Страница 48 из 96
Глава шестьдесят четвертая. Додоново
(в которой все большей частью дерутся и строят друг другу подлянки)
Весь следующий день паломники маялись бездельем. С переправой никому никаких идей в голову не приходило, а находиться на улице было невозможно из-за несусветного холода, только упрямый Псих периодически выбирался на улицу и слонялся где-то в окрестностях. Остальным, не имевшим загадочных планов, оставалось сидеть в жарко натопленном доме старосты, пить чай и болтать о том, о сем. Так весь день и прошел.
На следующий день утром Псих опять куда-то исчез и появился в доме старосты только к завтраку.
— По льду ходят люди, — сказал он, пожелав всем приятного аппетита и усаживаясь за стол.
— Вдоль берега? — поинтересовался Жир, вгрызаясь в кусок пирога с капустой. — Я фы только фдоль ферега ходить рискнул, фде мелко.
— Если бы, — разочаровал его Псих, подтягивая к себе кусок. — Через речку шастают.
— Морозы, конечно, были сильными, — недоверчиво покрутил головой прожевавший пирог Жир, — но чтобы река за два дня промерзла…
— Да чему вы удивляетесь-то? — удивился староста. — Хозяин это. Я же вам говорил — он гениальный погодник. Если ему надо — он не то что за два дня — за два часа реку заморозит. Думается мне, это он вас таким нехитрым намеком восвояси спроваживает.
— Раз спроваживает, может, мы тогда и пойдем? — спросил Четвертый. — Раз уж решили не ввязываться? Единственное — если мы тебя бросим, это как-то подловато выглядеть будет. Что он с тобой сделает? Как сам думаешь?
Староста покачал головой.
— Не вы меня, а я вас подбил на всю эту авантюру, поэтому вашей вины передо мной никакой нет, а вот у меня долг перед вами есть и долг неподъемный. Сына-то он больше не требует, и за одно это я с вами никогда не рассчитаюсь. Что же до того, что меня ждет — то это один бог знает. Меня, как вы помните, колдун вроде бы не винит, и пообещал не трогать. Раньше он обещаний не нарушал, но в чем можно быть уверенным с демоном?
Тут староста посмотрел на лица сидящих вокруг существ. Сразу понял, что сказал что-то не то, и смешался:
— Я не это имел в виду, я хотел сказать, что…
— Ой, перестань! — поморщился Псих. — Что хотел, то и сказал, и, кстати, сказал все верно. Люди это люди, демоны это демоны. Нам на одной Земле тесно. Поэтому демоны пакостят людям, а люди гадят демонам. И те, и другие свои обещания обычно соблюдают ровно до тех пор, пока это в их интересах. Придурков вроде меня, которые зачем-то всерьез воспринимают данное слово — считанные единицы.
— А как же ваша компания? — не удержался от вопроса староста. — Четвертый человек, все остальные — демоны. Но особого срача и толкания локтями за место под солнцем я у вас не заметил.
— Ты не понимаешь, это другое, — хмыкнул Псих. — А если серьезно, то у древних римлян было хорошее слово — фатум. Так вот — участие каждого из нас в этом проекте — фатум. Наши пути сама судьба переплела веревочкой, и пока она их обратно не расплетет — никуда нам друг от друга не деться. Оно понятно, что сколько веревочке ни виться, а конец будет. Когда-нибудь и нас судьба раскидает, но пока еще мы крепко свиты. А когда все так сплетено, уже неважно, кто из нас демон, а кто человек. Жить все хотят одинаково, а спастись можно только вместе.
— Все понятно, — кивнул староста. — Тогда идите. Долг вам на мне, я его помню, стребовать можете в любой момент. Харчей и денег на дорогу я вам дам.
— Только харчей, а то у меня Святость упадет, — отрезал Четвертый, а потом сказал. — Ладно, действительно, пойдем мы тогда. Что зря сидеть?
И только Тот расслышал, как Псих еле слышно буркнул под нос:
— Если уйдем.
На берегу Енисея мела поземка, что настроения бесславно отчаливавшим паломникам не добавляло. Переправой распоряжался Жир, как самый опытный в форсировании водных преград.
— По льду идем цепочкой, след в след, но держим дистанцию друг от друга метров десять минимум! — зычно орал он. — Посохи у всех есть? Посохи держим горизонтально, параллельно льду. Если в промоину провалитесь, есть шанс, что посох на лед ляжет и вас на поверхности удержит. Я иду первым. Если я лягу и поползу — вы ложитесь и ползете, не задавая глупых вопросов. Если я встаю — вы сначала доползаете до этого места и только потом встаете. Если провалитесь — не паникуйте, из полыньи вылезайте не наваливаясь на кромку льда, а как-бы выкручивайтесь. Стоп! Вы что — лося так пускать собрались? У него же ноги разъедутся. Надо хотя бы соломой копыта обвязать. Пользуетесь тем, что скотинке говорить запрещено!
Наконец инструктаж и приготовления завершились и началась переправа. Первым шел Жир, по каким-то одному ему известным признакам выбиравший самый надежный путь. Замыкающим встал Тот, а Псих, Босс и Драк пересекали Енисей в обрамлении двух водяных демонов.
Четвертый шел за Драком — в изрядном отдалении, разумеется, близко подходить было строжайше запрещено. Из этого изрядного отдаления он и наблюдал, как длинные голенастые ноги лося все-таки разъезжались на льду, несмотря на солому.
«Надо бы подковы с шипами Драку в ближайшей деревне у кузнеца заказать, — рачительно подумал он. — Зимой без них никуда».
Увлекшись стратегическим планированием экспедиции, он и проморгал удар. Впрочем, даже если бы он смотрел себе под ноги, это ничего бы не изменило.
Страшной силы удар был нанесен снизу, из-под воды. Огромные куски льда подлетели вверх, как от хорошего пинка. В одну секунду вокруг Четвертого образовалась огромная полынья. В нее-то он, контуженный взрывом, благополучно и погрузился в бессознательном состоянии.
Псих, шедший за Четвертым, мгновенно взлетел в воздух, и успел крикнуть:
— Драк, стой!