Страница 3 из 4
Семён вот-вот, с опозданием из-за визы, должен прилететь из Москвы. Волнуюсь, успеет ли на произвольный танец. Иду прогуляться по магазинам. Развеяться. В универмаге встречаю знакомую судью. Спрашивать, как тебе моя пара, думаю, бестактно, тем более она уже неоднократно заверяла, что танец у ребят великолепный. Судья опережает меня: «Коллеги настроены объективно в вашу пользу». «Ну что ж, будем танцевать с желанием победить», – заверяю я. «Стремитесь», – сказала она.
Канадские болельщики, их надо знать, так поддерживали своих, что казалось, крыша дворца в Галифаксе может рухнуть. Сколько нужно выдержки выступать в такой накалённой атмосфере!
Минуло тридцать лет, и, просматривая тот прокат, я обратила внимание на оценки 6,о – 5,9 французам и 5,9–6,0 Марине с Серёжей. Казалось, Марина и Сергей лучшие, но сыграли роль оценки за артистизм. По правилам, решающие. Голоса судей разделились: 4 за нас и 5 за конкурентов. Какие оценки поставила знакомая судья, и не спрашивайте. В итоге нас выручила общая сумма баллов за три вида танцев, и Марина с Сергеем вновь стали чемпионами мира.
Из Галифакса Семён по приглашению продюсера Тома Коллинза первый раз отправился с нами в турне по Америке. Говорят, в Штатах бизнес – и только. А тут просто человеческие симпатии.
Случалось у фигуристов всякое: и нарушения спортивного режима, и мелкие кражи, а одна из моих юных учениц, уже завоевавшая серебро на юниорском чемпионате мира, вдруг в 15 лет оказалась беременной…
Мне было всегда непонятно, как, сойдя с пьедестала, получив в конверте призовые, на которые можно в Москве купить два новых автомобиля, можно отправиться в магазин и пытаться своровать джинсы.
Случалось, удивляли девочки, получившие солидные гонорары за шоу. Они не могли устоять перед соблазном взять и не заплатить в парфюмерном магазине. Их ловила на краже охрана, они попадали в полицию, но, к счастью, отделывались лёгким испугом.
Мои регулярные семинары по технике танцев на льду уже в первый год работы в Лейк-Плэсиде привлекли и взрослых любителей фигурного катания. Среди них оказалась и крепко стоящая на коньках Сесили Морроу. Она предложила мне как продюсер сделать серию фильмов с демонстраторами (исполнителями танцев) из числа моих знаменитых учеников. Поначалу я сомневалась, но, взяв в проект Елизавету Стекольникову и Дмитрия Казарлыгу, была уверена, что фильм получится. Ребята в танцах представляли Казахстан и в тот год завоевали в китайском Харбине весьма почётное звание победителей Азиатских Олимпийских игр. Тренируясь в Лейк-Плэсиде, за счёт отличной технической подготовки Лиза и Дима смогли приблизиться к десятке сильнейших танцевальных пар мира. Когда в итоге вышла первая из трёх полуторачасовых кассет, а мне прислали первый гонорар, стало понятно, какой большой интерес вызвала эта работа.
Минуло 25 лет, как вышли кассеты, а позднее – и диски с фильмом по технике танцев на льду. Они по-прежнему остаются востребованы, и уже не сотни, а тысячи фигуристов по всему миру изучают по моему фильму технику владения коньком. А когда однажды меня пригласили провести занятия с известными танцорами на роликах, для которых кассеты с видеоуроками оказались настольной книгой, я и вовсе возгордилась созданной работой.
А вот страничка из семейного.
Люблю гулять по Нью-Йорку, бродить по Центральному парку, рассматривать витрины на Пятой авеню, заглянуть в любимое кафе «Плаза», выпить чашку капучино. Посидеть, вспомнить родителей, которые, выйдя на пенсию, много лет провели рядом со мной. Мама до 96 лет радовала меня своей улыбкой…
Сын Кирилл с женой Таней несколько лет жили в Америке. В Лейк-Плэсиде у них родился сын Саша. Пока внук рос, мы были рядом. Теперь два раза в год летаем с мужем к ним в Европу. Скучаю, но довольна, что у них всё хорошо. Саша закончил в Швейцарии итальянскую школу и университет. Свободно владеет английским и итальянским, прекрасно говорит по-русски. Уверена, сможет проявить себя в серьёзной работе.
