Тревога

Парень затрясся и захрипел, на глазах усыхая и съеживаясь. А волосы стремительно светлели от седины.

Теперь даже до дружков его дошло, что происходит что-то неладное. Что дрожь и хрипы их кореша и заводилы вызваны отнюдь не вожделением.

Один попытался оттолкнуть существо в облике девушки от ее жертвы. Но сразу почувствовал — с тем же успехом он мог толкать стену. Невысокая девица и с места не сдвинулась.

Крайне пораженный этим открытием, смертный отступил, затем подобрал один из камней, лежавший на обочине.

Второй не придумал ничего лучше, чем схватиться за ручку коляски с продолжавшей мирно спать девочкой. И вот это продавщицу никак не устраивало.

Резко оторвавшись ото рта жертвы, она оттолкнула парня, выглядевшего уже не парнем, а стариком. Хилый, словно высушенный, и совершенно седой, тот упал на асфальт. Одновременно отросток втянулся обратно в рот твари.

Еще мгновение — и существо в обличии девушки подобралось вплотную к коляске и парню, за нее схватившуюся. Тоже вцепилось в ручку коляски.

— Твоя очередь, да? — прохрипела тварь, и отросток, одновременно похожий на огромного червя и щупальце осьминога, на мгновение показался между ее безупречно накрашенными губами. — Познакомиться поближе?

— Н-нет, нет, — пролепетал этот отброс, отпуская коляску и пятясь прочь. За ним двинулся и второй, поддерживая своего мгновенно поседевшего, но еще живого друга.

Вскоре все трое скрылись за ближайшим поворотом. А девушка с коляской пошла дальше.

На следующий день

К набережной, как оказалось, Алексей подъехал не один. Еще на остановке заметил и узнал парня, знакомого по прошлому поиску. Двадцать с хвостиком лет. Красная бейсболка, надетая козырьком назад, и тем еще более его молодившая. Небольшая сумка на плече, из-за которой можно было принять его за молодого художника.

Вспомнилось и погоняло… ах, простите, позывной парня. Змей.

— А-а-а, помню-помню, — узнал и Змей Крянева, шагнув ему навстречу, — Локтево, поиск Михаила Рощина. Ну, как дедушка… простите, дядя?

— Получше, — уклончиво молвил Алексей, обмениваясь рукопожатием с парнем в бейсболке. О том, что дядя Миша, по крайней мере, больше не пытается уйти из дома в неведомые дали, распространяться малознакомому человеку не стал.

— Ладно, перейдем к делу, — не стал и Змей настаивать, — хорошо, что нас двое. Орка с собой?

«Какого орка?!» — так и захотелось воскликнуть Кряневу. Ну, не успел он привыкнуть к сленгу поисковиков! Однако ж, по крайней мере, вовремя сдержался. Вспомнив, что речь идет просто об ориентировке на пропавшую девочку.

— В телефоне, — отвечал он, продемонстрировав соответствующий файл на экране смартфона.

— Может, это и лучше, — сказал Змей, — в конце концов, распечатанными они нужны, чтобы их на столбы вешать… на стены. Но мне все равно удобнее в бумаге.

С этими словами он полез в сумку и достал оттуда свернутый лист бумаги. Ориентировку на Юлю Демушкину.

— А как насчет фрагмента записи? — спросил Змей затем. — Ну, с камеры, Юлю на набережной зафиксировавшей?

Здесь Крянев смутился. Руками развел. Потому что не до конца разобрался с функционалом сайта «Тревоги». Из-за этого даже не подумал ни скачать означенную запись, ни хотя бы поискать, где она находится. Ну а если говорить начистоту, просто поверил, что Юлю Демушкину действительно видели на набережной. И ему даже в голову не пришло, что и само по себе это видео могло помочь в поиске.

— Эх, молодо-зелено, — усмехнулся Змей, правильно истолковав растерянность Алексея. Учитывая, что сам был младше Крянева раза в полтора, прозвучало это наполовину иронично, наполовину абсурдно.

Но только на первый взгляд. Ибо далеко не всегда опыт исчисляется количеством прожитых лет.

— По крайней мере, ты не один, — продолжал парень в бейсболке, — по крайней мере, судьба послала меня.

