Страница 1 из 40
Михаил Лялин
СОЛДАТЫ АРМИИ ТРЭШ
Измучась всем, я умереть хочу.
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как шутя живется богачу,
И доверять, и попадать впросак,
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,
И вспоминать, что мысли заткнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывет,
И доброта прислуживает злу.
Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Да другу трудно будет без меня.
ЗАМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
Здесь собраны дневники моего лучшего друга. Они взорвут вам ваши сраные мозги. Вернее, так. Это произведение заставит вас взять в рот ствол ружья и спустить курок. И то, что сползет по стене сзади, и будет вашими мозгами. А если вы не верите мне, тогда листайте дальше. Каждая новая страница будет для вас как новый глаз, как новый голос изнутри, как доза адреналина, которая прыснет в вашу жидкую кровь. Но сможете ли выдержать напор до конца – вот в чем вопрос?!
Меня называют Прыщ. И для вас я буду Прыщ. А настоящих имен – ни моего, ни остальных ребят – вы не узнаете. Лучшие из них ушли. Остальных разбросало так, что и не соберешь. Но каждый прошел свой путь с высоко поднятой головой. И каждый из них имеет право гордиться собой и своим путем.
Теперь я все чаще возвращаюсь к прошлым дням, и чем больше я смотрю назад, тем меньше мне хочется видеть, что ждет всех нас впереди. Поэтому я и ненавижу все то дерьмо, которое на нас льет наше ебаное руководство – президент, правительство, губернатор – через средства массовой информации. Оно возвращает наше развитие на виток назад, с каждым разом превращая в ведущую идею народа их собственные мысли. Я просто рычу от ярости и злости: «Когда же это дерьмо кончится? Когда вы наконец протрете свои яблища и оглянетесь вокруг, и увидите, в какой заднице мы все с вами живем? Когда вы, наконец, поймете, что обратного пути нет, а впереди только тупик? Когда?»
После того как вы прочтете дневники, вы спросите: «Как Прыщ достал заключительную часть, а вместе с ней и сами дневники?» Пусть это останется секретом, который Прыщ унесет в могилу. Единственное, что скажу, это то, что здесь сыграло немаловажную роль мое нынешнее служебное положение.
Ладно, хуй с ним, с положением! Я не оправдываюсь и не пытаюсь вымолить прощения, потому что мне нет оправдания: я, сука, предал своих, предал идею. Мы вместе страдали за общее дело, но я их сдал. Они погибли, а я живу. Впрочем, благодаря этому обстоятельству текст все-таки попадет в печать. Блядь! На хуя я опять оправдываюсь?! Я продал свою душу дьяволу и служу ему. Впрочем, как и вы...
О, вы знали, куда надо давить – в самое слабое место цепи. И это место – я. Вы вышли на меня быстро и действовали выверенно и четко. Вы захотели – и вы сделали это! Вы не оставили мне выбора. Вы знали, как надо правильно ставить вопросы и как я буду на них отвечать. Вы все знали.
Но на этих страницах я отомщу и за себя, и за моих друзей. И вы сожрете свое говно, мудачье! Я не оставил вам никакого иного выбора. Все и так зашло уже слишком далеко. И войну выиграет тот, кто одержит верх в финальной битве. Я ненавижу вас, хоть и служу вам. Я испепелю вас текстом моего друга! И победа будет на нашей стороне. Пусть я один из вас, но я всегда был против Системы. А значит всегда был против вас! Я ненавижу вас больше, чем собственную сучью жизнь! Пусть для меня и моих друзей эта битва уже ничего не значит – для нас одерживать верх поздно. Зато те, кто пойдет за нами, из уст в уста, слово в слово, как священный текст Писания, будут передавать текст нашей войны.
В заключение хочу лишь еще раз выразить мое уважение всем тем, кто идет вслед за нами. Господь простит всех, а вы простите меня! Друзья, я люблю вас! Не знаю, слышите ли вы меня там или нет. Я прошу прощения у вас. Я иду к вам...
