Страница 35 из 35
Через несколько дней в дверь позвонили, я подумала, что это приехала свекровь, мы договаривались с ней на это время. Но когда открыла дверь…
— Саша! — я буквально упала в родные объятья. Это он, худой, даже изможденный, с черной щетиной, Саша стоял на ногах, покачиваясь.
— Синеглазка моя, любимая… — целует мою макушку и кажется плачет, слышу едва слышимые всхлипы.
P.S…
— Всё хорошо? — спрашивает муж, пристегивая протез ниже колена. — Родная, ты бледная очень. Идем?
— Да, Сашенька, идем. Только сначала вот, — протягиваю Саше тест, не могу больше скрывать.
— Ты серьезно? — он сгребает меня в охапку, тискает. — Моя девочка, синеглазка моя…
Сегодня открытие мемориала, посвященный погибшей съемочной группе. Два года прошло, скульптуры трудились не покладая рук, воссоздавая каждого из членов команды в полный рост. Саша очень переживал, не спал ночей. Он сам создал эскиз, собрал основную сумму.
Памятник получился такой реалистичный, каждый узнавался в статуях. Вот и Шурка… возле него рыдает Танюшка, обнимая ноги из светлого гранита, ее ребятишки цепляются за платье. Возле других персонажей так же плачут родные.
Саша подошел к мраморной камере, положил на нее руку и поклялся:
— Ребята, я воссоздам нашу передачу… обещаю!
Он держал на руках нашего годовалого сынишку, карапуза со строгими серо-голубыми глазами, так похожего на своего отца.
— Ну что, Егор Александрович, скоро у тебя будет сестренка, — сообщает он малышу.
— Или братишка… — шепчу я, оглядываясь на гранитного Шурку, благодаря Бога, что на его месте не мой Саша.
Счастливей меня во всем мире нет!
Конец