Из Стэмфорда электричка-экспресс уходила в сторону Манхэттена в пять утра. Это был мой «проект доброй воли». Раз в неделю, в 6:15, на катке Центрального парка меня ждали мои великовозрастные ученики. Для них занятия на морозном воздухе в столь ранний час – лучшее средство оздоровления и подготовки к рабочему дню, а для меня – дань их преданности фигурному катанию. Среди них оказались интереснейшие личности. Однажды после урока седовласый красавец Роберт Энгл обратился ко мне с просьбой: «Наталья, а не могли бы вы, ну в общем, извините, составить со мной пару на льду. Это очень важно для меня – исполнить танец, поставленный именно вами. Нас будут снимать для кино».
Такой длинный, похожий на шутку вопрос развеселил. Представила себя танцующей в Центральном парке. Вот так кино! Но вежливо отказалась и предложила Роберту в дуэт одну из моих именитых учениц. Роберт разволновался и стал рассказывать о своих планах. Он хотел взять дополнительные уроки и достойно выглядеть на льду с настоящей чемпионкой, ведь это нужно было для специального фильма. Я слушала его и не могла понять, при чём тут какая-то премия и танцы. Тут меня окликнули, приглашая на следующий урок. Договорились созвониться, и Роберт ушёл в раздевалку. А вечером произошло невероятное. Включив телевизор, я увидела на экране Си-Эн-Эн Роберта. Это было интервью с новым лауреатом Нобелевской премии по экономике, в котором он назвал своё увлечение – танцы на льду.
Был у меня в семинаре солидный господин. Звали его Джо. Известен он был в кругу таких же поклонников фигурного катания своей, как мне показалось, необычной историей.
За год до зимней Олимпиады 1980 года в Лейк-Плэсиде организаторы вдруг объявили аврал – нет денег на строительство олимпийской деревни. Поиск средств не увенчался успехом. Олимпиада приближалась, а строительство и сдача одного из главных объектов Игр срывались. На очередном заседании оргкомитета Джо предложил использовать из бюджета деньги на строительство тюрем. «В первый момент от моих слов у присутствующих был шок, – рассказывал Джо, – но мне удалось всех убедить и получить деньги».
Так в живописном месте была построена современная тюрьма, в которой было всё, что положено для проживания олимпийцев, включая охранную зону. К нам в Лейк-Плэсид часто приезжали друзья из разных стран мира. И со временем я уже знала, что один из первых «познавательных» вопросов звучит так: «А где тут у вас олимпийская тюрьма?»
Вспоминаю Лизу Вебстер и чувствую, как на глазах появляются слёзы. Сколько добрых дел незаметно совершила эта замечательная женщина! Бескорыстно преданная фигурному катанию, Лиза финансово помогала спортсменам, тренерам, поддерживала различные начинания от семинаров до ледовых шоу. В академическом Принстоне, если вы спросите о семействе Вебстер, вам прочтут целую лекцию. А если поинтересуетесь Лизой, то в первую очередь предложат посмотреть прекрасный крытый каток, построенный с её помощью для учеников общеобразовательной школы и носящий её имя.
Что отличало Лизу от других меценатов? Она живо и со знанием дела интересовалась обстановкой в фигурном катании. Никогда не пропускала чемпионаты США и мира, присутствовала на Олимпиадах. Благо у неё были для этого все возможности. Её не надо было просить. Она старалась предвосхитить просьбу.
Перед Олимпиадой 2002 года в Солт-Лейк-Сити раздался звонок.
– Наталья, это я, Лиза, – мягкий голос настойчиво продолжил, – и не думай возражать. У тебя столько пар на играх, тебе надо хорошо отдыхать после тренировок и соревнований. В олимпийской деревне шум и гам, я это знаю. Будешь с Семёном жить в центре города, рядом со мной и нашими друзьями, но в отдельном флигеле.
И телефон замолчал. Такого внимания и размещения не было ни на одной из шести моих Олимпиад.