Страница 64 из 104
На эти слова профессор только раскрыл рот. Какое-то время с выпученными глазами смотрел на Рея, потом расхохотался.
– Увалень увальнем, но зришь в корень. Для государя вы в первую очередь – такие вот зверушки. Могучие, опасные, жутковатые. А мы, значит, вас дрессируем. Делаем из странных чудачеств методы уничтожения всего живого. Или неживого. Тут как повезёт. Но ты, служивый, не грустите, вам ещё и образование дают не слабое. Так что вы не зверьки биомантов, вы скорее бронеходы. Особого назначения. А ещё вам платят жалование, дают чины, дворянство и всячески ублажают. Уж больно полезный вы народец, волшебники. Так что не кисни. Лучше давай ещё по маленькой накатим. Для, скажем так, общей уверенности.
Очередной шкалик потерял сургучную «голову». Учитель и ученик снова захрустели пряником.
– В общем, моя задача – научить тебя атрибутом чего-то страшное делать. Вы должны уметь охладить не только вино, но и кого угодно, – начал лекцию профессор. – Единой методики подготовки волшебников не существует, так что приходится индивидуально готовить каждого. Есть только общие рекомендации, которых мы стараемся придерживаться. Поэтому в преподаватели обычно идёт молодёжь. Люди в возрасте костенеют умом. Я – старейший преподаватель этого направления в университете. И лучший. Могу сам себе выбирать студентов. Вы – самый перспективный, так что можешь начинать гордиться. У меня всего пять студентов, по одному с каждого курса. Ты – лучший! – от этих слов Рей раскраснелся.
– Спасибо!
– Не тушуйся, служивый, лучше старайся! Докажи, что я не ошибся. Если ты по итогу года будешь в тройке лучших по всем курсам – будем считать, ты моё доверие оправдал. Теперь слушайте: самое важное для волшебника – воображение. Ты должен очень гибко применять свою способность. Тогда она обретает тот разрушительный потенциал, из-за которого в личном деле появляется надпись «СМГ» или «СМЖ». Что расшифровывается «смерть до горизонта» или «смерть всему живому». Так что давай-ка мы сделаем первое упражнение. Расскажите мне, как твоей способностью можно кого убить, или вылечить, что угодно. Что надо сделать, чтобы это вышло за грани бутылки.
– Ну, значит, чтобы применить способность, я разбил бутылку, воткнул в противника «розочку» и активировал атрибут…
– Правильно, в качестве первой версии – неплохая идея! Но давай не будем на ней… Стоп, я тебя правильно понял, вы уже что-то подобное делали?
– Ага, недавно мы с моим компаньоном, сэром Ричардом, попали в серьёзный переплёт… – и Рей изложил профессору Ремулю недавние события.
Когда как профессор вернул на место челюсть и начал задавать уточняющие вопросы, пришлось Рею рассказать и о событиях чуть более давних. Точнее – обо всём, что произошло с ним с момента прохождения приёмной комиссии. За исключением общения с призраком и неприятного инцидента с цветами. Это Салех счёл личным.
– С ума сойти! И ты говоришь, что обездвижил демона своим атрибутом, а мистер Гринривер активировал способность, которой у него не было, чтобы уничтожить сердце?
– Ну, он так сказал. Скорее всего, он умел предметы дематериализовывать, просто стеснялся. Или боялся, что не выйдет, потому и не пробовал… – замялся инвалид, отчего-то чувствуя неловкость.
Потом Рей Салех испугался, что его преподаватель поехал крышей от большого ума. Ремуль завыл на одной ноте, закатив глаза. Вой перешёл в инфернальный гогот. И если бы лейтенант не видел, что эти звуки издаёт живой человек, он постарался бы вооружиться чем-то из содержимого лаборатории.
– Мистер Салех, это самая восхитительная история за последние десять лет! Второй атрибут делает вашего компаньона не просто волшебником! Фактически теперь он элита империи! Это исключительный случай! А-ха-ха-ха! Волшебники могут всё, просто стесняются! О боги, это великолепно! А какой у твоего компаньона первый атрибут?
– Не знаю, он мне не рассказывал.
– Так, дайте припомнить… Гринривер? Аспект то ли жизни, то ли времени… А, вспомнил – у него потенциал развития был единица. Хотя внимание я на него обратил, да… Так, значит, у нас с вами пойдёт совершенно иная работа! На этот этап уходит до года, а вы за пару дней закрыли программу курса. Поздравляю! И мы с тобой переходим сразу к следующему этапу.
– Профессор, вы говорите, что выбрали меня как лучшего. Но у Виктора Хлюста три атрибута. Я слышал, что волшебники с тремя атрибутами считаются великими. Почему я, а не он? И что у Ричарда за атрибут?
– На последний вопрос я, к сожалению, ответить не смогу. Вы, видимо, этот момент упустили, но атрибуты, по большему счёту, секретны. Строжайше запрещено кому-то рассказывать о чьих-то атрибутах, и о своём тоже не след распространяться. Пожалей контрразведку. Им и так приходится десятки покушений на каждого выпускника предотвращать. В год!
– Сурово у вас…
– А то! Зато платят неплохо. Что до мистера Хлюста, я его в качестве студента даже не рассматривал. Тут какое дело… политика. У нас в этом году племянница самого! – многозначительный тычок в потолок. – Пришла работать. Получать, значит, ценный опыт. И кому как не ей воспитывать Величайшего? А что касается самого опытного преподавателя в академии – дык, кому какое дело, кого он выбирает? Так что давайте приступать, надо бы нам с вами по факту создания способности создать проводник.
И работа закипела. Было разбито шесть бутылок (предварительно опустошённых), стекло покрывали наплавом свинца, в бутылки вкручивали шланги, проводили эксперименты с составом напитков и ещё полсотни разных тестов. Ближе к вечеру пьяно икнувший профессор мечтательно выдал:
– Мой юный друг, как было бы замечательно, если бы ваш компаньон тоже согласился пойти ко мне в обучение. Два атрибута, это же песня! Хотя сомневаюсь, что мистер Симпсон мне его отдаст. Разве что ваш приятель с ним разругается в хлам. На это вся надежда. Мистер Симпсон излишне раздражителен. А Гринривер, если судить по вашим рассказам, не особо сдержан, так что, в случае чего, шепнёшь ему идейку-то? Попроси его повздорить с Симпсоном! За мной не заржавеет!