Страница 35 из 64
- Натали? - Павел обернулся ко мне и потянулся за полотенцем. - Вы сегодня рано…
Я даже не чуствовала мокрого холода, пропитавшего футболку и белье, просто сидела и моргала с самым, могу предположить, дурацким видом.
- Я… я не знала, что вы тут…
Он поспешно набросил на себя рубашку, доселе небрежно перекинутую через бортик ванной.
- Я уже закончил. Вы позволите пройти?
Я, проблеяв что-то вроде “извините”, подвинулась, освобождая проход, и он с гордым видом удалился, направившись в кухню. Я долго глядела ему вслед беспомощным взглядом, прежде чем вспомнить о том, что я жалко сижу на полу, и одежда моя все больше пропитывается холодной водой. И только орудуя шваброй и убирая следы локальной водной катастрофы, я подумала, что Павел, должно быть, все-таки на меня обижен. Если подумать, как выглядела ситуация с его стороны? Вот я стою перед ним фактически обнаженная и уже готовая, простите, дать, и тут приходит какой-то хамоватый парень, с порога распускающий руки и принимающийся его душить, а еще спустя пятнадцать минут я с энтузиазмом позволяю этому парню поиметь меня прямо на кухонном столе. Тут у кого угодно мнение о моих моральных качествах могло упасть ниже плинтуса, а что уж тут говорить о Павле с его возвышенно-рыцарскими загонами? Нет, откладывать дело в долгий ящик точно было более нельзя, а то наш разлад угрожал перерасти в полноценную непреодолимую пропасть. Поэтому я, покончив с лужей, поспешно переоделась, причесалась и, придав себе наиболее приличный вид, зашла в кухню.
Завидев меня, он вежливо-холодно кивнул. У меня упало сердце. Как я раньше могла этого не замечать?
- Ваше Величество…
- Я вас слушаю, Натали, - ответил он отстраненно. Сжимая кулаки, я опустилась на стул рядом с ним.
- Слушайте, я хотела извиниться.
- За что? - осведомился он, наконец-то удостаивая меня взглядом. Я заговорила поспешно, боясь, что он снова глаза отведет:
- Тогда, когда вы… ну… меня фотографировали, я сама не знаю, что на меня нашло. Честное слово, я не хотела, чтобы так вышло, просто Андрей… я его уже давно знаю, мы с ним… в общем, он… я думала, он не вернется, мне было так плохо, я вообще ничего не соображала, и… вышло тупо, я виновата, но я не хочу, чтобы вы думали про меня, что я…
Он слушал меня с каменным лицом, и я все больше и больше ощущала себя песчинкой у подножия огромной горы.
- Вы теперь терпеть меня не можете, да? - наконец спросила я опустошенно. - Злитесь?
На глаза у меня навернулись бессильные, жгучие слезы. Нет, мне определенно пора было лечить нервы. Я опустила голову, словно подставляясь под карающий удар, и закрыла лицо ладонью. Черт, никогда в жизни, наверное, мне не было так стыдно.
Молчание длилось минуты две. Я ожидала чего угодно - что он сорвется на крик или, еще хуже, тем же ничего не выражающим тоном скажет, что, конечно же, я вольна поступать как хочу, и в ожидании сурового приговора не шевелилась, только старалась скрепить сердце, чтобы не дрожали мелко плечи. От осторожного, ласкового прикосновения к запястью я всем телом содрогнулась, но руки от пылающего лица не отняла.
- Натали, - тихо проговорил Павел, настойчиво отводя мою ладонь в сторону, - разве могу я держать зло на вас? Вы спасли меня… возможно, я обязан вам жизнью…
- П-простите, - прошептала я, поднимая на него взгляд. - Я правда не хотела…
Он помолчал немного, сжав губы и будто собираясь с силами.
- Ну что вы. Все мы совершаем ошибки. Думаете, я никогда их не совершал?
- Я… я не знаю…
- Ладно, ладно, - сказал он, вдруг рассмеявшись. - Вы меня пристыдили. Я не могу вас осуждать, Натали.
- Так вы… вы не сердитесь? - воспаряя духом, спросила я. Нет, мне не показалось, взгляд Павла постепенно теплел.
- Ни единой секунды.
