По своим следам

Потом мы поехали забирать ребят из ресторана. У нас тут новомодная забава, Андрюх. Караоке. Народ ломится, поет все подряд. Из за очереди спеть чуть ли не стрельба начинается. Ресторан до пяти утра работает.

Когда мы вошли, Серега, под шквал аплодисментов заканчивал петь Satisfaction, роллингов. И на сцену вышел Леня. Спел публике Paranoid от Black Sabbath. Вызвав, к моей оторопи, просто ураганную реакцию общественности. Потом вылез крепыш в спортивном костюме и начал петь жалобным голосом «Бледный бармен, дрожащей рукой…» публика экстатично застонала.

На фоне этой вакханалии вокала мы с Борей поднабрались. Не сильно, но я проснулся в гостинице после полудня. А мужики и того позже. И как то так вышло, что мы снова слегка выпили. Акопов отвез нас в ресторан на берегу Волги, Мы славно посидели. Уже наверное полгода так не доводилось.

И вот сегодня нас пилит Наталья. То есть пилит она меня. Когда я вошел в кабинет, то увидел скульптуру Пьетта. Ту, что стоит в Ватикане, в соборе Св. Петра. Где прекрасная женщина держит на коленях умирающего. И виноват во всем я.

Кому не доводилось выслушивать от девушек друзей обвинений, что это ты во всем виноват? Стойко смолчал, про то, что было хоровое пение и пляска ламбады всем рестораном. А единственный, кто не пел, не плясал, и не пил в тот момент, был я.

Потом мы рассказали Наташе, как все заворачивается. И она меня резко обломала.

— Андрюш. У тебя же прописки нет. Тебе не дадут пропуск.

— Блин! Живу, твою мать, как йог в позиции. Жопа всегда где то рядом.

Серега оторвал голову от красивых коленок, и утвердился за столом.

— Наташ, а ты заметила, что ему плохо и не было? Ты просто не знаешь, как коварны мужчины, мечтающие полежать на женских коленях.

— Андрей. Отдай мне паспорт. Ты будешь временно прописанный в комнате на Расплетина. И не надейся, что не полетишь.

— Может у тебя все ж не выйдет?

— Не мечтай. Готовься. Подумай как нам одеться. Подготовь, кстати протокол, для встречи с фирмачами. И завязывай с рулем. Сегодня у тебя последний день. Хватит сачковать.

— А мои желания, значит, не учитываются?

— А чего ты хочешь?

— О! Спасибо что спросил. Хочется беспорядочных связей, шезлонг с видом на теплое море, и рому с колой.

— А в Петропавловск?

— Нет. Не хочется.

— Бросай пить, Петров. И появятся здоровые желания. Мальчики, возьмите меня с собой, а?

— Я, Наташ, боюсь бросать. Вдруг выясниться, что алкоголь не при чем?

— Нет, Солнышко. В первый раз тебе лететь не стоит. А потом — обязательно. — сказал Серега.

И мы разбежались работать.

События завертелись с дикой скоростью, и стали напоминать, то, чего я так старательно избегал. Все время приходится принимать мелкие, но важные решения,

Спустя два дня Серега вернул мне паспорт с временной пропиской. Мы еще три раза съезди в Тверь. В разрешительном отделе Калининского КГБ — милейшие люди. Но Боря сказал, что их управление ездит задаром, и заправляется в первую очередь, не удивляйтесь.

Я передал свой авто нанятому водителю. И теперь хожу пешком.

Серега всерьез взялся организовывать то, что потом будут называть частным рейсом. Какой же самолет просить, Андрей? Ведь оттуда можно многое привезти? Ну что ты привезешь, кроме икры и рыбы? Московский рынок деликатесов рухнет. Тебя найдут и расправятся. И еще. Что ты привезешь несчастным камчадалам взамен? На бусы они уже не ведутся.

Успокаивает, и даже дарит чувство легкости то, что мы сбросили внезапные миллионы. Разговор с Владимиром Александровичем Корбутом вышел забавным.

Когда я, как положено, написал цифру на листочке, он вскочил. Заметался по кабинету. Выдернул из розетки телефон. Выдернул из розетки факс. Чуть подумал и выдернул из розетки телевизор. А потом и чайник. А потом сказал, давайте, ребята, пойдем, на улице покурим.

