Поцелуй на прощание

Парень чуть заметно улыбнулся и вернулся к еде. С ужином было покончено быстро, и Наташа, подхватив вовремя заваренную чашку с чаем, переместилась в гостиную, где как раз все были заняты прослушиванием вечерних новостей.

«Сегодня к Советскому Союзу присоединились прибалтийские республики», — вещал диктор. – «Таким образом, были образованы Латвийская, Литовская и Эстонская ССР. Во имя построения коммунизма на всей Земле…»

Дальше можно было не слушать. Устроившись на своем почетном месте рядом с Ваней, Наташа прихлебывала чай. Прибалты вошли в гостиную неслышно и тихонько расселись на креслах в углу. Беларусь бросила на них взгляд искоса, пытаясь определить, нравятся ей новые соседи или нет. В общем, она не испытывала к ним ни малейшей симпатии, но они были несоизмеримо лучше громогласных кавказцев, от горячих споров которых было подчас не укрыться даже во дворе.

— Слушай, — девушка тихонько пихнула локтем брата, — где ты их вообще выкопал? Зачем ты их привел?

Ваня поглядел на затихших прибалтов, затем на сестру, и вздохнул.

— Воевать скоро придется. С Германией.

— Это-то я и так понимаю. Но при чем тут…

— Как причем? Плацдармы для атаки. Порты на Балтийском море, опять же… да и вообще, — Россия неопределенно пожал плечами, — жалко их… Людвиг их сожрет, если нападет.

С последним Беларусь была полностью согласна. Непонятно было, способно ли это трио вообще оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление.

— У нас что, богадельня?.. – недовольно пробормотала Наташа, утыкаясь в свою чашку. Она надеялась, что Ваня не услышит этого, но он все-таки услышал и добродушно улыбнулся.

— Злая ты, Наташ. Мешают они тебе, что ли?

— Мешать не мешают, — упорствовала Беларусь. – Ты видел, сколько они едят? Этот, который в очочках…

— Эстония.

— Да, Эстония. Так вот, он три картошки сожрал и колбасы, наверное, полбатона. Даже не поперхнулся.

Ваня лишь потрепал сестру по макушке.

— Ничего, у нас всего хватит. Да и потом, что ж теперь – выгнать их? Я их с трудом уговорил присоединиться…

Наташа на секунду развеселилась, представив себе, как выглядел процесс уговоров. Недаром же эти трое трясутся так, что пол дрожит?

— Да что уже сделаешь, — подняв голову, девушка посмотрела Ване в глаза. – Но думаю, будет от них еще проблем…

Ваня ничего не ответил, лишь улыбнулся загадочно и повернул голову в сторону радиоприемника, где как раз рассказывали о чьем-то трудовом энтузиазме.

Когда вечером Наташа пришла, тщательно промокая волосы полотенцем, в их общую с Украиной комнату, сестра уже спала, свесив руку с края кровати. Повесив полотенце на спинку стула, Беларусь подошла к окну и распахнула его.

В огромном зеленом саду, окружающем двухэтажный дом советских стран, к которому Ваня совсем недавно пристроил просторную мансарду, царила тишина. Только где-то чирикали сверчки и изредка шелестели листья, едва тронутые легким порывом ветра. Беларусь забралась с ногами на подоконник и посмотрела в небо, на котором в ту ночь необычайно ясно были видны звезды.

Сколько раз ей уже снился тот сон про неудавшийся побег, окончившийся жуткими секундами над скалистой пропастью. Беларусь понимала, что все это когда-то произошло с ней на самом деле, но не могла вспомнить ни лиц своих преследователей, ни того, откуда она бежала. Один из них все время называл имя Феликса, но девушка даже предположить не могла, чтобы рослый, статный всадник, угрожавший заточить ее в башню, оказался поляком. А кто был второй, вытащивший ее из пропасти? На этот вопрос у Беларуси не было ответа. Одно было ясно – сон этот неспроста, и, может быть, скоро случится что-нибудь, что прольет свет на все эти загадки.

Полюбовавшись небом, девушка слезла с подоконника и закрыла окно, оставив лишь форточку. Осторожно, чтобы не разбудить сестру, Беларусь юркнула под одеяло и блаженно закрыла глаза. Сон начал медленно подкрадываться к ней, но внезапно его спугнули невнятные сдавленные звуки, донесшиеся из соседней комнаты.

