Страница 8 из 10
Предводитель группы подал знак остальным охотникам, и те бесшумно разбежались под прикрытием деревьев в разные стороны вокруг поляны, беря зверя в кольцо. Сам же главный охотник в напряжении замер за своим укрытием, дожидаясь, пока его компаньоны займут нужные позиции. Крепко сжимая в мускулистой руке древко копья с заостренным каменным наконечником, примотанным к нему полосками высушенной кожи, он неотрывно следил за своей добычей, готовый в любую секунду сорваться с места и метнуть в зверя свое орудие. У него была только одна попытка, промахнуться было нельзя!
Вдруг где-то справа хрустнула ветка. Животное на поляне встрепенулось и устремило настороженный взгляд в чащу леса. В следующую секунду раздался крик ужаса одного из охотников, почти сразу же затихший, а в следующий миг на поляну выскочил огромный саблезубый тигр, сжимавший в окровавленной пасти еще бившегося в предсмертных конвульсиях самого молодого и неопытного охотника из группы. «Олень» с криком ужаса сорвался с места и напролом бросился в чащу леса. Тут же из-за деревьев в сторону тигра вылетело несколько копий, но проворный хищник ловко увернулся от них, и лишь одно достигло цели, по касательной задев плечо зверя и лишь только больше разозлив его. В одну секунду отважные охотники превратились в трусливую добычу и бросились в рассыпную, спасая свои жизни. Однако сам тигр, бросив на землю свою добычу, не торопился покидать поляну: он почуял человека, притаившегося за валуном, и не спеша, по дуге принялся приближаться к нему.
Неандерталец и раньше имел дело с саблезубыми тиграми, но не с такими крупными и не в одиночку. Стараясь не издать ни малейшего звука, пещерный человек буквально вжался в твердый камень, моля высшие силы дуновением ветра отвести от него чуткий нос страшного хищника. Но духи леса решили иначе.
Тигр запрыгнул на валун и атаковал охотника сверху. Реакция не подвела человека, и он успел в последний момент припасть к земле, получив лишь рассечение поперек головы от острых когтей зверя. Стремглав выставив копье перед собой, неандерталец нанес удар в спрыгивавшую в тот момент с камня «кошку». Наконечник копья с хрустом пронзил плотную мышечную ткань нападавшего и застрял у него между ребрами. Тигр рванулся в сторону, и охотник не смог удержать оружие в руках. Ударившись о ближайшее дерево, древко со звонким треском обломилось, оставив лишь кусочек длиной в 15-20 см торчать из бока хищника. Взревев от боли, тигр бросился на человека. Но удача оказалась на стороне его жертвы, и человек в последний момент сумел отпрыгнуть в сторону, а хищник с силой приложился головой о камень. Человек в ужасе бросился бежать, пока охотник приходил в себя от полученного удара.
Неандерталец без оглядки мчался сквозь лесную чащу. Ветви кустарников и деревьев больно хлестали его по телу, укрытому лишь с годами истлевшей шкурой убитого однажды зверя, а лицо заливала кровь из оставленных когтями хищника ран. Позади себя охотник, вдруг сам ставший добычей, слышал тяжелое дыхание своего преследователя и треск сминаемых им веток, и звуки эти с каждой секундой становились все ближе.
Человек хорошо знал эту местность, но от охватившего его ужаса потерял всякую ориентацию. И вот, когда хищник, наконец, настиг свою жертву, и мощные когтистые лапы ударили человека в спину, выбив весь воздух из его легких, земля неожиданно ушла у беглеца из-под ног, и он вместе со своим преследователем кубарем покатился вниз по крутому земляному откосу, нисходившему к руслу реки. Спуск был стремительным и очень болезненным. Человек сломал себе пару ребер о выступавшие из земли камни и корни прежде, чем сумел остановиться. Откинувшись на спину, он отхаркнул на себя сгусток крови. И тут же мощные лапы тигра вмяли его в острую гальку, рассыпанную повсюду на берегу реки. Каким-то немыслимым усилием человек сумел ударить зверя в нос, всей пятерней своей широкой руки-молота вцепившись в самую болезненную точку животного и отстраняя от своего лица его разверзнутую окровавленную пасть, источавшую зловонное обжигающее дыхание неминуемой смерти. Но животное давило на него всей своей огромной массой, острые клыки-сабли уже впивались в плечи человека, протыкая его упругую плоть, и лишь считанные секунды теперь отделяли добычу хищника от гибели.
