Страница 35 из 173
В столовой сидел Огюстен, беспрестанно зевал и помешивал в чашке кофе. Рядом, не подавая никаких признаков сонливости, суетилась Шарлотта. Увидев меня, она поджала губы:
- А где Максимилиан?
- Понятия не имею, - отозвалась я, чувствуя, как от одного звука этого имени меня одолевает желание сжаться в комок, забиться в угол и никогда больше оттуда не вылезать.
- Опять работал до трех ночи, - молвила Шарлотта с неприязнью. - Когда-нибудь он себя в гроб сведет. Пойду его разбужу…
- Не стоит.
Остатки выдержки сделали мне “до свидания” и вскачь побежали в неизвестном направлении. Сердце, судя по тому, в каком темпе заколотилось, очень хотело последовать за ними, но в последний момент решило меня не бросать. Буквально заставляя себя шевелиться, я обернулась и с трудом подавила рвущийся из груди испуганный вскрик.
Ни разу я еще не видела Робеспьера в таком состоянии. Без парика, без пудры он еще больше напоминал восставший из могилы труп. Кожа его, как оказалось, была прозрачной, почти стеклянной, и сквозь нее просвечивала синеватая дымка капилляров, под глазами темнели, как чернильные пятна, синяки, губы были бледны и почти не видны на этом жутком лице, казавшимся сейчас еще более мертвым, чем обыкновенно. Жили только глаза - покрасневшие, ярко свидетельствующие о проведенной без сна ночи и лихорадочно горящие каким-то непонятным огнем, при одном столкновении с которым я почувствовала, будто с меня в мгновение ока пропадает вся одежда, и я стою посреди комнаты обнаженная, беспомощная и совершенно беззащитная.
- Максим! - Шарлотта была ошарашена не меньше моего. - Ты заболел?
- Нет, - сказал он таким голосом, будто кто-то положил ему на горло гигантский камень, мешающий говорить.
- Выглядишь отвратительно, - честно сказал Огюстен, рассмотрев брата с ног до головы. - Может, не пойдешь на заседание?
- Пойду, - глухо отозвался Робеспьер тоном, не терпящим пререканий. - Шарлотта, сделай еще кофе, пожалуйста.
Мое присутствие он будто вовсе не замечал, и я не знала, радоваться мне этому или пугаться. Шарлотта исчезла в кухне, а я осталась мяться возле порога, думая, сесть ли мне тоже за стол или лучше убраться подобру-поздорову.
- Натали, - в тот самый момент, когда я решила все-таки уйти и начала тихонько пробираться к выходу, меня заметил Огюстен, черт бы его побрал, - а ты почему так рано?
Я панически посмотрела на Максимилиана, но он даже не пошевелился - сидел, опустив голову и изучая взглядом столешницу.
- Приснился плохой сон, - брякнула я первое, что пришло в голову. Огюстен снова подавил зевок.
- Мне тоже какая-то чертовщина снилась… что за дурацкое утро…
- Не с той ноги встал, Конфета? - в столовую вплыла цветущая Элеонора. - О, Максим, ты нормально себя чувствуешь?
Услышав ее голос, Робеспьер встрепенулся, поднял взгляд, и меня как током шандарахнуло от голодного, жадного выражения, которое вспыхнуло в его глазах при одном взгляде на изящную, тщательно утянутую в корсет фигуру Норы. На миг мне показалось, что этот маньяк сейчас бросится на бедную, ничего не подозревающую девушку, но наваждение длилось лишь секунду - я заметила, как Максимилиан с силой ущипнул себя за ногу и будто бы немного отрезвел.
- Нормально, спасибо, - ответил он и с явным усилием отвернулся. Нора непонимающе приподняла брови - она явно не заметила то, что только что во всей красе открылось мне.
О, Боже. Кажется, я разбудила монстра.
Из дома надо было валить как можно быстрее, это было ясно как божий день. Я не стала дожидаться даже полудня, схватила пальто и шляпу и помчалась к дому Демуленов. Мне было плевать на приличия, которые вряд ли позволяли заявляться в гости с утра пораньше и без приглашения, но я понимала, что если я не расскажу все хоть кому-нибудь, меня просто-напросто разорвет на части. Поэтому в дверь я колотила исступленно, будто несла известие о начале войны, а не о том, что моя пьяная дурная голова, как всегда, завела меня в какую-то беспросветную задницу.
