Страница 25 из 107
Я вздохнула и решила впредь выбирать места потеплее, поэтому показала несколько домов знаменитых людей: дом Дельвига, дом Мертенса, дом Перцова и дом Чичерина.
Дальше последовал исторический центр Санкт-Петербурга и находящиеся там комплексы памятников, соборы и церкви.
Вот тут Родригес меня понял, хоть и частично. Он был католиком и хорошо осознавал, что вера для народа — это опиум, и с неподдельным интересом рассматривал храмы, слушал их истории.
Когда мы отправились смотреть памятники, Калеб, шмыгнув носом, спросил:
— Почему ты не показываешь дворцы Петербурга?
— Это императорская собственность. Причем дворцы есть не только в пределах города, но туда можно входить лишь по приглашению. Не переживай, я устрою тебе такую возможность.
Но совсем добило творца, когда вечером я его, совершенно измотанного, повела смотреть кладбища. Сначала я провела шокированного Родригеса на одно, рассказывая, какие знаменитые люди здесь похоронены, потом мы перебрались на Пискаревское мемориальное кладбище. Вот там практически синий от холода Калеб не выдержал и спросил:
— Вера, зачем мы ходим по кладбищам? Так ты отдаешь дань уважения своим родственникам?
Удивленно посмотрев на него, объяснила:
— Нет, конечно. Это же достопримечательность.
— Кладбище?!
— Да. Знаешь, сколько знаменитых людей здесь покоятся?
Остолбенев на некоторое время от культурного шока, Родригес неожиданно подхватил меня на руки и понес прочь.
— Что ты?!
— Пока я окончательно не замерз, надо уходить отсюда. Я лучше познакомлюсь со всеми этими прекрасными людьми лично. Благо, у нас есть такая возможность.
— А я говорила одеваться теплее…
Не договорив, я умолкла и стукнула Калеба по плечу. Тот сразу остановился, видимо почувствовав мое состояние.
— Что случилось? — он поставил меня на землю.
— Я уверена, что за нами сейчас наблюдают. И не один человек.
— Ты полагаешь…
— Не знаю, чувствую чисто интуитивно.
— Пошли отсюда побыстрее, здесь очень удобное место для засады.
И меня быстро поволокли на выход.
— Ты должна меня покормить и согреть.
— Мы уже ели, и ты съел огромное количество еды!
— Те перекусы в забегаловках не считаются. У меня растущий организм!
Я остановилась около нашей машины, посмотрела на окоченевшего Калеба, у которого разве что сосульки из носа не торчали, и строго сказала:
— Хорошо. Хочешь согреться, согреемся и поедим. Но пообещай делать все, как я попрошу.
Калеб прищурился, пристально на меня посмотрев. Я уточнила:
— Не доверяешь?
— Согласен, — у меня было его обещание.
И я повезла мужчину из Южной Америки в русскую баню. Предварительно договорившись обо всем по телефону, забронировала отличное место. Когда мы вошли внутрь заведения, отделанного в колоритном стиле народных традиций, Родригес, следуя за мной, печально спросил:
— Мы что, снова в музей?
— Нет, — улыбнулась я и, заведя его в предбанник с раздевалками, показала на мужскую часть.
— Иди туда и раздевайся. Там есть мужчина, он все объяснит.
У творца, еще не перестроившегося после осмотра достопримечательностей, случился шок.
— Зачем? — попятился он от меня.
— Буду покушаться на твою честь.
Калеб остановился и оценивающе посмотрел мне в глаза, подозревая, что я над ним просто издеваюсь. Правильное подозрение.
— Да пошутила я! Не трону тебя…
А внутри все расстроенно заныло.
— Если выбирать между тобой и мужиком в раздевалке, то я весь твой придерживаюсь исключительно традиционных взглядов на отношения.
Теперь уже я подозрительно уставилась на творца. Но, присмотревшись, все же решила, что он говорит серьезно.
— Этот сотрудник просто консультант. Он объяснит, чем и для чего пользоваться, и уйдет, — возвела я очи горе.
— Хм… — протянул Калеб и двинулся к двери, правда, обернувшись по пути два раза.
А я тоже побежала переодеваться, мне еще с парильщиками нужно было поговорить. И когда мужчина, замотанный по пояс, вышел обратно, я восседала на лавочке около стола, сама укрытая по грудь, и практически капала слюной при виде шикарного и, на мой вкус, идеального тела мужчины.
Сильные ноги, накачанный торс и косая сажень в плечах… Ух!
— Ну, что делаем теперь?
— Пойдем, — поманила я Родригеса.
Надо было видеть его лицо, когда творец узрел трех крепких мужиков с хорошими дубовыми вениками.