Взгляд на звёзды

— Если для вас всё так очевидно, тогда почему вы всё ещё здесь? — прямо спросила Моника, улыбнувшись и вопросительно разведя руками.

Эспозито вновь ответил своей неприятной хитрой улыбочкой, за которой могло скрываться всё, что угодно.

— Я не настолько самонадеян, чтобы считать своё первое впечатление истиной в последней инстанции, доктор Мейер. Возможности иногда бывают неочевидны. Моя задача — получить как можно более полное представление о ситуации и транслировать его тем, кто будет принимать решения. Мне ещё предстоит много работы.

«Скользкий, как угорь» — в очередной раз отметила она. Впрочем, Мейер тоже хорошо умела играть в такие игры.

— Что ж, тогда не буду вас задерживать. У меня на 10:00 назначено совещание, — заключила Моника, красноречиво поднимаясь с места.

— Приятно было побеседовать, доктор Мейер, — елейным голосом ответил астроминералог.

Проводив его насупленным взглядом, Мейер обратилась к незримо присутствующему в помещении ИИ:

— Пусть заходят.

Минуту спустя в её кабинете уже сидели Доминик Купер, Лев Королёв и Саша Тёрнер. Мейер решила обойтись без длительных предисловий.

— Перед нашим проектом стоит ряд сложнейших задач, господа и дамы. Они условно делятся на две группы. Первая — оценка потенциала планеты, её всестороннее изучение. Вторая — планирование и осуществление действий, которые помогут этот потенциал раскрыть. Эти задачи на практике неотделимы друг от друга. И занимаемся мы ими комплексно.

Сухая и прикладная логика Мейер резко контрастировала с сумбурным вдохновением, смешанным со смятением, которое царило в сердцах большинства учёных. Именно по этой причине она и была здесь главной — чтобы не позволить им погрузиться в грёзы и философию.

— Один из ключевых вопросов, которые стоят перед проектом — чем является и будет являться эта планета для человечества? Нашим новым домом? Будущей колонией? Источником ресурсов? Полем для научной деятельности? Заповедником? Туристическим объектом? Всем этим? Чем-то ещё? Чтобы хотя бы попробовать ответить на все эти вопросы, необходимо произвести огромный объём исследований. И ими сейчас занимаются соответствующие команды. Но, к каким бы выводам они ни пришли, уже сейчас очевидно одно — необходимо найти способ туда добраться.

— Речь идёт о доставке туда людей? — сразу же уточнил Королёв.

— Да, именно так, — кивнула Мейер.

— Можем ли мы быть уверены, что это — действительно хорошая и своевременная идея? — спросил сибиряк, хмурясь.

— Наш учредитель убеждён, что да. Лишь в такую идею он готов вкладывать свои средства и привлекать для неё средства других инвесторов. Отправка туда ещё одного беспилотного исследовательского корабля или проекты по доставке оттуда каких-либо материальных ресурсов и образцов беспилотными средствами — его не интересуют.

Королёв понимающе кивнул, однако счёл нужным добавить:

— У сильных мира сего часто рождаются амбициозные планы. Но на то есть профессионалы, чтобы помочь им провести границу между возможным и невозможным.

— Ты считаешь, Лев, что это — невозможно? И ты тоже, Дом? — прямо спросила Мейер, устремив взгляд сначала на первого, затем — на второго, и демонстративно проигнорировала Сашу.

Королёв воздержался от ответа и переместил взгляд на Купера. Так же сделала и Саша. Тот улыбнулся и выдержал паузу, прежде чем ответить.

— Я считаю, что это возможно, и что мы сделаем это. Именно для этого все мы здесь. И именно так я воспринимал миссию нашего проекта с самого начала. Уйдут столетия на изучение возможностей и опасностей этого нового мира. Но человечество обречено на то, чтобы совершить туда рывок. В этом — наша природа. И давайте не будем обманывать себя, думая, будто какие-либо сложности и ограничения, какие-либо рациональные экономические соображения способны удержать нас от экспансии.

