Страница 97 из 107
— Ты часто недооцениваешь мою фантазию.
— Этого-то я и опасаюсь, — тяжело вздохнула я.
— Ну так что? Решайся, — Калеб протянул мне свою руку ладонью вверх.
И я решилась. Положила свою сверху, ее крепко сжали и поднесли к губам.
— Вот и прекрасно. Теперь, при наличии такого стимула, победа однозначно будет за нами.
— Тогда пора расставлять сети, — посмотрела я на Калеба.
— Пора, — кивнул он мне.
И я позвонила нужному нам человеку.
— Алло?
— Привет, ба! Мне нужна твоя помощь.
***
Через пять часов после событий в Долине Царей
Я и Калеб сидели на ужасном оранжевом ковре в моей комнате и смотрели на три голограммы, зависшие перед нами, а вот они осматривали мое жилище, к которому я уже успела даже как-то привыкнуть.
Выражения лиц трех творцов были непередаваемы, я-то успела и подзабыть, какое впечатление производит комната на неподготовленного человека.
— Они что, поселили тебя в этом?.. В этой?.. — Бабушка медленно закипала.
— Анастасия… — начал Калеб.
— Ты обещал о ней позаботиться и позволил им?..
— Ба! Поверь, эта комната еще не самая плохая!
Бабушка посмотрела на меня с подозрением.
— Хочешь сказать, остальные еще хуже?
— Ну, есть парочка терпимых… Но да.
— М-да… Ты должна здесь все переделать, когда выйдешь за своего творца.
Мы с Калебом одинаково пораженно посмотрели на бабушку.
— Ой, я вас умоляю, посмотрите на себя! Это ясно как божий день. Конечно, можете не признаваться, но наше с Редклифом благословение у вас уже есть.
— Давайте оставим вопросы интерьера и свадеб и перейдем к более насущным. Ты ведь не просто так пригласила нас? — спросил, улыбаясь, дед.
— Чтобы рассказать о Хранительнице и Воине, — внезапно заговорила Лукреция.
И сама поведала бабушке и дедушке все, что знала о легенде. А пока она рассказывала, Калеб мысленно спросил:
— Она всегда такая странная?
— Да. Лукреция — творец первой степени, бабушка с дедушкой знают ее с детства. В ней очень рано проснулся дар, он и наложил отпечаток как на жизнь девочки, так и на ее характер.
— А она?..
— Читает мысли. И, в связи с этим, мало бывает в обществе, говорит, очень противно.
— И что, живет совсем одна?
— Нет. Несколько лет назад она вышла замуж за одного математического гения, работающего на корпорацию. И, как это ни странно, живут они вполне счастливо.
Едва Лукреция закончила свой рассказ, бабушка улыбнулась мне:
— Я всегда знала, что ты особенная девочка.
— Ба! — смутилась я.
— Ты просила помощи. Чем мы можем помочь? — спросил дед.
— У меня будет просьба к каждому из вас. Как вы знаете, территории возле Северного и Южного полюсов принадлежат не только ряду стран, но и частным лицам, у многих там есть собственность. Меня интересует объект, находящийся в Антарктике и занимающийся криогенизацией.
— Зачем он тебе? — нахмурился дед.
— Мне нужно оборудование, которое на нем находится, да и он сам. Поэтому через несколько дней там произойдет крупная авария, после которой центр должен на время опустеть, а оборудование остаться на местах.
В комнате некоторое время никто не произнес ни звука, все обдумывали услышанное и сверлили меня взглядами.
— Что нужно от нас? — напряженно спросил дедушка.
— Я знаю, что у тебя есть связи в правительстве и ты сможешь устроить так, чтобы после аварии эвакуировали только людей. Желательно недели на три.
— А что после?
— Центр сможет вернуться к своей обычной работе.
— Вера, что ты затеваешь? — настороженно спросила Лукреция. — Никогда не думала, что скажу это, но я бы сейчас многое отдала, чтобы оказаться в этой комнате и прочесть твои мысли.
— Не могу сказать, — покачала головой.
— Надеюсь, вы оба понимаете, что Хранительница и Воин могут перекроить события как прошлого, так и настоящего и будущего? В отличие от остальных, вы не подчиняетесь законам системы.
— Мы понимаем ответственность и просим помочь нам в важном деле, — сказал Калеб, обведя людей на голограммах взглядом. — Но рассказать не можем, потому что вы системе подчиняетесь.
— Хорошо, — решился дед. — Я выполню твою просьбу. Тебе нужно что-то еще?
— Да, код доступа и план здания.
— Она решила взорвать правительственную лабораторию! — простонала бабушка. — Такая тихая девочка! Несколько месяцев с этим жгучим обольстителем — и ее совершенно не узнать!