Тревога

Один работал учителем, и в нескольких поисках мы с ним пересекались. Звали его Алексеем, недавно он обзавелся позывным — Орел. А с ним способностью, что у многих вызвала бы зависть.

Второй оказался совсем зеленым новичком… пусть по возрасту и немолодой уже, и с брюшком. Никакого позывного не имел, в поиске участвовал от силы второй раз. И оставалось только гадать, что его могло на это подвигнуть.

Дело происходило в лесу, более того — ночью.

Кому интересно, подавляющее большинство поисков ограничивается бетонными джунглями городов, а найти очередного потеряху можно при свете дня. Например, благодаря неравнодушному и внимательному прохожему. И листовкам, одну из которых сей прохожий не пропустил.

Но именно в лесу проводятся поиски наиболее крупные, так сказать, резонансные. Когда участвует множество людей… а лес — он такой, никакое количество задействованного народу в нем лишним не бывает. Когда подключается МЧС, экстренные службы. И когда мухами вьются так называемые «коллеги». Не по отряду, увы. Но по журналистскому цеху.

Толкутся, ждут сообщений и результатов. Дабы в голос порадоваться, если потеряшка нашелся живым. И прийти уж в совсем извращенный экстаз, если вместо живого человека нашли труп. Ну а если этот труп получится снять крупным планом, ждет любого из моих коллег седьмое небо или состояние, близкое к оргазму.

Хотя если бы речь шла не о простом смертном, а о какой-нибудь знаменитости, бьюсь об заклад, эффект был бы еще больше.

Но… вина, наша большая вина: не было у нас для них знаменитостей.

В тот раз гвоздем программы стали две бабули-подружки, пошедшие по грибы. Сезон же! Пошли… но домой, как водится, не вернулись и на связь не выходили. Хотя дочери-сыновья клялись, что у обеих должны быть при себе мобильные телефоны.

«Должны быть», смешное выражение, право! Особенно учитывая, что виновницы торжества в том возрасте, когда можно плиту забыть выключить. Куда уж там помнить, кому и что они там должны.

Итак, очередные старушки пропали — да простят меня их близкие за циничную будничность. И вот мы трое в числе многих рыщем по ночному лесу, надеясь на них наткнуться. Продираемся через кусты, перебираемся через поваленные деревья. Шарим в темноте лучами фонарей. Свет расплывается пятнами, попадая на близкие предметы. Или его лучи становятся донельзя тонкими, когда пытаются прощупать лес вдалеке.

А потом у нас отказал навигатор. Просто потух экран с картой вверенного нам участка леса. И как старшая группы, я заметила это первой.

— «Лиса-12» «Заре», «лиса-12» «Заре», — проговорила я, беря рацию, — у нас неполадки.

Но в ответ — лишь треск электрических помех. То есть минуты не прошло, как мы лишились еще и связи. Шикарно…

— Так может, вернемся? — это новенький заканючил.

Я пожимаю плечами. Действительно, какой смысл теперь по лесу бродить? Если мы даже не знаем, где именно следует ходить и искать. Да и самим заблудиться недолго. Так не хватало еще, чтоб и по наши души поиск объявляли.

Попробовали вернуться. Примерно помня, с какой стороны пришли. Тут особенно Орел преуспел — у него, как у преподавателя, память хорошая. Быстро с обратным направлением определился, без всякого навигатора.

Но на этом успехи нашей группы закончились.

Сперва на нашем пути внезапно оказалась шеренга кустов. Внезапно — потому что ни один из нас не мог припомнить, чтобы раньше сталкивался с таким количеством кустов, слишком близко росших и слишком развесистых, чтобы через них продраться. Кусты будто держались друг за дружку ветками. А некоторые еще и оказались колючими. Ну и надо ли говорить, что были они достаточно высокими, что не перепрыгнуть.

— Интересно, — обратилась я к Орлу, — твои крылья помогли бы тебе через эти заросли перебраться?

Шепотом обратилась — чтобы не услышал новенький, которого рановато было посвящать в секреты отряда. На ухо. И сугубо риторически. Понимая, что способности наши даны, чтобы спасать людей, а не бросать товарищей. Так что крылья те же вряд ли вырастут по простой прихоти Орла. Тут ситуация требовалась экстраординарная. Вроде случившегося в свое время падения с десятого этажа и Орла, и мальчика, которого он хотел спасти. То есть сама жизнь поисковика или спасаемого им человека должна оказаться под угрозой.