- Натали! - появившаяся на пороге Люсиль даже не удивилась. - Заходи скорее!
Она явно только что встала и даже еще не закончила завтрак, но не высказала никакого неудовольствия по поводу моего раннего прихода - заботливо усадила за стол, налила кофе, положила на тарелку ароматную булочку и уставилась на меня выжидающе.
- Ну?
При одном воспоминании о том, что случилось вчера, меня начало потряхивать. Трясущейся рукой я поднесла ко рту чашку.
- Ну?! - повторила Люсиль громче и почти восторженно. Я не хотела думать о том, что она ожидает услышать. С меня хватило и того, что уже произошло.
- Давай бутылку, - сказала я хрипло. Люсиль не двинулась с места. В ее глазах читалось почти что восхищение, как будто я только что совершила какое-то невероятно важное открытие.
- Неужели?
- Давай бутылку, говорю, - повторила я и вгрызлась в булочку, собираясь сполна насладиться двухминутной отсрочкой перед прыжком в омут. Но Люсиль управилась меньше, чем за минуту - сдается мне, мой приз был у нее заранее заготовлен где-то в соседней комнате. Когда передо мной на стол опустилась бутылка, которую я, честно, видеть не могла, я с трудом смогла проглотить застрявший в горле кусок теста. Отвертеться не получалось, как я ни пыталась в спешке что-то придумать.
- Рассказывай, - почти благоговейно протянула Люсиль. - В подробностях!
Я коротко выдохнула, словно перед тем, как выпить горящий абсент.
- Значит так, - я старалась говорить спокойно, но голос все равно срывался, внутренности сдавливал ужас, хотя, казалось бы, сейчас ничего мне не угрожало, - когда мы добрались до дома, я выпила еще для храбрости и пошла к нему…
Я рассказывала старательно, как, наверное, даже стихи наизусть в школе не отвечала, не упуская ни одной детали. Люсиль только вздыхала, заливалась румянцем и комкала в руке салфетку в ожидании самого интересного, и не передать словами, какое разочарование отразилось на ее лице, когда я закончила свое повествование и замолчала.
- Как? И это все?
- Все, - подтвердила я, кивнув. Люсиль с обманутым видом прикрыла ладонью хорошенький рот.
- И больше ничего не было?
- Ничего.
- Но… как же… - Люсиль набирала в грудь воздух и тут же выдыхала, не находя подходящих слов. - Но это же нечестно, Натали!
- Нечестно? - с негодованием переспросила я. - Да ты знаешь, что мне пришлось пережить? И это ты называешь нечестным?
- Но ведь ничего не случилось!
- А могло бы! - воскликнула я и тут же содрогнулась, неожиданно живо представив себе, что бы произошло со мной, если бы я не воспользовалась предоставленным мне коротким шансом удрать. От этого на миг ко мне вернулось противное ощущение чужого касания, и я судорожно дернулась, силясь стряхнуть опутавшую меня невидимую паутину. Об этом даже думать было мерзко, но я все равно думала и не знала, как от этого спастись.
Люсиль продолжала хмуриться, и я высказала первое, что было логично предложить:
- Хочешь - сама попробуй. Просто подходишь и целуешь шею. Дальше все как по маслу.
- Не хочу так поступать с Камилем, - со вздохом сказала она. Я развела руками:
- То, что я тебе рассказала - мой максимум. На большее я не способна, хоть бочку вина в меня вкачай.
- Ладно, ладно, - ответила Люсиль, по-видимому, смиряясь. - И что ты теперь будешь делать?
Я вспомнила хищный взгляд Робеспьера, адресованный Элеоноре, и почувствовала, что у меня начинают дрожать колени. Я бы, наверное, легче вытерпела сотню домогательств Антуана, чем один этот взгляд, худший, чем сотня прикосновений самых грязных рук.
- Не знаю, - честно сказала я. - Я не хочу возвращаться в дом. Там он…
- В идиотское же положение ты себя поставила, - резюмировала Люсиль. - Как ты думаешь с ним объясняться?
- Никак, - я даже не пыталась скрыть, каким кошмаром кажется мне еще хоть раз заговорить с Робеспьером. - Я не хочу больше даже приближаться к нему.