Солдаты армии Трэш

Здоровяк слез с меня. Я, приподнимаясь, стал вспоминать что-то конкретное: старенький Opel, парк Политеха, бег... И тут наконец я осознал, в чем дело. Я даже чуть было не рассмеялся своей наивности. Она меня использовала ради своего дружка! Игра, бля! Какой же я тупица, что поддался на ее чары! Слишком часто в последнее время туплю. Слишком высоко взлетел, и Солнце опалило крылья, и я, подобно Икару, падаю на самое дно, опускаюсь в самый ТРЭШ.

Я поворачиваюсь, униженный и оскорбленный, и кричу горе мышц:

– Чего, бля? Наподставлял свою жопу разным пидорам и накопил на приличную тачку?!

– Ах ты, сука! – только и услышал я от горы мышц, но сам уже бежал, горя от стыда и сраного позора.

2.05.03, аллея, не знаю где, не знаю во сколько

Если хорошенько пройтись, то можно забыть обо всех проблемах. На время, конечно!

Если честно, то я глубоко жалел себя. Меня обманула любимая девушка, меня бросил настоящий друг. Я возвращался к прошлой жизни и думал, что все в принципе складывалось неплохо. Один налет на дом белобрысого пиздюка чего только стоит! Но в середине мирового порядка лопнули какие-то невидимые пружины, и все стало катиться под откос. Гребаный героин, куча трупов по непонятной причине: то ли из-за геры, то ли из-за того налета. Если верить сожмурившемуся Вождю, то им стало все известно и про нас. Больше всего на свете мне хотелось узнать про тех, кто устроил ту бойню. Вернее так, мне больше всего не хотелось знать о них.

Я снова вспомнил Олю и чуть было не заплакал. Это я-то! Гребаная жалость к себе! Почему? Я спрашиваю: «Почему?» Господи, ведь Ты же знаешь, что я делал все это во имя Тебя: я хотел, как Твой сын, накормить нуждающихся, дать им надежду и веру в грядущий день спасения. А Ты меня так наказываешь! Я не понимаю...

Ведь в этом государстве всем на все глубоко насрать. Бедные остаются бедными, богатые – богатыми. Твой сын говорил книжникам и фарисеям: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу».[10] Почему же люди не могут уразуметь столь простой истины? Почему кто-то ездит на «ягуаре», а тут же рядом лежит в луже из мочи и кала городской доходяга? Почему Ты допускаешь такое?..

Жалость к себе слегка отступила и слепая ярость вместе с ней. Я четко понял, что каждому дается свой путь, и его он должен сдюжить до конца. Иначе первоначальное предназначение человека теряется. Внутренняя святость – вот настоящий маяк на жизненном пути. «Кто бы говорил!» – мрачно констатировал я сам.

Я плелся по аллее из осин. В воздухе разлилось праздничное ожидание, кругом чувствовался запах обновления. Словно вихрь промчался и смел всю уродливость Петербурга. Наполнил его суровое небо добротой. Я попытался вдохнуть как можно глубже и вобрать в себя магическую субстанцию. Я почувствовал, как новое, доселе еще неведомое мне чувство заполнило легкие и сердце. Это чувство надежды на лучшее. Да, меня обманул самый близкий друг! Да, меня бросила моя девушка! Но жизнь есть испытание, и ты его должен пройти, не уронив своей чести. «Жизнь только начинается», – подумалось мне, и, словно камень с ног, свалились с души все заботы. Я свободен. Какая прекрасная концовка для какого-нибудь романа...

.

Я подыскал небольшое кафе вдали от пролегающей дороги. Оно было оттенено высокими осинами. Приятное уютное заведеньице.

Заказав кофе, я опять подумал, что действительно было бы неплохо завести собственное кафе. Я и Тесак снова вместе. На секунду я поставил себя на его место. Ведь ему, наверно, тоже не сразу стало известно об истинной причине заинтересованности Кати в нас. Ему, наверно, тоже пришлось нелегко – тянуть за собой такой груз, а тем более открываться мне. Бедный Тесак!