Беларусь рывком приподняла голову. За стеной располагалась комната Вани, в которой он жил один, и куда никому без его разрешения не разрешал заходить. О том, что в дом забрались воры, и речи идти не могло – ограбить дом Брагинского мог решить только изощренный самоубийца. Сам Ваня таких звуков издавать не мог, в этом Беларусь, изучившая брата вдоль и поперек, была совершенно уверена. Оставалось только одно…

— Он совсем ополоумел, — прошипела Наташа, поднимаясь с постели и рывком распахивая дверь комнаты. – Нет, он совсем ополоумел – слушать радио в два часа ночи!

Пройдя по коридору, она решительно постучала в дверь России. Конечно, хозяину дома было позволено многое, но всему же есть предел!

Пока Беларусь размышляла, как сподручнее скормить Ване на обед детали радиоприемника, звуки в комнате смолкли. Затем за дверью раздались тяжелые шаги, и она распахнулась.

— Привет, — улыбнулся брат, сверкая глазами. Едва Наташа на миг встретилась с ним взглядом, ее затопило волной обжигающего холода. Девушка нервно сглотнула, преодолевая желание убраться от этой комнаты подальше.

— П-привет.

— Чего не спишь? – Ваня не переставал улыбаться. Наташа все-таки решила попробовать, отступив опасливо на полшага.

— Ты… у тебя радио работает, что ли?

— Радио? – Россия задумчиво почесал подбородок, и тут Беларусь увидела, что в руке у него зажата окровавленная плеть. Наташа сочла за лучшее отступить еще.

— Э, да… тут звуки какие-то странные.

— А-а-а, — протянул брат с видом человека, который постиг тайну мироздания, и повернулся вглубь комнаты. – Торис, я же говорил тебе, что не надо кричать.

Торис?..

До Наташи донеслись из глубины комнаты сдавленные всхлипы. Наплевав на всю осторожность, девушка нырнула Ване под локоть и уставилась на кровать, чувствуя, как от ужаса расширяются глаза и от лица отливает кровь.

На снежно-белых простынях раскинулось окровавленное тело, в котором с трудом узнавался один из новоприбывших – тот самый, который успел представиться Наташе за ужином. Литва его, что ли, зовут? Да, Литва… Вся спина его была испещрена ранами, и текущие по телу струйки крови окрашивали простыню в темно-алый, почти черный цвет.

Беларусь в страхе посмотрела на безмятежного брата.

— Это…

— Не обращай внимания, — Россия неумолимо теснил ее обратно в коридор. – Мы больше не будем шуметь, обещаю.

— Ладно, — сдавленно согласилась Беларусь и поспешила исчезнуть. Только юркнув в свою комнату и тщательно заперев щеколду, девушка позволила себе перевести дух. За жизнь свою она, конечно, навидалась немало крови, но подобное зрелище было для нее в новинку. Воспоминание о нем ярко вспыхнуло в памяти, и Наташу тут же замутило. Прикрывая рот ладонью, она села прямо на пол и уткнулась лбом в колени. В голове не было ни одной мысли. Только стучало что-то невнятное: «Боже, боже…»

— Наташа? – сонно спросила Украина, приподнимая голову. – Что-то случилось?

— Нет, — сдавленно откликнулась Беларусь и, поднявшись, как сонамбула, легла в постель. – Так… кошмар приснился.

— Бедная, — пробормотала Оля и снова уснула. А Наташа ворочалась еще долго, пока за окном не начал заниматься ранний рассвет, и тщетно пыталась хотя бы закрыть глаза.

========== Глава 2 ==========

С утра похолодало и подул холодный ветер с севера. После завтрака, провожая брата на работу, Наташа привычно поправила ему шарф, привычно обняла на прощание и, не обращая внимания на лихорадочно постукивающее в груди сердце, поцеловала в щеку. Ваня улыбнулся, отстраняясь.

— Будь умницей. Я приду вечером.

— Пока… — пробормотала Наташа, стараясь скрыть выступивший на щеках предательский румянец, и закрыла за братом дверь. Воцарившаяся на короткое мгновение в доме тишина тут же оборвалась гулом множества голосов. Со второго этажа раздался, перекрывая их, оклик Украины: