Страница 46 из 104
По понятным причинам Ричард с Реем на лекцию пришли первыми. Компаньоны уселись за первой партой, разложив бумаги и открыв чернильницы.
Вскоре в аудиторию вошёл грузный мужчина в пиджачной паре тёмно-зелёного цвета в крупную клетку. На голове его сияла лысина, отёчное лицо украшала сетка вен. Преподаватель сипло, с присвистом дышал.
– Молодые люди? А остальные…
– Получают учебные материалы. Небольшая заминка с документами, – пробасил бывший лейтенант.
– А вы?
– Староста, Рей Салех, – представился инвалид.
– Ну хорошо, тогда ждём.
Наконец группа, бросающая очень странные взгляды на парочку, просочилась в аудиторию, рассаживаясь. Рядом с компаньонами не сел никто.
Когда все расселись, началась лекция.
– Меня зовут профессор Шульц. С каждым из вас мы познакомимся на индивидуальных занятиях по развитию дара. Сейчас же мы проведём вводную лекцию. Прошу всё дальнейшее подробнейшим образом стенографировать.
Группа зашуршала бумагой и заскрипела перьями.
– Итак, начнём с определения. Волшебством называется волевое воздействие, нарушающее привычный порядок вещей или законы мироздания, без использования магической энергии. То есть, маны. Отсюда следует вывод: волшебство абсолютно. Ничто не может помешать волшебникам активировать атрибут. Разумеется, кроме смерти самого волшебника.
Гринривер злобно шипел – пальцы слушались плохо, почерк выходил корявым. Салех же, напротив, всё глубже погружался в удивительный мир знаний. По нему никак не скажешь, но бывший лейтенант был любознателен, имел отличную память и не стеснялся пополнять интеллектуальный багаж везде, где возможно.
Профессор продолжал:
– Атрибутом мы будем называть проявление волшебства у проводника волшебного воздействия. Классификация атрибутов обширная, и будет рассмотрена в рамках отдельного курса лекций. Пока же общий пример: любые атрибуты, изменяющие температуру, относятся к термическим. Неважно, повышают они температуру или наоборот. Есть атрибуты, наделяющие сутью – то есть, оживляющие. Есть биологические, взаимодействующие с живым организмом. Существуют атрибуты, влияющие на время…
– Ричард, ты должен подружиться с одногруппниками, – наставительно произнёс Салех, когда лекция закончилась, а группа сгрудилась в углу кабинета, на максимальном удалении от Рея с Ричардом.
– И как вы себе представляете, мистер Салех? Они ведь не моего уровня.
– Ну, со мной ты ведь как-то нашёл общий язык, – миролюбиво заметил инвалид.
– Мистер Салех, вы меня избиваете каждое утро до полусмерти. Думаю, именно это, да ещё огромное жалование примиряют вас с моим существованием.
– Спорить не буду, это тоже влияет. Но в те моменты, когда ты не ведёшь себя как прыщ на нежной заднице жизни, ты кажешься вполне себе пристойным человеком. Даже приятным.
– Ну-ка, ну-ка, мистер Салех – припомните, когда такие моменты наступают?
Рей задумался. Потом тяжело вздохнул.
– Когда ты без сознания, – вынужденно признался он.
– Я безнадёжен, мистер Салех. А вы идите. Может, у вас что-то выйдет. К тому же вы – староста.
– О, а это идея!
– Что… бл… ск… – все эти звуки графёныш издавал, когда инвалид взял его под локоток, аккуратно вывернув сустав так, чтобы сбежать конвоируемый не мог.
– Мисс Сертос, можно вас на пару слов? – девушка испуганно оглянулась, но все же подошла.
– Да? Я вас внимательно слушаю.
– Понимаете, мисс Сертос, мой подопечный на тренировке сегодня повредил руку, и его конспекты оставляют желать лучшего. Можете ему помочь в этом вопросе?
– К-конечно. А что с мистером Гринривером? Почему он такой бледный?
– Очень рука болит.
– А почему он шипит?
– От боли. Ругаться хочет, но воспитание не позволяет, – почти куртуазно ответил Салех.
– Так, может быть, вы его отпустите? – растерянно поинтересовалась девушка.
Салех с сомнением посмотрел на компаньона, тот тянулся струной и пытался встать на носки.
– А, понятно, чего он такой молчаливый. Ну ладно…
– С-с-с-спасибо, мисс Сертос, я бы с вами хотел наедине обсудить пару вопросов по вашей помощи, – выдавил Ричард и добавил уже тише, сквозь зубы: – Пожалуйста, уведите меня от него, я вам заплачу!
И столько мольбы было в голосе несчастного графёныша, что сердце девушки не выдержало.
Бывший лейтенант расплылся в довольной ухмылке, глядя на спасаемого от него компаньона, и направился к одногруппникам. Пришло время познакомиться ближе. И без разрушительного влияния Гринривера, который был способен превратить в скандал даже поход в сортир.
⁂
Тем временем где-то в городе.
– Ну что? Договорился? – библиотекарь нервно топтался на месте. Одет он был, несмотря на солнечный день, в длинный плащ и широкополую шляпу.
– Увы, нет. Но Кристофер меня уверил, что ничего страшного не произойдёт! В конце концов, что тебе сделают эти молодые люди?
– Ты не понимаешь! Это не просто аристократ и громила! Ты не слышал, что про них говорят в городе? Громила убил изменённого голыми руками! Аристократ – безжалостен. Говорят, они запытали старого Роберта за то, что тот отказался их учить пыточному делу! Шутку с предметами я ещё, может, и заглажу как-то… В конце концов, просто откуплюсь – продам дом в горах, что достался от бабушки… Но вот пасквиль с письмами может стоить мне жизни. И умирать придётся долго, в мучениях. Как хочешь, а я должен остановить газетчиков, Эрик! Пожалуйста, я тебя умоляю…
Профессор смотрел на своего приятеля. Тот пребывал в полном душевном раздрае.
– Знаешь, Тревор, тебе явно не помешает выпить! Сходи-ка ты в «Рогатого осла» и накати пару рюмашек бренди для успокоения, ладно? А потом приходи на работу. Я уверен: завтра мы над этой историей вместе посмеёмся. Сейчас же извини, скоро лекция, – с этими словами профессор Эшли покинул несчастного приятеля и направился в кампус.