Позволяя себе расслабленный смешок и ощущая, как медленно слабнут сомкнувшиеся на сердце тиски, я откинулась на спинку стула. Похоже, давешняя статья действительно не соврала про необыкновенную отходчивость. “Чему я научилась?” - спросила я у себя минутой позже, открывая холодильник. - “Правильно, никогда больше так не делать”.
Если подумать, я еще никого не кидала во френдзону с такой легкостью.
Спустя несколько дней после этого разговора мы втроем с Андреем и Анжелой собрались в уютном кафе на Петроградской стороне, чтобы обсудить важнейший насущный вопрос, а именно мое приближающееся девятнадцатилетие. Подруга, как всегда, фонтанировала идеями по поводу проведения столь важного мероприятия:
- Можно сначала выпить у тебя, а потом поехать в клуб…
- О боже, - поморщился Андрей, - вы опять будете дергаться под эту хрень, а мне сиди у бара и нажирайся…
Он никогда не любил клубы, и на то у него было одно неоспоримое основание: даже несмотря на несколько месяцев, проведенных в попытках хоть как-то воспитать у себя чувство ритма, Андрей потерпел в этом совершеннейшую неудачу. При этом пожаловаться на отсутствие слуха он не может, но при любой попытке станцевать начинает напоминать мне медведя на льду.
- Никто не просит тебя нажираться, - отбрила Анжела. - Ну как тебе идея, Нат?
- Вообще, можно бы, - протянула я, делая глоток мохито, - но тут, понимаешь, такие дела…
Пряча усмешку, Андрей сделал вид, что увлечен копанием в телефоне. Анжела посмотрела на меня недоуменно.
- А что случилось?
- Просто… - я мысленно сказала себе, что скрываться бесконечно от лучшей подруги глупо, и рано или поздно все равно пришлось бы ей рассказать, - просто у меня сейчас живет… ну…
- Проживает, - уточнил Андрей, не отрываясь от экрана. Анжела посмотрела на него и спросила подозрительно:
- Это какой-то прикол или что?
- Нет, - я решила разрубить все одним ударом, - просто я пустила к себе квартиранта. Вот и все.
Андрей громко закашлял и тут же, давя хохот, отлучился якобы в туалет. Проводить его уничтожающим взглядом мне не дала Анжела:
- Квартиранта? Ого! А ты не говорила. И давно он у тебя?
- С месяц уже.
- Фига себе! И что? Кто он такой?
- Да так, - ответила я уклончиво, трубочкой перемешивая в стакане мяту, лед и остатки рома. - Обычный мужик…
Анжела вытаращила на меня глаза:
- Мужик? Ого! А Андрей чего, не ревнует?
- Пытался, - ответила я, мрачнея. - Но я объяснила ему, что к чему. Этот мужик… нормальный, ко мне не пристает…
- А лет ему сколько?
“Лучше тебе не знать”, - подумала я.
- Сорок шесть, вроде бы.
- А, - Анжела махнула рукой, - это еще норм. И чего он, нам мешать будет, что ли?
- Да не в этом дело, - попыталась объяснить я. - Просто он… со странностями…
- Тоже мне, проблема, - фыркнула Анжела. - Что он нам скажет? Хата-то твоя!
Я посмотрела на нее, совершенно уверенную в силе своих слов, и оставила попытки что-то объяснить, поняв, что в лучшем случае выставлю себя безвольной дурой, а в худшем - сумасшедщей. И потом, нельзя было не признать резонными ее слова: в свой день рождения в своей квартире я имею право делать, что хочу, пусть даже там будет обретаться с десяток самодержцев всероссийских.
- Да все классно будет, - подбодрила меня Анжела, расценив мое молчание по-своему. - Повеселимся!
Веселье, действительно, намечалось то еще.
========== Глава 11. Что ты будешь делать? ==========
День, в который мне исполнилось девятнадцать, получился, мягко говоря, насыщенным. Началось все мирно: решив в честь праздника выспаться, я пробила универ, заскочила в редакцию, чтобы выслушать обычную порцию нравоучений от начальства и поискать в интернете кое-какую информацию про очередного проворовавшегося чинушу, но тут меня окликнула что-то сосредоточенно изучающая на экране Оля:
- Нат! Наташ, подойди сюда!
Я не люблю, когда меня отвлекают от дела, но злиться на секретаршу было совершенно невозможно. Поэтому я со вздохом бросила изучение сайтов всех оттенков желтого и приблизилась к ней.