Взгляд на звёзды

— У меня нет никаких претензий, которые я хотела бы высказать, Рикардо, — наконец произнесла она, чувствуя себя неловко. — Ты прав насчёт меня в том плане, что если что-то накипело, то я не держу этого в себе. Но такого нет. Если бы не ты, наш проект не был бы возможен. Это действительно так. Как и Доминик, и вся наша команда, я искренне благодарна за то, что…

— Перестань, Саша, — отмахнулся он, не дослушав, и иронично улыбнулся. — Тебе явно неприятно говорить это. А мне — слышать. У нас в компании хватает людей, у которых ты могла бы поучиться лизоблюдству. Но уж лучше пусть они поучатся у тебя самоотдаче и искренности. Толку для проекта будет больше.

Ей оставалось лишь улыбнуться в ответ. Она сама не заметила, как беседа волшебным образом снизила свой градус принуждённости.

— Это тоже выглядит как предубеждение. Я настолько плотно ассоциируюсь у тебя с человеком, от которого можно слышать лишь гадости, что ты не готов услышать от меня что-то приятное? — спросила она.

В этот момент он и посмотрел на неё взглядом, который не выходил у неё из головы весь остаток вечера.

— Я очень хотел бы услышать от тебя что-то приятное, Саша, — произнёс он многозначительно, понизив голос почти до шепота, и закрепив значение этих слов долгой паузой. — Но только тогда, когда это будет сказано от души.

Поднявшись со своего кресла и подойдя к парапету террасы, он молвил:

— Мне тоже иногда хочется быть просто хорошим человеком. Честным бесхитростным спецом. Хочется, чтобы такие достойные люди, как ты и Доминик смотрели на меня как на своего, а я мог бы вместе с вами ругать каких-то абстрактных тщеславных «власть имущих» и алчных «денежных мешков». Но знаешь, что я с сожалением понял уже давно? Хорошие, добрые, честные люди — не способны самостоятельно создать возможности. Они не могут конструировать свою реальность из-за банальной нехватки ресурсов и влияния. Поэтому они вынуждены выбирать из тех опций, которые им предоставляют другие. Как правило, не оптимальных. Скрепя сердце, они всегда выбирают один из этих неидеальных вариантов, говоря себе: «это не от нас зависело». А затем создают то, что хотят от них другие, жертвуя своей мечтой. Или уходят, хлопая дверью, и говорят на прощание, что все вокруг — одинаковые говнюки, поэтому они не будут созидать вообще. Первый вариант удобен. Второй — может показаться приятным и красивым. Но что в итоге? Что останется потомкам? Лишь то, что они успели создать. И это означает одно. Вместо того, чтобы полагаться на волю сильных мира сего, инфантильно надеяться на их благоволение или ругаться из-за их немилости, нужно самому стать у руля. Нужно обрести достаточные ресурсы и влияние, чтобы воплотить в жизнь свою мечту. Это морально непростой путь. Ведь он требует принятие на себя огромных рисков и ответственности. У тебя не получится остаться всеми любимым, чистеньким и умиротворённым. Но результат, если его удастся достигнуть — того стоит.

Обернувшись, он спросил.

— Ты никогда не пробовала посмотреть на мир с этой стороны?

— Я выросла и сформировалась в кругу людей среднего, а по твоим меркам — так и вовсе крошечного достатка, в которой не слишком часто рассуждают о власти над миром, Рикардо. Не жди многого от простого инженера, — не без иронии ответила она.

— Такого уж и «простого», — заговорщически улыбнулся он ей. — Может, всё-таки попробуешь поразмыслить над моими словами на досуге? Ведь наш проект — это не только моя мечта, Саша, но и твоя. Все жертвы, которые приходится принести, все непростые решения, которые приходится принимать — всё это ради того, чтобы наши мечты могли сбыться.

Не переставая смотреть на неё, он проникновенно сказал:

— Мы с тобой — на одной стороне. Действительно на одной. И я бы очень хотел, чтобы ты приняла это. Ты нужна мне. Но не только как инженер, который на меня работает.

Ей оставалось лишь вздохнуть и набраться сил, чтобы преодолеть внезапно нахлынувшее смущение и поднять на него взгляд.

