Страница 30 из 43
Его величество прибыл из поездки в день бала, и Сайлорус отправился к нему с докладом. Они и так слишком долго ждали, позволяя Оливеру чувствовать себя безнаказанным. Тони не догадывалась, что Кай выполнял обязанности ее личного телохранителя. Чем быстрее король даст разрешение на проведение ментального допроса, тем лучше.
— Нашел?! Антония жива? — Изумлению его величества не было предела. — Где нашел? В доме терпимости?!
Король Альберт не отличался кротким нравом, однако правил мудро и справедливо. Оттого и не давало ему покоя дело двухлетней давности. Он до сих пор корил себя за подписанный приказ об аресте лорда Трейси. Зря позволил графу Лесли убедить себя, что косвенных доказательств вины достаточно. Лесли добивался высокой должности, а верховный маг препятствовал утверждению, будучи членом королевского совета.
И вот опять: никаких доказательств, кроме слов девушки, заинтересованной в том, чтобы графа Лесли наказали.
— Я хочу поговорить с Антонией, — сказал Альберт. — Доставь ее во дворец завтра утром. Решение о необходимости ментального допроса я приму после разговора с ней.
Неплохо, учитывая, что не поверить Тони невозможно.
Едва Сайлорус покинул королевские покои, поступил вызов от Кая.
Срочно? Гадать, что могло случиться на провинциальном балу, Сайлорус не стал — переместился в дом, а оттуда бегом направился в ратушу. Кай ждал его на верхнем этаже, возле какой-то каморки для служебных нужд. Вокруг — никого, а за дверью — до боли знакомые горькие всхлипывания.
— Какого… — прошипел Сайлорус, попытавшись отодвинуть Кая от двери.
— Минуту, — попросил он, не подчинившись. — Да, Тони там. И я — виновник ее слез.
Кай накрыл их звуконепроницаемым барьером. Все так серьезно?
— Что произошло? — спросил Сайлорус.
— Она узнала, кто я.
— Как?
— Жених ее подруги. Мы служили вместе.
— Кретин…
— Откуда ему было знать?
— Нет, Кайден. Это ты — кретин! Я же говорил, признайся сам. Ты — не твой дядя.
— Я — трус, Лори, — сказал Кай, помолчав. — Конечно, она узнала бы… А я оттягивал… И в итоге… все потерял.
— Я тебя умоляю! Тони поймет, если ей все объяснить.
— Но я не буду… — Кай покачал головой. — Я видел, как меняется ее взгляд. Она не простит.
— Давай заберем ее домой, там спокойно поговорим.
— Нет. Возможно, все к лучшему. Скажу дяде, что Тони прогнала меня. Это нарушит его планы.
— Я говорил с королем. Он побеседует с Тони и даст разрешение на ментальный допрос. Оливер проиграл. Кай, не дури…
— Нет, — ответил он резко. — Позаботься о Тони, я ухожу.
— Кай…
Бесполезно. Лори оставалось лишь наблюдать, как Кай строит портал, чтобы покинуть ратушу. Единственное утешение — уверенность, что отказаться от Тони нелегко. Если Каю нужно время, чтобы успокоиться и набраться смелости для встречи с Тони, так тому и быть.
Сайлорус вздохнул, распахнул дверь и осветил каморку. Тони сидела на полу, среди пустых ведер и швабр. Сердце сжалось при виде ее заплаканного лица.
Он протянул руку и, рывком подняв Тони с пола, вложил ей в ладонь платок.
— Лори… — всхлипнула она.
— Дома поговорим, — сурово пообещал он.
Не хотелось опять строить портал, но вести Тони через толпу гостей, придумывать объяснения… Нет, увольте! Сайлорус едва прорвался наверх, уйму силы потратив на отвод глаз. Лучше уж портал.
— Умойся и переоденься, — велел Сайлорус. — Жду в гостиной.
Никакого удовольствия от жесткого обращения с Тони нет, сейчас не до игры, однако иначе слезы не остановить. Он давно заметил, что короткие и однозначные приказы быстро приводят ее в чувство.
Сайлорус занял любимое кресло у камина. Остаться на ночь здесь или сразу забрать Тони? Он не планировал возвращаться вечером, ничего не ел с утра и даже не успел переодеться. Парадный мундир жал в плечах, и Сайлорус снял его, оставшись в рубашке.
