Страница 139 из 173
С тяжелым вздохом девица извлекла из кармана что-то небольшое и плоское, округлой формы, завернутое в кусок плотной бархатистой ткани, и не без осторожности вручила ошеломленной Виктуар.
- Покажите ему это. А потом спросите, можем ли мы с ним сейчас поговорить.
Младшая Дюпле недоверчиво фыркнула, но неизвестную вещь возвращать не стала и ушла, оставив калитку открытой. Девица вежливо ждала снаружи, прислонившись к стене, оглядывалась по сторонам с тем интересом, который обычно сопровождает тех, кто впервые попал в большой город. Хотя по ней сложно было сказать, что она родом из глухой провинции - судя по манере вести себя, девица могла бы напомнить кого-нибудь из беглых аристократов, тех, кто не привык испытывать перед кем-то трепет. Даже когда вернувшаяся Виктуар не без удивления сказала, что посетительница может войти, та осталась совершенно спокойной, не показала и следа тревоги.
- Кто это? - спросила Элеонора у сестры громким шепотом, завидев незваную гостью. Виктуар пожала плечами:
- Понятия не имею. Спроси у Максима, он ее знает.
- Спрошу, - пообещала Элеонора, провожая посетительницу колким ревнивым взглядом. Та, не обращая ни на кого внимания, неторопливо поднялась по лестнице и без всякого затруднения нашла нужную ей дверь. Робеспьер отозвался на стук тут же:
- Заходите.
Он сидел за столом, так и не переодевшийся с праздника, и до визита посетительницы был, очевидно, занят тем, что пытался что-то писать. Но лист, лежащий перед ним, был испещрен буквами едва ли наполовину, большая часть слов была криво перечеркнута, а чернила успели уже высохнуть. Что бы ни было написано на бумаге, работа хозяина кабинета этим вечером явно не задавалась.
- Спасибо, что решили меня принять в такое неурочное время, - вежливо проговорила девица, приближаясь к столу. - Я могу присесть?
- Конечно, - кивнул Робеспьер, и посетительница опустилась на стул. Несколько секунд они не говорили друг другу ничего, напряженно вглядываясь друг в друга. Каждый ждал от своего собеседника, что тот заговорит первым, и этот замкнутый круг прервала девушка:
- Меня зовут Анжела.
- Приятно познакомиться, - ответил Робеспьер настороженно. - Думаю, мне не надо представляться.
- Не надо, - подтвердила девица, - я и так знаю, как вас зовут.
- Хорошо, - кивнул он и подвинул к ней округлый сверток - ткань была чуть раздвинута в стороны, и из-под нее поблескивало что-то стеклянное. - Откуда у вас это?
Девушка по имени Анжела сухо усмехнулась.
- Вам, я вижу, знакома эта вещь.
- Я видел ее всего несколько раз, - ответил Робеспьер, - но на память не жалуюсь. Она принадлежала Камилю Демулену.
- Память вас не подводит, - кивнула девушка. - Что вы можете сказать об этой вещичке?
Робеспьер выглядел озадаченным. Протянув руку, он извлек загадочный предмет на свет, и стало видно, что это обычный сувенирный медальон с революционной символикой, из тех, которые в изобилии продавались у торгашей в арках Пале-Эгалите. Триколор, треугольник с девизом, освещающее его солнце свободы - композиция, изображенная на картине, не была чем-то из ряда вон выходящим, но посетительница, видимо, так не считала. Напрягая слабые глаза, Робеспьер вгляделся в изображение, повернул его чуть боком к свету и вздрогнул.
- Здесь ошибка, - сказал он. - Там, где должно быть “братство”, написано “вечность”…
- А вы и не замечали, - произнесла девица с удовлетворением. - Но вы себя не вините, люди часто не замечают того, что лежит на самой поверхности.
- И вы хотели поведать мне только об этом? - осведомился Робеспьер, откладывая медальон в сторону. Он начинал нервничать - то и дело тянул руку к перу, чтобы покрутить его в руках, но неизменно себя одергивал. Девица же по-прежнему не подавала признаков волнения:
- Вообще-то, нет. Я хотела сделать вам одно предложение.
- Какое?
Анжела выдержала почти театральную паузу, и Робеспьер раздраженно нахмурился. Судя по всему, он предчувствовал, что добром для него эта беседа не кончится.
