Арабская игрушка

Но он пришел не один. С ним еще мужчина, но одетый более традиционно: серый камис и тюрбан на голове в цвет наряда. Худощавый и намного ниже ростом «хозяина». Он почтительно кивает мне, и старается не смотреть в глаза:

- Добрый вечер, - произносит с акцентом, но по крайней мере лучше, чем моя новая знакомая, что встретилась в коридоре.

Я молчу.

- Представьтесь, пожалуйста, - говорит он мне, а сидящий напротив амбал, начинает мрачнеть словно грозовая туча.

- Меня зовут Ханна, - отвечаю, и скрещиваю руки на груди.

Мне уже становиться все равно. Убьют они меня или будут насиловать – я вряд ли выберусь из этой страны. То аукционы живыми людьми, то похищения.

- Вы в доме очень влиятельного человека. Вас приобрели в качестве наложницы, и теперь вы обязаны полностью подчиняться правилам, установленным в доме. Ваши потребности и желания будут удовлетворяться в полной мере, в зависимости рамок возможностей – слуга говорит заученный текст громко и даже местами высокомерно, будто я второй сорт людей, с которыми у них ничего общего.

- И что дальше? Мне быть покорной рабыней в спальне своего нового господина?! – с вызовом бросаю я, и дерзко смотрю на смутившегося слугу. Намек на интимную близость стал спусковым крючком.

Он тихо переводит то, что я сказала властному атлету, и тот только еще больше сводит густые брови.

- Кем нужно, той и будешь! – ответ переводчика плевком летит мне в лицо.

Араб встает с дивана и широкими шагами выходит прочь. За ним удаляется и слуга, вновь поклонившись.

Я задыхаюсь от гнева и безысходности. Звук поворачивающегося ключа только еще больше выводит на бешеные неконтролируемые эмоции. Подскакиваю и подбегаю к двери. Кулаки болят от неистового стука об жесткое полотно.

- Выпустите меня! Уроды! Твари! – ору, и глотая горькие слезы от бессилия.

Опускаюсь рядом с дверным косяком, и плачу. Это кажется сном, но сильно зажмурившись, я вновь оказываюсь в небольшой келье с окнами, закрытыми плотным стеклом с мозаикой.

***

На следующий день приходит та женщина, что остановила меня в коридоре. Она приносит завтрак и проговаривает с сильным акцентом:

- После завтрака познакомишься с остальными, -

Я не успеваю задать ответный вопрос, как она исчезает и вновь оставляет меня одну.

Но в бесконечном заточении и правда приходит неожиданное событие. Незнакомка ведет меня по коридору, и мы попадаем через арочный вход в большую просторную комнату. Здесь все будто в гостиной: два огромных угловых дивана, ЖК-телевизор и широкий журнальный столик прямоугольной формы. Пол застлан ковром, в котором сразу же мои голые ноги утопают в роскошном ворсе.

Я осматриваюсь и прихожу в смятение. Обстановка обычная, в восточном стиле с загадочными узорами и таинственно-чувственными арабесками. Пахнет сандалом и ванилью. Но главное не это. Порядка пятнадцати пар глаз тут же устремляются к моему появлению здесь и осматривают с явным недовольством.

Оборачиваюсь и вижу, как моя сопровождающая вновь испарилась словно призрак. В растерянности стою на пороге и думаю куда мне присесть, и как снова жить в обществе мусульманок, не знающих ни слова по-английски.

- Проходи, не стесняйся, -

Я поворачиваю голову и удивленно смотрю на одну из девушек. Она держит в руках расшитую картину и перед ней набор из разноцветных ниток.

- Ты говоришь по-английски?! – я тут же оказываюсь рядом с новой знакомой – Меня зовут Ханна, а тебя?

Она улыбается в ответ.

- Ты давно сидишь взаперти, Ханна, раз так активно ведешь диалог, - она шутит, но без цинизма и злобы – Меня зовут Элинара.

Я рассматриваю ее. По виду и не скажешь, что она европейка. Черные как смоль волосы до лопаток и карие выразительные глаза. Только потом замечаю, что кожа белая, не смуглая как у остальных, коренных жительниц восточной страны.

- Ты тоже здесь оказалась через продажу на аукционе? – торопливо спрашиваю я.

Элинара приподнимает брови гранитного оттенка.

- Чего?! Нет, нет, - отмахивается она – Я была в гареме одного из шейхов. Противный мужик, который экономил на всем. Даже на нашей одежде. В конце концов он разорился, и больше не мог содержать гарем. Меня забрал Багир, а других девочек – другие мужчины, тоже более состоятельные.

- Багир, - отрешенно произношу я. Так вот значит, как зовут этого угрюмого великана!

- Да, да, теперь жизнь – сказка! – восхищенно произносит моя собеседница и прижимает в порыве нежности и восторга рукоделие к груди.

Мне хочется съязвить в ответ. Чем оно стало хорошим? Тем, что держат в клетке и разрешают вышивать?

- А эти девушки тоже наложницы, - киваю в сторону заинтересованных взглядов на моей личности.  

- Да, у Багира шестнадцать. Ты семнадцатая. Сегодня Зайнира заболела, и осталась в своей комнате, - Элинара рассказывает, и продолжает вышивать серебряной нитью по канве.

Поджимаю губы, сдерживая нервный смешок. Да уж, повезло. Значит раз в месяц мне придется терпеть этого бородатого громилу в постели и быть покорной и послушной. От мрачности в душе снова поднимается ураган. Как бы не так! Надо все расспросить и попробовать сбежать…

- Не думай, что тебе придется видеть его только раз в месяц, - усмехается она, прочитав мои мысли – Ты новенькая, и скорее всего будет весь месяц твой в его покровительстве.

- Теперь это так называется, - язвительно замечаю я.

Но девушка не обращает внимание на сарказм.

- Тебе повезло, поверь мне, Ханна. Твои мечты, нужды будут исполняться по первой просьбе. Здесь как за каменной стеной, - Элинара делает аккуратные стежки, и вытягивает нитку из иглы.

«Лучше бы они не исполнялись» - думаю я и взгляд останавливается на ее вышитой картине.

Ищет ли меня Саид? И знает куда я попала?

- А где мы находимся? В Марракеше? – вдруг вспоминаю я и оживляюсь. Ведь я теряла сознание два раза, и непонятно куда сейчас меня могли привезти!