Если же не бросать… меня-то, быть может, Орел мог через эту растительную баррикаду перенести. Благо, слежу за собой. Да и внушительными габаритами не отличаюсь. Но вот с новеньким точно не получится. Весит он явно побольше Орла. А по сравнению со мной — так в два раза, наверное, больше.

Так что пришлось обходить. Не меньше пятнадцати минут, в течение которых я то на экран навигатора поглядывала (не ожил ли?), то пыталась поймать голоса других участников поиска. Бесполезно.

И не менее бесполезной оказалась сама попытка обхода. Потому что в итоге мы уперлись в столь же плотную стену из елей. Еловые лапы свисали чуть ли не до самой земли — не обойти и не пролезть.

Новенький в отчаянии посветил то в одну сторону от себя, то в другую. И везде луч фонаря натыкался на все те же ели. Неизменно раскидистые и непременно колючие.

А потом появились волки. Да-да, встретить их и в наше время можно не только в мультиках, книжках и тому подобном. Лично я насчитала не меньше семи особей — по числу пар светящихся глаз.

Дыша на ходу, но больше никаких звуков не издавая — храня деловитое спокойствие — звери приближались к нам. Новенький захныкал, будто был ребенком, а не здоровым мужиком; спрятался за нашими с Орлом спинами. Последнее, впрочем, было и к лучшему. Ибо смотреть на него все равно лично мне было противно.

А вот Орел не растерялся. Направил луч своего фонаря прямо навстречу волчьей стае. Мощный луч света ударил в глаза ближайшему из зверей, заставив того остановиться. С ним (по всей видимости, вожаком) замерли и остальные. Надолго ли?

Судя по тому, что уже в следующую минуту фонарь замигал — ненадолго.

Я присоединилась к Орлу, нацелив на волков свой фонарь, когда раздался голос. Громкий — но в то же время какой-то глуховатый, словно кто-то говорил в мегафон сквозь стену.

— Зачем вы вторглись в лес? — вопрошал голос. Да так грозно, что я невольно подумала, не обмочился ли новенький, его услышав. Как будто было мне дело до сухости его портков.

— Найти двух людей, — вслух ответила я на правах старшей группы, — старушек, пришедших собирать грибы.

— Теперь их жизни принадлежат лесу, — заявил голос. — Но вы можете выкупить их.

Та-а-ак, начинается. Все-таки чего не отнимешь у некоторых сверхъестественных сил, так это делового подхода. Ты мне — я тебе. Причем нетрудно догадаться, что, говоря о выкупе, голос вовсе не денежный эквивалент имел в виду.

— Один из вас нанес вред лесу, — продолжал этот невидимка, вещающий из темноты, — погубил множество лесных жизней. Пусть он теперь отдаст свою жизнь. Тогда лес отпустит вас… остальных. И старушек, которых вы ищете.

— Нет, извините, пожалуйста, — возразила я, произнеся эти слова чисто из вежливости.

Потому как понимала — дело слишком серьезное. И слишком могущественен, как и недружелюбен партнер по переговорам, чтобы отделаться извиненьями.

— Но я не понимаю, какой именно ущерб лесу лично я нанесла. Да, я находила людей, заблудившихся в лесу. Но никто мне не говорил, что их жизни принадлежат лесу. Никто не препятствовал… включая вас. Еще я всегда предупреждала людей… как могла, что в лесу опасно, что неподготовленным туда лучше не ходить. Это что ли ущерб? А сама… сама я даже в детстве редко за грибами ходила. И никогда не охотилась.

Голос промолчал, никак мои слова не комментируя. Так что трудно было понять, видит во мне какую вину его обладатель или нет.

Затем слово взял Орел.

— Я биолог, — были его слова, — и учу детей… знакомлю их как раз с природой. Да, в том числе и с возможностями сделать природу полезной для человека. Но я не считаю это ущербом. Напротив, загрязнение и уничтожение лесов… рек, истребление целых видов живых существ меня всегда возмущало. И да, хоть я не веган какой-нибудь, но мясо, которое я когда-либо ел — не от лесных птиц и зверушек. Его на фермах выращивали.