— Доверие — это ресурс, который формируется лишь со временем, Рикардо. Особенно — у людей с моим характером. Я ничего не могу тебе обещать, кроме того, что записано в моём контракте: своих мозгов и добросовестной работы с их помощью над проектом. Быть может, этого хватит?

Не ответив на её завершающий вопрос, он заметил:

— Доверие никогда не сформируется, если твоё представление обо мне и моих действиях будет основываться на слухах, которые муссируют люди за ленчем или в курилке, или заголовках газет. Настоящий я — здесь, перед тобой. И не существует никакой непреодолимой корпоративной лестницы, по которой ты не смогла бы до меня добраться именно тогда, когда это тебе потребуется, Саша. Ты можешь задать мне любой вопрос, поделиться любыми своими тревогами и идеями. Не нравится, как и куда движется проект? Какие-то решения вызывают у тебя внутреннее неприятие, и ты веришь, что есть лучшая альтернатива? Просто набирай мой прямой номер.

— Я, конечно, польщена. Но это было бы неправильно по отношению к целому ряду людей, которым я подотчётна — Монике Мейер, Доминику Куперу, Льву Королёву…

— В этом нет ничего неправильного. Мы с тобой говорим не как работник компании с её учредителем и членом наблюдательного совета. А как двое людей, которые имеют общую мечту. И мы имеем право поговорить там и тогда, когда захотим, не спрашивая ничьего разрешения.

Несколько минут спустя она уже стояла рядом с Джилл, глядя на то, как Рикардо вдалеке со своей сияющей улыбкой обхаживает гостей. Подруга с большим интересом рассматривала её задумчивое лицо.

— Знаешь, многие заметили, как долго вы проговорили наедине. Даже Мейер на вас несколько раз косилась. Не особо довольно, должна сказать, — произнесла подруга, в чьём голосе слышались неприкрытые восхищение и зависть из-за внимания, которое уделил Саше их учредитель.

— Спасибо, что следила за тылом, Джилл, — с иронией буркнула Саша.

— Что он тебе так долго втирал? Со стороны могло показаться, будто он к тебе клеится, — настойчивым шепотом потребовала объяснений Джилл, которую явно распирало от любопытства.

— Не говори ерунды, Джилл, — широко усмехнувшись, ответила Тёрнер, удивившись, что её ответ прозвучал очень неуверенно.

Взглянув на своё отражение в одном из множества зеркал, которыми был увешан ресторан, Саша с некоторым удивлением отметила, что глядящая навстречу незнакомка начинает ей чем-то нравиться.

Глава 27: По следам «Лиама»

Штаб-квартира корпорации «Terra Nova». Алкантара, штат Мараньян, Бразилия.

Корпус «А», — 2 этаж. Сектор информационных технологий.

10 августа 2120 года. 00:05 по местному времени (03:05 по Гринвичу)

Энди был о себе весьма высокого мнения. Иное мнение было у него относительно остального человечества, и, в особенности — женщин. Тем удивительнее ему казались мысли, которые одолевали его с тех пор, как нелёгкая дёрнула его принять приглашение кузины и присоединиться к «Терра Нове».

Он, конечно, сразу заметил её просто картинную анимэшную внешность — как раз такую, какую он всегда обожал. Строгость и неприступность, которые она излучала, тоже ему импонировали — он ненавидел дешевую вульгарность и показную доступность.

«Чем красивее девушка, тем она тупее и тем больше тараканов у неё в голове» — этот постулат, подкрепленный парой-тройкой неплохих реальных примеров ещё из школьных лет, Энди сформировал уже давно, и очень успешно оправдывал им то, что он не предпринимал попыток завести с кем-либо отношения в реале.

Но когда он узнал, что эта куколка — один из ведущих, мать её, специалистов по искинам в мире (получить премию Джона Маккарти в 14 лет — это что, грёбаная шутка?!), как его убеждения пошатнулись.

Энди был слишком горд, чтобы признаться себе в этом. Но он оставался в подвале штаб-квартиры «Терра Новы» в этот поздний час, вместо того, чтобы отправиться домой, как сделала большая часть IT-команды, не только и не столько из-за интереса к головоломке, которую ему требовалось разгадать, сколько из-за интереса к той, вместе с кем ему предстояло её разгадывать.