«Как же здорово, что он с нами!» — подумала Моника, едва заметно улыбнувшись Куперу в ответ. Она прекрасно умела быть лидером и демонстрировать уверенность в себе. Но ей было бы крайне сложно обрести уверенность в столь амбициозном проекте на самом деле, если бы рядом не было Доминика, чей гений однажды уже позволил совершить невозможное, и который сохранил непоколебимую веру в проект.

— Я рада, что ты так считаешь, Дом. И я разделяю это мнение, — заявила она.

— Как и я, — вынужден был признать Королёв, залившись своим рычащим смехом. — Но я должен был хотя бы попробовать призвать нас всех к благоразумию.

— Что ж, все вы теперь понимаете стратегическую задачу, которая стоит перед вашей командой. Теперь я хочу услышать от вас то, что вы не только понимаете, как реализовать её технически, но и поможете мне убедить весьма скептически настроенных стейкхолдеров в том, что мы способны сделать это лучше и быстрее других. Убедить в самые кратчайшие сроки.

Саша почувствовала, что наступил черёд ей взять слово. Испросив взглядом разрешение у Королёва, она произнесла:

— На сегодняшний день остаётся целый ряд нерешенных задач, связанных с возможностью полёта, и особенно отправки людей на такое расстояние. Нерешенных — не значит «нерешаемых», и я разделяю нашу веру в то, что мы с этими задачами справимся.

— Давайте поконкретнее, доктор Тёрнер. Но без излишних деталей.

— Начну с того, что нам необходимо создать космический двигатель, как минимум идентичный по характеристикам тому, которым был оборудован корабль «Пионер».

— Я полагаю, на нынешнем уровне технологического развития человечества это должно быть проще, чем тогда.

— И да, и нет, доктор Мейер. Двигатель «Infinity», ведущими конструктором которого была покойная доктор Синтия Блэк, построенный в 2073 году, был единственным в истории рабочим ракетным двигателем, использующим для создании тяги энергию аннигиляции. Именно эта революционная технология позволила «Пионеру» преодолеть расстояние от Земли до цели своего путешествия с невообразимой скоростью. Средняя скорость «Пионера» во время полёта составила 414,7 млн. км/час. Это, леди и джентльмены — 38,4 % скорости света. Таким образом, корабль преодолевал в среднем 3,6 триллиона километров в год, и смог покрыть расстояние в 112 триллионов километров всего за 31 год. Ни до, ни после «Пионера», человечество даже не приближалась к таким скоростям.

Озвученный ею факт всегда казался Саше удивительным. Ведь это было так непохоже на всю современную историю научно-технического прогресса, прошедшую под неписанным девизом «всё быстрее, всё больше, всё лучше».

Человечество и дальше активно осваивало антивещество в качестве потенциально неисчерпаемого источника энергии. Несмотря на полный запрет ООН на любое военное использование антиматерии, предполагалось также, что некоторые ведущие государства имеют первые образцы аннигиляционного вооружения. В то же время, космические двигатели на аннигиляционной тяге, в связи с их чрезвычайной конструктивной сложностью, опасностью и дороговизной, в последние 47 лет больше не создавались.

Саша, тем временем, продолжила:

— Самые современные и продвинутые космические корабли типа «Метеор», совершающие на сегодняшний день регулярные транспортные рейсы между Землёй и Марсом, а также корабли типов «Сикер», «Мосс» и другие, совершающие исследовательские экспедиции в пределах Солнечной системы, оснащены реакторами термоядерного синтеза, работающими на гелии-3. На этой тяге они могут развивать максимальную скорость, достигающую 3 % скорости света (32,4 млн. км/час). Обычно при пилотируемых и особенно пассажирских перелётах средняя скорость за время перелёта не превышает 1 % скорости света (10,8 млн. км/час).

Оборвав её на перечислении очередных технических данных, Мейер нетерпеливо спросила:

— Как я понимаю — приятного в такой скорости чрезвычайно мало?

— Как человек, летавший на кораблях типа «Метеор» на Марс и обратно, могу заверить вас — ничего особо страшного в самой по себе скорости нет. Неприятные ощущения возникают лишь при разгоне и торможении. Лев не даст мне соврать.