- Вы человек образованный, - начала девица, буравя своего собеседника проницательным взглядом, - вам, конечно, известно о братстве вольных каменщиков.
Судя по выражению лица Робеспьера, он ожидал от ее слов чего-то более захватывающего.
- Фримасоны. Конечно, я слышал про них.
- Это сильно облегчает наш разговор, - заметила девушка. - Тогда позвольте быть откровенной с вами.
- Это облегчает наш разговор еще сильнее.
Анжела сладко улыбнулась и с хрустом размяла пальцы.
- Братство существует уже много лет, и последнее время приблизилось к тому, чтобы достичь цели, к которой стремилось не один век.
- Не один век? - приподняв брови, уточнил Робеспьер. - Я думал, вольные каменщики приобрели такую известность лишь в прошлом столетии.
Анжела только покачала головой.
- Вам многое неизвестно, но я не могу сейчас об этом говорить. Ближе к делу. Наша цель близка как никогда.
- “Наша”? - одно это слово сказало Робеспьеру многое, если судить по выражению его лица. - И что же это за цель?
Следующее слово Анжелы заставило его отчетливо вздрогнуть.
- Вечность. В чистом, первозданном виде. Источник бессмертия, который когда-то давно был похищен и хранится на острове Мальта.
То, как она говорила, не оставляло сомнений в том, что она не шутит. Робеспьер хотел улыбнуться, но посмотрел на свою собеседницу, и улыбка замерла на его губах, так толком и не проявившись, и превратилась в какую-то несуразную, кривоватую гримасу. Вернуть себе обычный безучастный вид ему удалось не без труда.
- Источник бессмертия?
- Да, вы не ослышались, - Анжела явно получала от ситуации удовольствие. - Борьба за него идет уже долгое время. Хотите присоединиться? Поучаствовать в настоящей войне?
Робеспьер быстро заморгал. Теперь у него, наверное, было ощущение, что он беседует с сумасшедшей.
- О чем вы?
- Не притворяйтесь глупее, чем вы есть, - поморщилась девица и, достав из кармана небольшую железную коробочку, звонко щелкнула откидной крышкой. - Уже много лет наше братство пыталось добраться до Мальты, но для захвата острова нужна власть. Вы сами это понимаете. И тогда…
Робеспьер внимательно слушал, хотя ему было, очевидно, сложно поверить своим ушам.
- Тогда произошла революция, - медленно рассказывала Анжела, внимательно следя за реакцией собеседника. - Все те, кто стояли у ее истоков, были членами братства. Мирабо, Дантон, Демулен…
- Демулен, - глухим эхом отозвалось в голосе Робеспьера последнее имя. Анжела криво улыбнулась.
- Да, и он тоже. Они сделали эту революцию, вложили в нее не только душу, но и все жизнь. Но они не хотели бы, чтобы ее плодами пользовался кто-то еще.
Она сделала еще одну паузу, и ее хватило Робеспьеру, чтобы понять намек.
- Речь обо мне?
- А о ком же еще, - притворно вздохнула Анжела и принялась постукивать костяшками пальцев по столешнице. - Никто не думал, что вы на такое способны. Вы появились из ниоткуда, и, не успели мы оглянуться, приобрели невиданное влияние.
- И тогда, - все тем же глухим, каким-то обреченным тоном закончил Робеспьер, - от меня решили избавиться.
Анжела развела руками в глупой пародии на извинения.
- Поначалу мы думали над этим, верно. Но вы оказались сильнее.
- Камиль… - с выражением неприкрытого страдания проговорил Робеспьер. Анжела поспешила заявить успокаивающе:
- Он не хотел выступать против вас. Долго отказывался. Но его удалось уговорить.
Робеспьер медленно поднял на посетительницу взгляд, и в комнате разом стало холоднее. Даже невозмутимая, как скала, девушка зябко повела плечами, но говорить продолжила тем же уверенным тоном:
- Мы надеялись, что им удастся победить, но вы… обвели всех вокруг пальца. Пришлось признать - вы сильный противник.
На Робеспьера не произвел впечаления ее комплимент:
- А Люсиль? За что ее?
- А это вопрос только к вам, - развела руками Анжела. - Мы, со своей стороны, пообещали Камилю, что с его женой ничего не случится, если он сделает, что от него требуется. Кто ожидал, что она пойдет к тюремщикам с сумкой, полной денег?