Эта книга о нас. О таких, как мы. Она для таких, как мы. И поэтому важна эта книга. Она открывает глаза, если они у вас были закрыты. Она разлепляет рты, если они были заклеены. Она освобождает уши, если вы были до этого глухи. Теперь вы прозреете и сможете говорить, слышать и видеть. Все.
Прыщ,
Санкт-Петербург,
8 октября 2003 года, 8:35.
Часть 1
ТРЭШ НАРОЖДАЕТСЯ
ПЕРВОЕ ПРАВИЛО СОЛДАТА АРМИИ ТРЭШ
16.11.02, пер. Каховского, о. Декабристов, 10:45
День неплохо начался.
На моей Festin’e 10:45, а я уже говорю своему закадычному другану что-то вроде:
– Ни хуя не сможешь!
– Спорим, сделаю! – Это Тесак.
– Спорим, не сможешь! – Это я.
– Да заебали вы меня вконец! – Ну, это Прыщ.
– Ты ответишь за свои слова?! Упаковку пива и ни банкой меньше! – Это снова Тесак.
– Отвечаю, что не сможешь, – говорю я.
– Ребята, затрахали вы меня уже своими спорами...
– Прыщ, заткнись!!! – орем мы оба.
Мы стояли посреди совершенно непроезжей улицы – то тут, то там – сплошные рытвины, напоминающие воронки после бомбежки. Но именно здесь нам встретился предмет спора между мной и Тесаком – темно-синяя Audi A6, новенькая, еще ни разу не мытая, не полированная своим любящим хозяином, отражающая корпусом только еле греющее осеннее солнце.
– Смотри, даже ни одной царапинки на кузове... Бля, как противно! – Это вырвалось у Тесака, как только мы вынырнули из-под арки его дома. И здесь мне обязательно надо было его подколоть, не упустить случая. И я сказал:
– А слабо...
Теперь мы, то есть я и Прыщ, стоим в тени ветвистых кустов шиповника, а Тесак направляется к тачке. С ключом от своей двери в правой руке. В самой машине сидит хозяин и «играет» газом. Рядом стоит какой-то чувак с лицом от шимпанзе (да и мозгами, наверное, тоже) и задумчиво вслушивается в таинственный рокот под капотом. Честно скажу, жалко было портить такую красоту! Но спор есть спор, и Тесак понимает все это еще лучше меня.
Остается каких-то десять метров. Прыщ воспринимает это пока как шутку и посмеивается. Но это только пока. Уже три метра – и Прыщ дергает меня за рукав. Знал бы он Тесака так, как знаю его я! Тесак входит в контакт с объектом. Я отсюда, естественно, ничего не слышу, но воображение само собой воспроизводит звук скрежета железа по кузову. Я вижу отслоившуюся от корпуса полосочку краски и вижу, как она падает на землю. Хорошая работа, Тесачище!
Лицо хозяина на моих глазах моментально меняется. Вот это момент! Он наполнен действительно величайшим драматизмом, прямо как у Шекспира, Гете... Ну вы понимаете, о чем я! Хозяин мгновенно выпрыгивает из тачки, как будто в сиденье охрененно мощная пружина. Катапульта, мать ее! Он подлетает к Тесаку и с первого же удара валит его двухметровое тело в рытвину с дождевой водой. Такое случается не часто, я вам скажу! Даже у меня с моими кулачищами подобное раза с третьего только может получиться. Через несколько мгновений на помощь хозяину подоспевает его послушная обезьяна, и мы, т.е. я и Прыщ, наблюдаем, как двое бугаев месят скорчившегося в луже Тесака ногами, не разбирая, где лицо, а где жопа. Ну, а что вы хотели – спор есть спор! Прыщ испугался не на шутку, я даже принюхался – не навалил ли он в штаны. Его глаза округлились, и чтобы вывести дружбана из ступора, мне пришлось хорошенько двинуть ему в брюхо. Пора было действовать!
К тому времени, как мы подоспели к месту событий, так сказать, из зрительного зала к рампе с огнями, хозяин и его обезьяна изрядно выдохлись, а Тесак валялся в луже без признаков жизни. Я заметил кровавое месиво вместо лица у каскадера. Ничего, и не такое заживало!