Но Тони здесь… спокойнее. И, кажется, сегодня ее последняя ночь в этом доме.
— Вы все знали!
Появившись на пороге гостиной, Тони начала с обвинений. Плохо дело.
— Я знаю даже больше, чем все, — сухо ответил Сайлорус. — Профессия обязывает. Но, будь добра, изложи суть претензии. Чем тебя обидели?
— Недоверием, — ответила Тони, кутаясь в тонкую шаль. — Вы так много говорили о том, что лгать нехорошо… и о доверии тоже… Разве оно не должно быть обоюдным?
— Ты права, должно. — Сайлорус жестом указал Тони на стул рядом с креслом, и она послушно присела. — Но оно не может быть… насильственным.
— Но вы силой добились моего признания, — возразила она.
— Разве? — Сайлорус позволил себе легкую улыбку. — Подумай хорошенько, Тони. Мы с самого начала знали, что ты что-то скрываешь. Тебе ведь задавали вопрос о происхождении. И не стали настаивать, когда ты солгала, что служила горничной в богатом доме.
— Но после…
— После тебе помогли переступить через ложный стыд. Но доверие… ты подарила нам сама.
— Значит… Кай не смог мне довериться? — В голосе Тони зазвенели горькие нотки.
— Он не успел переступить через свой стыд. Ты не могла ему помочь, а меня, к сожалению, не оказалось рядом.
— Я сильно обиделась на него, — призналась Тони, помолчав. — Из-за того, что он избегал меня на балу. И из-за того, что скрыл свое настоящее имя. Но у меня и в мыслях не было обвинять его в сговоре с дядей. Кай охранял меня, заботился, берег… Он не мог…
— Не мог, — согласился Сайлорус. — И у меня не было сомнений в его добрых намерениях. Я рад, что ты поняла самое главное.
— Но я все равно обижена! — Тони нахмурилась. — И на вас тоже. Этот обман… От него больно…
— Обида всегда больно ранит. Надеюсь, ты сможешь нас простить.
Она смотрела исподлобья, покусывая губу.
— Иди отдыхать, — добавил Сайлорус. — Утром мы возвращаемся в столицу. Король хочет тебя видеть.
Глава тридцать вторая
Кай мог бы поговорить с Тони сам, но отчего-то не захотел. Она только сейчас сообразила, что не звала Лори. Значит, его пригласил Кай? И он знал, где она прячется? Или это Лори ее нашел?
Переживая обиду, Тони поняла, что по-настоящему разозлиться на покровителей не может. И не потому что боится остаться одна, а потому что испытывает неоднозначные чувства к каждому из мужчин. Скорее всего, это и есть любовь.
— Где он? — спросила Тони.
— Король? — удивился Лори. — Во дворце.
— Зачем мне король… — вздохнула она. — Где Кай?
— Не знаю.
— Он… не вернется?
— Не знаю.
Глаза опять наполнились слезами, но Тони сжала переносицу, чтобы не заплакать.
— Он не хочет меня видеть? — продолжала допытываться она.
Когда-то Лори ясно дал понять, что не любит повторять дважды. Он велел отдыхать, а Тони не сдвинулась с места, игнорируя его приказ.
— Не думаю.
Лори не злился, но отвечал односложно, не вдаваясь в подробности.
— Вы… не хотите говорить о Кае?
— Не хочу, — подтвердил он. — Не хочу ни осуждать его, ни оправдывать. Он сам ответит на твои вопросы.
— Разве? — Тони горько усмехнулась. — Не похоже.
— Какой колючий котенок. — Лори укоризненно покачал головой. — Впрочем, да… В тебе говорит обида.
— А вы тоже отказались бы танцевать со мной? — поинтересовалась Тони, вспомнив о бале. — Если бы смогли пойти.
— Танцевать? — переспросил Лори. — На балу в ратуше?
— Не отвечайте… — Она снова сжала переносицу и заставила себя улыбнуться. — Я жалею, что думала о мести. Простить Оливера невозможно, но лучше бы я жила, как Тони, забывшая все об изнасиловании.
— Почему?
— Мне не в чем вас упрекнуть. Наоборот… Но мы все были счастливее в неведении. Простите…
Тони хотела уйти к себе, но Лори не позволил ей покинуть гостиную. И шагу не дал ступить: схватил за руку и, развернув, усадил на колени. На пол полетели шпильки — Лори нравилось перебирать пальцами пряди ее распущенных волос.