Нащупав свободной рукой по-прежнему торчавший из бока зверя обломок копья, неандерталец изо всех сил вогнал его как можно глубже в плоть хищника. Тигр взревел, изогнулся и отскочил в сторону, выпустив человека из-под своего натиска. Тяжело дыша и хрипя, разрезая ладони об острые камни, человек пополз прочь от зверя к воде. Но в воде не было для него спасения, ведь пещерный человек не умел плавать. Тигр тем временем, плотно прижав к голове уши, глухо рыча и припадая от боли на переднюю лапу, стал медленно подступать к обессилевшей добыче. Борьба человеком была проиграна, и ему не оставалось ничего другого, как только зажмурить глаза и покорно принять свою судьбу, как вдруг где-то за спиной тигра на склоне раздалось громкое улюлюканье десятка низких голосов, а в следующую секунду в зверя полетели камни и копья. Один булыжник угодил тигру в спину, а вслед за ним копье полоснуло его по бедру. Хрипло взвизгнув и ощерив напоследок свои грозные клыки в сторону приближавшихся людей, тигр стремительно поскакал на трех здоровых лапах вдоль русла реки, подальше от места сражения. Дикий охотник принял свое поражение, а очень вовремя вернувшие себе вместе со своим оружием мужество древние люди быстро приближались к своему вожаку.
А распластавшийся на берегу реки человек, побывавший в этот день и в роли охотника, и в шкуре добычи, уронил голову на острую гальку и зашелся не то рыданиями, не то диким смехом.
5. Ритуал
Языки пламени от зажженных по периметру поляны костров танцевали под черным ночным небом свой удивительный танец, отбрасывая причудливые тени к центру поляны, где странный человек, называвший себя шаманом, проводил свой диковинный ритуал. Он был одет в плотную меховую жилетку, сшитую, по всей видимости, из медвежьей шкуры. Жилетка эта доходила ему до середины бедра и была туго перехвачена толстой бечевкой на талии. К веревке были прикреплены различные, необходимые для проведения ритуала, предметы – от высушенной вороньей лапы до продолговатого чехла из сыромятной кожи, из которого торчала гладко отшлифованная деревянная рукоять, по всей видимости, ритуального кинжала. Рукоять эта была бурого цвета, на ней виднелись какие-то вырезанные символы. Подобные символы, нанесенные углем на белую кожу, покрывали практически все открытые участки тела шамана, за исключением его лица. Запястья рук шамана были опутаны множеством заплетенных в косички веревок, оканчивавшихся небольшими кисточками, ожерельями из металлических колец и каких-то отшлифованных в виде колец и неотшлифованных камней различной геометрической формы и мелких косточек, тряпичных и кожаных повязок, среди которых была видна даже одна, довольно длинная, сплетенная, похоже, из человеческих волос цвета воронова крыла, с нанизанными на нее бусинами. Все это убранство доходило шаману практически до локтей. На шее у него висели длинные и тяжелые бусы, на которых темные медвежьи когти перемежались с деревянными плашками с вырезанными на них руническими символами. Все предметы, соударяясь друг о друга, сильно гремели при каждом, даже незначительном движении шамана, наполняя воздух вокруг него таинственными и пугающими звуками. Грубое и обветренное лицо шамана сильно раскраснелось – то ли от усердной пляски перед огнем, то ли от выпитого ритуального эликсира, периодически подносимого ему в каменной чаше одним из его многочисленных помощников. Восполнив силы из ритуальной чаши, шаман продолжал свой космический танец, раз за разом дерганными и угловатыми движениями обходя по периметру поляну и негромко бубня какие-то заклинания на древнем языке, с каждым кругом все больше приближая себя к состоянию измененного сознания. А вокруг поляны, на границе света, отбрасываемого пламенем костров, разведенных меж ритуальных камней, увитых древними рунами, жалось друг к другу полсотни мужчин и женщин – соплеменников шамана. При каждом его приближении они начинали взволнованно улюлюкать и перешептываться между собой, и, таким образом, вслед за шаманом вокруг поляны следовала звуковая волна человеческих голосов, будто сами духи леса сопровождали его путь.