправе. Для меня очки вне дома – стресс. Но тут что поделать.
Надев костюм, я себя похвалила за то, что приготовила одежду заранее. Завернула волосы в низкий пучок, покрутилась перед зеркалом. Ах, хороша! И вся такая красавица понеслась на автобус. На метро ехать не хотелось. Под землёй весеннего города не видно. Ещё и туфельки мои новые оттопчут. А на автобусе пусть и дольше, но интереснее. Тем более, что всегда есть шанс сесть к окну.
Контора Строгановых находилась в Поварском переулке. Изначально улица называлась Басманная, позже ее переименовали в Поварскую улицу, а со временем и в Поварской переулок, по сей день напоминающий о том, что когда-то здесь жили повара дворцовой кухни.
Выйдя на остановке, прошлась неспешным шагом до нужного дома и зашла во двор. Помещение в три просторных комнаты под офис выкупил ещё Борис Алексеевич. Он же и организовал фирму по оценке и реставрации предметов искусства. Нашел отличных специалистов, которые трудятся на него не один год, и заработал отличную репутацию. Но вот уходить с преподавательской деятельности полностью в бизнес не захотел. А сын оказался с предпринимательской жилкой и после учебы успешно руководит отцовской фирмой.
- Доброе утро, - я вошла в кабинет Матвея, где уже вертелся как юла Костик.
Костик – это такое местное совсем не солидное прозвище Константина Игоревича Салтыкова – друга Матвея и то ли его партнёра, то ли наёмного работника, я так и не разобралась. Высокий, ну для меня все высокие, голубоглазый вихрастый блондин тридцати трёх лет от роду с очень выразительной мимикой и активной жестикуляцией. Как по мне, был Костик излишне экспрессивен и эмоционален. Вынести его общество больше получаса для меня трудно. Но пересекались мы с ним ещё реже, чем до этого с Матвеем.
- Доброе утро!- Костик подлетел ко мне и подхватив за руку крутанул вокруг себя. – Ну просто прелесть! А Илария-то оказывается хорошенькая! И даже носит что-то кроме заляпанных краской джинсов!
- Это когда я была в заляпанных джинсах?- я возмутилась. – Не было такого!
- Кость, уймись. Илария, здравствуй. Проходи, присаживайся. Кофе будешь? – Матвей стоял возле окна и рассматривал меня чуть ли не рентгеновским взглядом.