Страница 29 из 46
В первом же схроне Монго нашел прекрасную безразмерную котомку. И начал собирать в нее все остальное. В основном тут было золото, а еще серебряное оружие. Очень много серебряного оружия, что глупо, потому что серебро мягкое, и делать из него оружие будет только дурак. Видно, Парифатской империей правили дураки.
Ну и хорошо тогда, что их богатства достанутся тому, кто умнее. Он-то уж сумеет ими правильно распорядиться.
Монго никогда не сомневался в своих действиях. С раннего детства, чуть ли не с рождения, он всегда шел вперед уверенно, без колебаний. И разграбив четыре тайных сокровищницы, насобирав золота и артефактов столько, что хватило бы построить сто городов, Монго вернулся в Симардар.
Он сумел появиться во всем блеске. Когда оранги собрались на Совет Мудрых, когда явились к пиршественному столу, то увидели возмутительное зрелище. Прямо среди яств восседал какой-то непонятный хибений… или оранг… какой-то худой мелкий сим с рыжей шерстью.
Он весь перемазался соком, с аппетитом лопал персик и запивал его вином из чаши.
— Отлично, вы накрыли стол в мою честь! — прожестикулировал Монго, вгрызаясь в фазанью ножку. — Похвальное рвение! Так и нужно встречать своего царя! Назначаю вас всех моими министрами!
Оранги растерялись, заморгали. Стали показывать, переглядываясь:
— Ты… ты кто такой?..
— Смотри… жрет.
— Какой наглый хибений!
— Мы пришли, а он жрет…
А потом один из мудрецов вгляделся в возмутителя спокойствия, прищурился и с недоверием спросил:
— М… Монго?..
— А, Эббекуйя, мир тебе! — махнул ему Монго. — Прекрасно! Как любой обитатель джунглей узнает рык тигра, так любой подданный узнает своего царя!
Премудрый Эббекуйя схватил других орангов за плечи и быстро забормотал. Он был послушником Йемедзийи, и занял его место, когда старец опочил. И Монго он прекрасно помнил, хотя воспоминания и подернулись дымкой — за четверть-то века.
— Так это тот самый Монго? — изумленно спрашивали Эббекуйю. — Носитель признаков всех каст?.. Уникальный?.. Богоизбранный?..
— Уникальный и богоизбранный! — весело ответил Монго. — Присаживайтесь, министры мои, обсудим будущее Симардара!
— Раджа будет в гневе, — растерянно показал Эббекуйя. — Когда он услышит, что ты вернулся…
— И слезь уже со стола! — взмахнул руками Иземмия, глава Совета Мудрых.
— Глупый Иземмия! — ответил Монго. — Разве ты не знаешь, что царь должен сидеть выше своих подданных? Трона здесь нет, так что я буду сидеть на столе.
У симов действительно был такой обычай. Будучи не столько наземными, сколько древесными обитателями, они издревле полагали, что чем выше ты сидишь, тем больший тебе почет, тем больше у тебя власти над теми, кто сидит ниже.
— Ты не царь! — взмахнул руками Иземмия. — В Симардаре нет и никогда не было царя! Нами правят раджа и Совет Мудрых!
— Вот и плохо! Как же Симардар станет царством, если в нем не будет царя?!
Оранги переглянулись и закивали. Они все были мыслителями, и им понравились слова Монго. Была в них неожиданная мудрость.
— А теперь зовите сюда раджу! — приказал Монго. — Пусть он тоже явится на поклон к царю! И пусть рани свою прихватит — давно мечтаю с ней познакомиться! И всех, всех сюда зовите, кто чего-то стоит! Воевод с семьями, младших раджей, купцов побогаче! Самых именитых мастеровых! Зовите всех сюда — я буду вас одаривать золотом!
Оранги, которые уже начали раздуваться от ярости, от возмущения, вдруг стихли. Недоверчиво глядя на Монго, Иземмия спросил:
— Золотом?..
— Золотом, золотом, — зачерпнул из котомки Монго. — Самоцветами и серебром. Я много странствовал, много повидал… и привез всем гостинцев! Хочу одарить весь Симардар!
— Даже если эта котомка полна золотом, здесь не хватит, чтобы одарить весь Симардар.
— Хе! — фыркнул Монго, запрыгивая на подоконник.
Он выскочил в окно, на лету вытаскивая из-за уха булавку… нет, то оказался боевой шест! Симы ахнули, но шест тут же вырос еще сильнее! Вытянулся до самой земли, а на вершине его заплясал Монго!
— Весь Симардар! — повторил он, разбрасывая золото горстями. — Всех моих подданных!
— Монго ничуть не изменился… — одними пальцами показал Эббекуйя и прикрыл ладонями уши. — Нам всем [цензура]…
Но остальные оранги смотрели на Монго с изумлением… и благоговением. Не столько даже на золото, которое он рассыпал, сколько на гигантский шест, который он вытащил из-за своего уха.
Монго принес в Симардар волшебство.
Да, раджа Гунго был в ярости. Он явился во главе целого отряда кориллангов и хотел сразу зарубить возмутителя спокойствия. Но Монго просто швырнул его воинам несколько горстей золота, а когда те бросились собирать, прокричал:
— Раджа Гунго, я принес тебе в дар оружие, которого ты достоин!
И в землю вонзилась сияющая алебарда. Гунго любил оружие, любил хорошие клинки — и не смог удержаться, схватил.
А схватив — рассек ближайшее дерево одним ударом!
— О!.. — выдохнул он. — Мне нравится твое подношение!
— Подношение?! — рассмеялся Монго. — Нет, нет, ты не понял! Это подарок высшего низшему! Ты славный воин, раджа Гунго, и теперь ты будешь главным в моем войске!
— О как, — хмыкнул раджа. — Глупо ты сделал тогда, что дал мне такую алебарду. Тебя же я ею первым и разрублю.
И он рубанул по огромному шесту. Думал, что рассечет его так же, как то дерево. Но клюка Цидзуя лишь зазвенела, а Монго рассмеялся еще громче.
— Нет, может, мне такой глупый раджа и не нужен, — с сожалением показал он. — Подарки, конечно, не отдарки, но раджой ты больше не будешь.
Он спрыгнул с шеста, схватил огромного корилланга за загривок и бросил на землю. Не ожидавший такой скорости и силищи, Гунго упал, а Монго поставил нижнюю руку ему на голову.