В принципе, он просил даже меньше, чем ожидалось. Но поставил жесткое условие, что мы будем клиентом его банка, когда он его откроет. И как хотите, но не быстрее чем две недели. Я, приведенный Серегой в качестве устрашения, цедил сквозь зубы и задумчиво размышлял как поступают с теми, кто нечестный с хорошими людьми.

У Вовы уже есть несколько подставных фирм. С них нам уже пришли семьсот тысяч. Серега нервничает. Потому что договоренность только на словах. А я знаю по прошлой жизни, что Вова не кидает. И поэтому уважаем кучей весьма разношерстной публики.

Отдельно порадовала доставка денег. Когда я, с баулом, приехал в банк, у Корбута было такое лицо, что любой глядя на него понял бы, что происходит преступление века.

А жизнь стала именно такой, какой и была у меня в то время. Напрочь лишив меня надежды пересидеть девяносто первый за баранкой.

Глава 26

Когда Акопов обещал за пару дней найти покупателя в Европе, он конечно фантазер. Но через пару недель хождения между Минтопами и Минтрансами нарыл человека, согласного с нами поговорить.

— Андрюха, буржуи в нефтянке работают на личных связях. Все всех знают, поэтому это очень важно, с ним договориться. Так что народ хочет видеть тебя европейцем, умным и раскованным. А не чувака, отслужившего в Советской Армии и готового поступить с иностранцем так, как он того заслуживает. В Сереге я уверен, а вот ты вызываешь беспокойство. Мелькает что то такое у тебя во взгляде.

— Боря! Дело в надежных руках, глядя на меня единственный вопрос, что будет мучить любого иностранца это-«Где я его встречал? В Херроу или Кембридже?»

— Ну-ну — с сомнением произнес Акопов, — даже интересно, как это будет выглядеть.

Вообще-то меня предстоящий разговор с финном не парит абсолютно. Я столько общался с разного рода европейцами, что напрочь лишен кого-либо пиетета. Но сейчас в Союзе иностранец фигура почти мистическая. Это человек, который живет там, где есть все, чего нет в СССР. И речь не о еде. А о порножурналах, что продаются в киосках, о ночных магазинах, где сто сортов алкоголя, и о ТВ, по которому обсуждают пора уже президента сдать в психушку, или пусть еще накосорезит, и тогда уж на пожизненное. И почему то неплохо живут!

— Еще раз, Андрей, объясни мне всю цепочку.

— Легко! Получив на реализацию условный бензин, мы заключаем договор о поставке его на Камчатку.

— Так.

— Но, как и когда? Вот вопросы, что нас настигли. Взглянув на карту, любому видно, что ж/д туда не ходит. Туда возят нефтянку с Сахалина танкерами, и её постоянно не хватает, Если мы, из Уфы, к примеру, отправим эшелон, он будет идти три-четыре месяца до Находки. А потом еще столько же перегружаться и плыть. И что делать?

— Да, что?

— Самый простой способ, это продать эшелон из Уфы здесь, в европейской части страны. На эти деньги купить на Сахалине, и отгрузить оттуда. Но, во первых, сахалинскую нефтянку Госплан расписал лет на десять вперед, и её не хватает. А во вторых в этом нет поэзии.

— И тогда?

— Тогда Борис, свет наш Андреевич, находит людей, готовых поменять наш условный бензин, обратно на банальную нефть. И направляется в Главтранснефть. Там подписывает документ, согласно которому, из трубопровода в Европе можно поучить некий объем. Этот то объем мы и продаем международному нефтетрейдеру. И уже он находит на Дальнем Востоке поставщика, что грузит танкер и отправляет на Камчатку.

— Поставщик — японцы?

— Вряд ли. Хотя, какая нам разница? Если совсем просто, мы продаем нефть в Европу, чтоб на вырученные деньги купить нефтепродукты на Дальнем Востоке и отгрузить на Камчатку.

— И что с заработком?

— О! там выходит эпичненько. Пропуская тонкости и нюансы, с сожалением констатирую. Два конца срубить не выйдет. Но около этого — точно.

— И чувак, что купит у нас нефть, и организует поставку на Камчатку, это тот самый финн, что нашел Боря?

— Ну, он представитель международного нефтетрейдера, с главным офисом в Швейцарии. Эта организация как раз и занимается такого рода схемами. Единственное, будем надеяться, что Акопов нашел вменяемого парня. Иначе придется искать другого. Их немало трется вокруг миннефтегаза.