И с этими словами достал из сумки еще один лист. Ориентировку при этом сунув обратно.

— И, по крайней мере, я сделал скриншот, — подытожил он. — Что скажешь?

Та легкость, с какой коллеги по поиску переходили на «ты», была еще одной чертой участников отряда «Тревога», к какой Крянев не успел привыкнуть. Но, хотя его и коробила некоторая фамильярность собеседника, Алексей решил, что дело важнее. И потому без лишних слов взял листок из рук Змея.

На листке был распечатан фотоснимок… точнее, кадр из видеозаписи. Маленькая худенькая девочка в футболке и коротеньких штанишках шла по мощеной гранитными плитками набережной. На заднем плане еще маячила табличка. Один из барельефов, посвященных истории города.

В свое время к этим барельефам и скульптурным композициям Крянев водил на экскурсию свой класс. Ну, для которого был руководителем.

— Значит, так, — начал он, — видишь это, на заднем плане. Аллея скульптур и памятных знаков на тему истории. Она находится на этом берегу, который почему-то называется правым.

Действительно, река, разделявшая город, изгибалась настолько причудливым образом, что определить, где правый берег, где левый, было попросту невозможно. Без точки отсчета, по крайней мере. А ее, точку эту, каждый из городских районов определял по-своему.

— Здесь, то есть, — Змей уже держал наготове телефон с открытой на нем картой набережной и ткнул пальцем где-то между мостами, обычным и пешеходным. — Тогда как живьем охранник видел ее вот тут.

Он ткнул немного западнее — ближе к пешеходному мосту.

— Не уточнил только, раньше или позже, — добавил поисковик затем.

— Думаю, позже, — сказал Алексей, — обрати внимание: эта стена с барельефами расположена ближе к югу. А поскольку на снимке девочка смотрит направо, идет она на запад. Шла, точнее.

— Браво, Шерлок! — воскликнул Змей не то с иронией, не то действительно обрадовавшись.

Затем добавил, уже серьезней:

— А если так, то вариантов у нас три. Первый — Юля продолжит путь по этой части набережной. До самого конца. Где монастырь, а главное — бывшая промзона. Хм, заброшенная по большей части.

С этими словами он подвигал пальцем по карте на экране. Переходя к западному, точнее, северо-западному краю набережной. И к соседствующим с ним местам. Скоплению каких-то сооружений, на карте выглядящих серыми как стая крыс. Складов, бараков, ангаров. А дальше и вовсе пустое пространство.

— Если так, то это будет катастрофа, — признался Змей, — вдвоем мы, конечно, можем наведаться в эту промзону. Но девочки там либо уже нет, либо есть, но вряд ли еще живая. На собак бездомных нарвалась… могла нарваться — на целую стаю. Или на маньяка… на нелегалов, других криминальных личностей. А если повезло… если проскочила, то попала в эту пустошь. Практически за пределами города. Тут и лес неподалеку.

— То есть не избежать масштабных поисков, — понял Крянев, еще раз вспоминая Локтево, — с кучей народу. «Лиса-1», «лиса-2», работаем на отклик…

Змей кивнул и продолжил:

— Вариант два лучше, но ненамного. Юле нашей надоело мерить шагами набережную, и она поднялась в город, решив побродить там. Минус в том, что тогда она может быть где угодно. Город большой. И область поиска сильно расширяется. Но есть и плюс. В конце концов, в городе безопаснее. Народ везде ходит. И девочка вполне может встретить на пути доброго неравнодушного человека. Который если и не потащит ее за ухо обратно домой, так хотя бы узнает в ней ребенка с орки. Да Пифии позвонит… или сразу в полицию.

— Но есть и третий вариант, — напомнил Алексей.

— Его бы я назвал «оптимистичным», — сказал на это Змей, — Юля поднялась на пешеходный мост и перешла на другой берег. С недавних пор там тоже набережную построили. Но главное: район поблизости — это частная застройка. Не так много народу там живет. И все друг друга знают. Каждый — обязательно чей-то родственник, друг-приятель, любовник или собутыльник. И если появляется кто-то новый, не из местных, его сразу замечают.

Потом добавил: