Птица огня

– Деньги давай, все что есть!

– Девушка, откуда у меня деньги? Я музыкант, – запротестовал Сардан.

– Деньги, я говорю! – она без предупреждения стукнула его в колено.

Музыкант ойкнул, отскочил в сторону, хотел было наклониться, чтоб потереть ушибленную ногу и чудом не нарвался на нож.

– Быстро-быстро!

– Девушка, откуда у музыканта деньги? Я монету ржавую в руках последний раз держал лет десять назад!

Хотел добавить, что и ту нашел на полу в грязном трактире, но снова получил удар в ту же самую коленку. И снова вскрикнул, отпрыгнул еще на несколько шагов.

– Значит, ящик давай! Что в нем?

– Инструменты.

– Молотки?

– Дудки.

– Значит, давай дудки!

– Ну вот еще, мне их под подпись…

Не успел договорить, как снова получил в колено. Прыгая на одной ноге, он потер-таки ушибленное место ладонью, но споткнулся и завалился на стену какого-то сарая, быстро выровнялся, с трудом удерживаясь на ногах.

– Дудки давай, говорю! Снимай ящик!

– Девушка, зачем вам мои?..

Опять не договорил, опять получил в больное колено, начал было падать, развернулся, чтобы за что-нибудь ухватиться, и тут вдруг обратил внимание, что они больше не на людной улице. Ударами по ногам девушка оттолкала музыканта в вонючий переулок между дырявым сараем и залатанной стеной пустующего двора, из которого воняло жиром.

Ноги подкосились, он полетел в грязную лужу, но на полпути почему-то остановился. Обернулся и увидел, что разбойница, спрятав нож, стаскивает с него на ходу ящик. Сардан вырвался, вскочил на ноги. Девушка снова бросилась на него с львиным рыком, но в решающее мгновение он успел перехватить обе ее руки. В ответ на это злодейка резко выгнулась совершенно немыслимым образом, подпрыгнула и двумя ногами влепила музыканту такой чудовищный удар, что он подлетел над землей, перекувыркнулся, врезался лбом в стену сарая и рухнул на вываленные тут же разбитые бочки. Те, затрещав, разлетелись кто куда. Одна, самая целая, наверное, выскочила из-под низу как кусок мыла и ядром выстрелила в хилую оградку допотопного загона. В дыру тотчас выпрыгнуло визжащее темно-коричневое существо, похожее на помесь свиньи и хомяка. Оно пробежало по музыканту, больно оттоптав ему копытами живот, и сбило с ног метнувшуюся на поверженного врага девушку. Та, оступившись, шлепнулась в грязь, завертелась, вскочила на ноги, черная и злобная.

Музыкант замешкался, не успел встать, поэтому попробовал убежать на четвереньках. Девушка кинулась следом и сходу треснула его ногой по пятой точке, но поскользнулась сама и опять упала. Музыкант свалился на живот, проехал физиономией по траве, попытался подняться, но тотчас вновь получил удар в спину, навалился на другую ограду, проломил и рухнул в обгаженный коровник. Перепуганное мычание одинокого животного заставило его мигом подскочить на ноги. Обернулся. Разъяренная, грязная, с взъерошенными спутанными волосами девушка стояла у входа в хлев, растопырив руки и пальцы граблями.

– Девушка, успокойтесь! – попробовал музыкант.

– Деньги!

– Я же не могу вам ответить, я же не могу бить девушку!

– Тебе и не надо!

Музыкант понимал, что несмотря на некоторую комичность положения, ситуация, в общем-то, вполне серьезная, поэтому его не на шутку беспокоило то, что своим джентльменством он дает сопернице существенную фору. А ее это не заботило. Девушка метнулась вперед, но Сардан успел отскочить, еще и оттолкнул ее в темноте. Она поскользнулась на коровьих лепешках, взлетела в воздух, перекувыркнулась и грохнулась с визгом в коровью кормушку. Животное возмущенно заревело, топнуло копытами.

Музыкант выскочил из хлева и не глядя рванул в первый попавшийся проход, но успел сделать всего пару-тройку шагов, как на спину ему что-то свалилось, и, увлекаемый тяжестью, потеряв равновесие, он вперед головой вкатился в сваленное в углу несвежее сено. Девушка висела у него на спине, чуть ли не сидела на ящике и пыталась ухватить музыканта за волосы. Он попробовал подняться и с ужасом заметил торчащие рядом вилы – еще пару сантиметров, и он наткнулся б на них грудью. Сардан приподнялся на полусогнутых ногах с ревущим грузом на спине. Девушка бросила терзать его волосы и потянулась пальцами к лицу, стала растягивать ему рот, лезла в ноздри. Не имея возможности оглянуться, оценить обстановку, он с силой приложился спиной к какой-то стене, надеясь снести таким образом лишний груз. Но стенка, как назло, проломилась, и дерущиеся ввалились в темный, клокочущий и зловонный курятник. Повсюду закричало, заклевало, захлопало крыльями, закружились, завертелись перья. Девушка стукнулась головой сначала о балку вертикальную, потом о потолочную, отпустила несчастную физиономию музыканта и схватилась за свою ушибленную макушку. Она отвалилась наконец от своей жертвы и стала предусмотрительно напротив выбитой ими же дыры.

Сардан откатился в противоположный угол и хотел было поискать другой выход, собственно – дверь курятника, но за мечущимися повсюду курами и облаком перьев ничего нельзя было разобрать. Под руку попался сердитый петух. Музыкант отшвырнул его и нащупал несколько покинутых наседками яиц. Он схватил одно и запустил в бандитку, но та, и не подумав увернуться, легко поймала яйцо на лету и машинально уложила на соседнюю полку. Все произошло так быстро, что музыкант не успел ничего понять и решил было, что никакого яйца он не кидал, а только подумал об этом. Тогда он схватил другое, третье. Девушка поймала и то и другое и как ни в чем не бывало уложила рядом с первым. В сердитых, бесовских ее звериных глазках сверкнул какой-то теплый отблеск, миг человечности, но тотчас скрылся в неизвестном направлении, и она снова зарычала, как дикая кошка, ощерилась, приготовилась к броску.

– Отстань, больная! – взмолился музыкант.

Девушка снова ринулась в бой, но тотчас глупо перецепилась через нервную курицу, полетела на музыканта, панически выставив руки перед собой. А тому некуда было деваться. Разбойница навалилась на него всем своим, впрочем, не таким и значительным весом, и сбитый с ног музыкант пробил спиной дверь курятника. Вместе вломились в смердящую, залитую чем-то весело клокочущим кабинку туалета, стали падать, и, падая, завалили стену в соседнюю кабинку, а потом в еще одну и еще. Музыкант упал на ящик на спине, девушка вовремя выскочила в открытую дверь, зажала брезгливо нос и стала отплевываться. Сардан решил, что самое время бежать, перевернулся на руки, чудом выскользнул из завалов и наткнулся на ведущую куда-то к верхним этажам внутреннего дворика лесенку. На карачках, не поднимаясь толком на ноги, он взбежал наверх и машинально обернулся. Зря! Психованная девица сиганула на него едва ли не с нижней ступеньки, обхватила ногами за грудь, а руками со звериным, припадочным ревом стала дергать за волосы. Музыкант вскрикнул и подвернул ногу…

Два переплетенных в объятиях тела перекувыркнулись через перила и шлепнулись в грязь со второго этажа. Музыкант застонал, но скорее не от самого удара, а от того, что и несмотря на падение, девушка не выпустила из рук его несчастные волосы. Она сопела, что-то там дергала и царапала, хоть и сама-то вряд ли понимала – что. В отчаянии музыкант сперва попытался ухватить ее за руки, но сделал этим еще больнее. Тогда он вцепился в короткие темные волосы девушки и стал вазюкать ее голову по земле туда-сюда. Разбойница завопила от негодования, попробовала вырваться, вскочила на ноги – и все это не расцепляя рук, продолжая попытки свернуть музыканту шею или сорвать скальп. Он тоже привстал на колени, потом на ноги. Дергая в исступлении друг друга за волосы, они завертелись на месте в каком-то варварском танце, наматывая неровные круги, и вдруг натолкнулись на торчащий посреди двора колодец…

Летели не долго, никто и вскрикнуть не успел.

Рухнув в воду, музыкант угодил лицом девушке ровно между ног, чему был весьма доволен. Впрочем, не успел он выпрямится в тесном, темном и скользком пространстве, как зажатая со всех сторон разбойница возмущенно взвизгнула и умудрилась пнуть его коленями в грудь. Отлетать было уже некуда, поэтому музыкант только глубже впечатался в вязкую глиняную стену колодца, деревянный ящик на его спине печально затрещал, что-то хрустнуло.