Страница 14 из 21
Разлука
За дугою виадука,за щетиною лесканачинается разлука,беспокойная тоска.Сосны кружатся враскачку,искры гаснут на лету…Грозной башней водокачкаотплывает в темноту.Встречный поезд на разъезденас приветствует гудком,добродушные соседиугощают кипятком.И колхозница-старушка(не живется без забот)мне домашнюю ватрушкуна ладони подает…Мы летим родной страноюпять ночей, четыре дня…Очень ласкова со мноювся дорожная родня…А тоске не видно края.За окном густеет тьма…До зари перебираюстроки первого письма.Нахожу за словом слово,теплотою их дышу,я тебе письма такогоникогда не напишу.Грусть моя тебя встревожит,опечалит, может быть…И притом в дороге можетслово жаркое остыть.Я открытку лучше брошугде-нибудь тебе в пути:дескать, помню, мой хороший,будь здоров и не грусти.Вот и все. Качает очень,и к тому ж неярок свет……Тает, тает у обочиндыма стелющийся след.Застилает белым дымомверсты, годы, города…Но любимые к любимымвозвращаются всегда!Станция Баладжары
Степь, растрескавшаяся от жара,не успевшая расцвести…Снова станция Баладжары,перепутанные пути.Бродят степью седые козы,в небе медленных туч гурты…Запыхавшиеся паровозыпод струю подставляют рты.Между шпалами лужи нефтис отраженьями облаков…Нам опять разминуться негдес горьким ветром солончаков.Лязг железа, одышка пара,гор лысеющие горбы…Снова станция Баладжарына дороге моей судьбы.Жизнь чужая, чужие лица…Я на станции не сойду.Улыбается проводница:– Поглядите, мой дом в саду! –В двух шагах низкорослый домик,в стеклах красный, как медь, закат,пропыленный насквозь тутовник…(А она говорила – сад.)Но унылое это место,где ни кустика нет вокруг,я глазами чужого детствав этот миг увидала вдруг,взглядом девушки полюбившей,сердцем женщины пожилой…И тутовник над плоской крышейожил, как от воды живой.Сапер
Кончив работу,он сел на крыльцо,вытер от пыли и поталицо.Вынул потертый кисет из кармана,тот, что в последнем счастливом годусшила рязанская девушка Аннаи подарила у всех на виду.Годы счастливыеснова вернутся,годы разлукиподходят к концу…В ковшике медномсолдатка Ануцатеплую воду выноситбойцу.Пьет он и думает: как это странно,что в разоренном молдавском домудевушка Анна, девушка Аннавдруг издали улыбнулась ему.В старенькой кофте с разводами пестрыми,в копоти черной и белой пыли…Как же назвать вас, если не сестрами,верные женщины нашей земли!Тихая улица – пепел да щебень,позднее лето, ни облака в небе,щедрый и праздничный свет…Клен, собирающий солнце в ладони,и непросохшая надпись на доме:«Минв доменет».Прощанье
День осенний… день ненастный,тучи, тучи без конца…Вдоль дорог шиповник красныйот Страшен до Быковца.В камыше туманы ткутся,как в дыму холмов валы…По шоссе влекут каруцыфлегматичные волы…И когда летит трехтонка,вся в пыли, за поворот,жмется жалобно в сторонкуустаревший транспорт тот.В кукурузе бродит ветер,косы желтые трепля…Листья с шорохом на грейдеросыпают тополя…Ах, Молдавия, Молдова,всей душою полюбя,как же я останусь сновабез хорошей без тебя?Как же нам с тобой проститься,если натвердо не знать,что весной с зимовья птицывозвращаются опять?!Разлетается по склонамлета мертвая краса…Фрунзе верде – лист зеленый –от души оторвался!Другу
Ни прошлого мучительное жало,ни ревности бессмысленная власть.Бывают дни, когда любовь усталаи прячется, не грея, не лучась.В такие дни, когда на сердце скука,а в голосе осенний холодок,нам кажется возможною разлука,и тень ее ложится на порог.Мой старый друг, не трогай нити тонкой(что порвано – нельзя соединить),но сбереги, как берегут ребенка,который при смерти, но должен жить.