Страница 8 из 46
И он летит на облаце. Гость из Сальвана, посланец богов?.. Марух родился в этом мире, и вправе творить в нем все, что пожелает, но он бы не удивился, если бы боги попытались ему помешать. Они вечно лезут не в свое дело.
Что ж, он убьет всех, кого к нему пошлют. Марух Уничтожитель чувствовал в себе большую силу, чем была у Катимбера. Обретенный жребий наделил его могуществом, которого нет даже у Аэтернуса.
Марух повернул голову к крошечному существу. Из глаз и рта титана вырвались снопы пламени. Испарился воздух, исчезли птицы, насекомые и воздушные хомунции. С воем улетучились духи — титанова сила выжигала все плоскости бытия.
Но облаце с круглоухим эльфом незнамо как успело переместиться. Оказалось прямо у виска Маруха… а потом исчезло. Крошечное существо запрыгнуло ему в ушную раковину.
— Мир тебе, титан, — раздался там тихий, но вполне отчетливый голос. — Может, сделаешь перерыв? Я долго до тебя добирался.
Марух так удивился, что действительно остановился. Не знающие усталости руки погасли, перестали уничтожать все вокруг.
— ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ? — прогремело над полями и лесами.
— Не, это пусть другие делают, — донесся беззаботный голос. — Я драться ни хера не умею.
Круглоухий эльф говорил на титановой речи. Свободно и очень правильно. Впервые за много лет Марух услышал слова родного языка — и ему стало любопытно.
— Ты можешь уничтожить меня, титан, — прозвучало в ухе. — Но позволь вначале задать вопрос.
Марух заранее мог сказать, что за вопрос услышит. Зачем он это делает и нет ли способа его остановить. Он не всегда понимал языки циклопов, эльфов и других созданий, что отчаянно вопили под его ногами, но всегда догадывался о смысле их криков.
Есть ли смысл что-то объяснять? Какая разница, узнают ли они перед смертью о его мотивах?
— А вопрос такой, — прозвучало в ухе. — В чем смысл жизни?
— ВСЕ ОЧЕНЬ… ЧТО?.. — осекся Марух. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?..
— Я спрашиваю, в чем смысл жизни. А то ты, видно, уже все про все понял, раз решил уничтожить все к херам. Ну расскажи и мне, а то сдохну, так и не узнав, обидно будет.
— ТЫ НЕ БОИШЬСЯ СМЕРТИ? — искренне удивился Марух.
— До усрачки боюсь. А ты?
Марух не услышал страха в этом голосе. Тот звучал спокойно. Звонко, чисто, отчетливо…
— КАК ТЫ ГОВОРИШЬ ТАК ГРОМКО? — спросил титан.
— Рупор из ладоней сделал. Ты на вопрос-то ответь. Хотя бы на один из двух, но лучше на оба.
— В ЖИЗНИ СМЫСЛА НЕТ, — помедлив, ответил Марух. — И ПОЭТОМУ Я НЕ БОЮСЬ СМЕРТИ.
— Понятно, понятно. Сочувствую. Но в моей жизни смысл есть, представляешь? И у других существ тоже — мелкий такой смысл обычно, дерьмовый, но все-таки есть. И отсюда вытекает мой третий вопрос… но ты, может, уменьшишься? Или я и дальше буду тебе в ухо орать? Я так охрипну скоро.
— ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ, ЧТО Я БУДУ ОТВЕЧАТЬ НА ТВОИ ВОПРОСЫ, СМЕРТНЫЙ?
— Потому что ты не можешь меня убить, дубина. А уходить я отсюда не собираюсь.
Марух сунул палец в ухо. Поковырял там, ожидая услышать вскрик размазываемого эльфа. Но тот, видимо, погиб, не успев издать ни звука. Марух убрал руку и снова полыхнул вокруг всеуничтожающим излучением…
— Ты не можешь меня убить, — повторил тот же голос. — Я слишком глубоко залез. А вот я могу сделать очень многое.
— ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ, БУКАШКА? — чуть раздраженно спросил Марух, снова прерываясь.
— Например, могу сидеть тут и очень противно петь. Это полностью разрушит пафос твоего жребия. Это же твой жребий, верно? Раскатать нас всех в блин? Ты это замыслил, титан?
Марух с минуту стоял молча и размышлял. Проницательный смертный. Но что с того?
— А-ля-ля, ля-ля-ля, сегодня мы пойдем к бля…
— НЕ ПОЙ, — перебил Марух. — Я УДЕЛЮ ТЕБЕ ВРЕМЯ.
Он понял, что происходит. Смертный не надеется его одолеть. Он просто решил выиграть немного времени.
Видимо, там дальше — его деревня или город. Таким образом он хочет задержать Маруха, пока его соплеменники удирают от неизбежного. Такое с ним пару раз уже бывало, хотя и другими методами.
Что ж, ему не откажешь в самоотверженности. Он заслуживает того, чтобы узнать, что происходит.
И Марух масштабировался к минимальному росту. Сжался до того размера, в котором пребывают молодые титаны.
Крошечное существо едва успело выпрыгнуть из его уха. Под его ступнями снова возникло облаце, и эльф приземлился прямо перед Марухом. Он по-прежнему казался коротышкой рядом с титаном, но теперь разница составляла всего три головы.
Некоторое время они мерили друг друга взглядами. Марух, как всякий титан, был атлетически сложен, имел чеканное лицо, густые брови и крупный подбородок. Его глаза, глубокие и пронзительные, будто заключали в себе крошечные галактики.
А вот напротив стоял самый обычный, простецкой наружности смертный. Уже начинающий лысеть, с проседью в короткой бородке. Мутно-зеленые хитроватые глаза ощупывали титана, на тонких губах кривилась усмешка. Облачен он был в легкую дорожную тунику, а на поясе хоть и висел меч, но было видно, что это больше украшение, чем оружие.
— Ты не эльф, — заключил Марух. — Очень похож, но не эльф. Они бы ни за что не стали петь такие песни.
— Я человек, — сказал незнакомец. — Меня зовут Айзевир.
— Человек?..
— Ты про нас вряд ли слышал. Мы тут недавно появились. Как плесень на трехдневном хлебе — пока совсем чуть-чуть, пара пятнышек… но мы растем. Мы распространяемся. А если ты не прекратишь выжигать все живое, эта булка не позеленеет.
— И ты хочешь знать, зачем я это делаю, — наконец-то услышал ожидаемый вопрос Марух.
— Я знаю, зачем ты это делаешь, — отмахнулся Айзевир. — Чтобы убить всех, это и дураку понятно. А вот зачем тебе убивать всех… ну давай выслушаем твою версию. Я, в общем-то, уже догадался, но хочу услышать это из твоих уст.
— Если ты думаешь, что я хочу царить над миром смерти — ты ошибаешься, — сказал Марух. — Сидеть на горе черепов — не то, чего я желаю.