Майское солнце приятно грело лицо через стекло, а я, поглощая кофе, подумал, что можно пригласить Катю к нам в кафе, пусть ходит и принимает заказы, а потом разносит их по столикам. Так и на малютку денег хва... Блядь, ее же убили! Проснись, мудак! И неизвестно из-за кого: то ли из-за тебя с твоим дерьмовым налетом, то ли из-за геры. Катя ведь всей правды не знает, она винит лишь себя. И ты то же самое бы сделал, мудила, когда увидел бы своего ребенка, дрыгающего ногами в луже свежей крови! Ты сам на себя посмотри, ты во всем сам и виноват!

Мне стало тошно, и я допил кофе одним большим глотком. Приятное тепло разлилось по телу.

2.05.03, кафе на аллее, чуть позже

Я не заметил, как они вошли. Но путь до моего стола двое здоровяков и один малец проделали, как какие-нибудь сраные кинозвезды: медленной, плывущей походкой, размеренным шагом.

– Здесь свободно? – вежливо спросил самый мелкий.

Я оглянулся – мест было до жопы. Я пожал плечами. Они, будто только этого и ждавшие, ловко оккупировали мой стол: двое здоровяков по бокам, малец напротив.

– Один двойной эспрессо, пожалуйста! – выкрикнул писклявым голосом мелкий.

Я отметил, что во рту у моего соседа до жопы гнилых зубов. И пахло оттуда соответственно. Двое бугаев походили со своими большими, до колен, руками на орангутангов. Они ничего не заказали, только смотрели, как малец пьет кофе. Я решил немного посидеть, понервировать их: когда такая кучка подваливает к столику, они просто выпирают тебя своим физическим присутствием. Я хотел назло подольше посидеть, но когда понял, что им на меня глубоко насрать, решил свалить от ебырей подальше. Но не тут-то было. Двое обезьян под столом ловко схватили меня за колени так, что мышцы в ногах моментально ослабли и тело само опустилось на стул. Я был несколько шокирован и не на шутку удивлен. Мелкий манерным жестом вытер губы и монотонно запищал:

– Ты, сука, даже себе не можешь представить, как я рад с тобой, блядью, пообщаться!

Он явно плохо умел сдерживать свои эмоции, но продолжал держаться. Мое тело окончательно онемело, я собственной гребаной рукой не мог пошевелить.

– Ты, блядь, не знаешь, кто я. Зато я знаю, кто ты, дерьмо собачье! – он еще раз манерно отер рот от следов чашки с двойным. Видно было, какое удовольствие приносит ему наш разговор. – Ты хапнул не то бабло, которое привык пиздить. Ты ошибся! (ебаная улыбка из гнилых зубов) Ты, блядь, ни хуя не понимаешь, в какое говно ты влез.

Он удовлетворенно кивнул. Разговор шел по намеченному плану, и он старался вынудить меня двинуть ему по роже. Я стал понимать, что происходит, и поэтому не делал столь поспешных решений. Если я рыпнусь, двое горилл с удовольствием отмудохают меня всего! И никто не сможет помочь. Гнилозубый карлик еще раз удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Я тебе, хрычу, сейчас поведаю одну незатейливую историю... К хорошим людям вламывается группка ебанутых придурков и начинает все крушить на своем пути. Повторяю, это очень правильные и хорошие люди. Ворвавшиеся мудаки принимаются издеваться над добрыми людьми: избивают их, унижают... А потом съябываются, прихватив бабло. Этим тупорылым кретинам не приходит на ум, что деньги-то не их, а чужие. А чужое, как известно, брать нехорошо, ой как нехорошо! Так что ты думаешь, эти дебилы вернули денюжки? Хуй! Они стали швыряться ими направо и налево. Им невдомек, что денюжки могут принадлежать грозным дядям, которые собрали их для некоторого вида страховки с других, не менее серьезных дядюшек. А теперь угадай, кто отвечал за сохранность общака?

Гнилозуб удивленно посмотрел по сторонам.

– Молодец, конечно же, дядюшка, сидящий напротив тебя! – Он в очередной раз удовлетворенно кивнул. – Ну так вот, история на этом не заканчивается. Те дяденьки, собравшие деньги, страшно разозлились и оставили ответственному за них две альтернативы: либо он отбирает у нехороших малышей денюжки, либо расплачивается натурой. Собственной задницей то бишь. А теперь угадай, кто эти мальчиши-плохиши?

Пискля опять удивленно посмотрел по сторонам, словно гребаный попугай.

– Я тебе, мудиле, подскажу! Один из них сидит за этим столом, но не я. Он?

10

Мф. 22:21