Страница 96 из 107
Юг знал, что Яр наш пленник, знал, что мы с Калебом вместе, знал и то, кем я являюсь, и мои слабые места. Такие есть у всех творцов Лемнискату. Они не собирались больше охотиться за нами, теперь они намеревались сделать так, чтобы мы пришли к ним сами, в надежде спасти тех, кто нам дорог.
Это их последняя ставка, на которую они бросят все силы, а победивших ни среди нас, ни среди них не будет. Останутся осколки трех филиалов, куча убитых людей и горстка сумевших выжить.
Проигрывая в войне, они хотели сделать все, чтобы победителей просто не было.
— Уходим!
Калеб вырвал меня из кресла и, сжав в объятиях, утянул за собой в настоящее. А я лишь беззвучно повторяла: «Ни себе, ни людям… Ни себе, ни людям…»
***
Через час после событий в Долине Царей
Мы были снова в Рио-де-Жанейро, солнце снова опускалось за горизонт, а мы смотрели на него и не беспокоились о том, грозит нам опасность или нет. Мы стояли на смотровой площадке рядом с величественной статуей Христа-Искупителя, возвышающейся над мегаполисом Рио-де-Жанейро, — одним из самых популярных сооружений мира.
Заходящее солнце особенно красило великий монумент, добавляя ему загадочности, а мы смотрели вниз, на город, и казалось, что весь мир лежит перед нами.
Получив крайне нежелательную и неприятную информацию, я поняла, нам придется действовать в одиночку, на свой страх и риск. И своим планом я поделилась с самым близким человеком, с самым родным…
— Скажи мне, что ты об этом думаешь? — поинтересовалась у Калеба.
— По поводу твоей теории? Знаешь, Диего как-то мне сказал, что все, что происходит, происходит не случайно. Раз уж мы Хранительница и Воин, значит, твое предположение о том, что аналитики не в состоянии просчитать нас, может быть верным.
— Думаю, само время защищает нас. Помнишь, как в той истории с хранилищем?
— Если это так, тогда у нас преимущество, о котором ранее и подумать не могли.
— Еще это означает, что нам придется действовать самим, а если и вмешивать кого, то только косвенным образом, — грустно произнесла я.
Перспектива вырисовывалась совсем не веселая.
— Конечно, это риск, и в первую очередь для нас, но если мы сплетем хорошую паучью сеть, все может получиться. Не боишься?
— Моя жизнь в последнее время напоминает опасный квест, где за каждым поворотом поджидает убийца. Так что ничего нового. А ты?
— Я три дня назад составил завещание.
Внутри все дрогнуло.
— Зачем?
— А зачем обычно составляют завещание? — усмехнулся творец.
— Не увиливай!
Во мне поднялась невообразимая паника, сродни отчаянию. Страх от возможности потери заполнил меня всю, порабощая разум.
— Вера, ну что ты! — меня обняли и крепко прижали к груди. — Ты ведь знаешь, всякое может случиться. А творцы, так те еще с пеленок должны его писать. Раньше мне было незачем, а теперь вот появилась причина.
Я замерла у него в руках и, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы, спросила:
— Кому ты все оставил?
— Ну, некоторую сумму Диего, немного тем слугам, которые давно у меня работают, пожертвование в фонд помощи бездомным животным…
— Калеб!
— Тебе, тебе. Вот оно, лучшее доказательство любви! — провозгласил творец и, переведя на меня взгляд, начал отступать назад. — Ты не рада?
— Я?! — хрипло спросила я, пристально следя за Родригесом. — Очень рада! Иди сюда, родной, сейчас я покажу тебе всю радость, которую испытываю.
— Не надо, — замотал он головой.
— Надо! — и я кинулась на творца.
Через какое-то время, набегавшись и надурачившись, мы снова стояли у ограждения смотровой площадки, Калеб обнимал меня и прижимал спиной к своей груди.
— Все будет хорошо. Нас двое, он один, — приободрила я Калеба.
— С тобой победа нам обеспечена, — подмигнул он и получил тычок под ребра. — А если серьезно: ты прямо веришь, что мы справимся?
— Конечно.
— Врушка!
— А вот и нет!
— Что ж, тогда заключим индейское соглашение — используем давнее поверье Южной Америки.
Я настороженно покосилась на творца.
— Что, танцы с бубнами, голыми, ночью, на Богом забытом озере?
— Нет, но этот метод тоже сильно мотивирует к выживанию. Мы обязательно его опробуем. Но я сейчас о другом. Если мы останемся в живых, ты мне пообещаешь кое-что.
— Почему я тебе?
— Ну, ты же уверена.
— Ладно, слушаю.
— Как только победим, ровно через неделю ты выходишь за меня замуж, а какой будет наша свадьба, выбираю я.
— Хорошо хоть, не медовый месяц! Крокодилы могут и не пережить такой радости.