Страница 42 из 44
– Древо не убивает! Древо сохраняет! – завопил рыцарь, извиваясь в своих путах, пытаясь отстраниться. – А убьёт тебя он, – кивок на Доктора, – уничтожив Древо.
Росток упал и растворился среди лиан.
Инга непонимающе посмотрела на галлифрейца.
Тот задумчиво тёр пальцем подбородок, уставившись в пол. Усмехнулся:
– Я говорил, что вы все похожи? По характеру, все сироты, все одарённые?
– Да…
– Грейн, сними шлем.
Лианы, опутавшие рыцаря, уже ослабли. Он выпутался, схватился за длань и стащил с головы своё ведро. По светлой тунике, покрывающей плечи, рассыпались каштановые волосы.
Знакомое лицо. Лицо Меранаваны-да. Почти. И Шелли. И в чём-то – Расни.
Лицо, которое обычно смотрит из зеркала.
– Я – это ты, – сказала Грейн. – Просто в другой временной период.
Осознание навалилось внезапно и сразу со всех сторон. Инга нараспев произнесла:
– Мы – Девочка-Которая-Учится.
Она видела сейчас все их удивительные, потрясающие жизни.
…Ковёр с затейливым узором, прожжённый с краю.
– Хочешь – я заделаю эту дырку, – предлагает она сводной сестре, у которой на две оливковые руки больше.
– Ты ещё слишком мала, чтобы ткать! – презрительно бросает та, вытягивая губки.
– А ты дай мне тубу.
Из носика цилиндра тянется клейкая паутинка…
…Сияющие красным и зелёным скульптуры Главных Ваятелей вдоль стен учебного класса, полумесяц отброшен на стол. Седовласый мастер Тираноликари-да снова велит распустить светящуюся неравномерно нить.
– Проклятый челнок, он колется! – По пальцу бежит синяя струйка крови.
– Надо держать покрепче – сразу видно, что не из наших. Может, из Строителей, и тебе нужен формователь? Кирпичи лепить? Или распылитель попросить у Веятеля?
– Нет, я научусь! – упрямо клекочет она…
…Качается рассамала, по её веткам скачут носачи. Сури, грязный и довольный, вылезает из мутной реки, гордо поднимает раздувшуюся жабу. Травник отвешивает сыну оплеуху:
– Сколько говорить – не заходи в воду. Это табу!
– Смотри, я почти закончил мой первый сумпитан! – Кулак – е ё собственный кулак – протягивает свежую трубку…
…И ещё тысячи, миллионы воплощений в разных мирах, временах, вселенных.
Они все были здесь, и именно сейчас проживали свои горести, открытия, победы. То, что они умели, чему научились – могла и Инга. Они ценили то же и стремились к тому же, что и Инга: постичь все тайны мастерства, стать лучшими, превзойти своих учителей и подарить приютившим их народам нечто новое, драгоценное в благодарность за знания. Их девиз: чистота, завершённость в делах и помыслах, и бесконечное упорство.
Смеяться над препятствиями, не терпеть насилия, преодолевать неравенство – они были маленькими звёздочками, даже если окружала тьма.
– Ты чувствуешь все судьбы? Каждой из них? – спросила Грейн.
– Да. Я – они. Я прихожу в мир, когда искусство цветёт ярче всего, и учусь.
– Почему ты – именно ребёнок? – Доктор прищурился. – Зачем лишние сложности?
– Дети легче берут знания, воспринимают окружающее как есть, они не судят с высоты своего опыта, не закрываются от нового.
– А теперь посмотри вероятности, – настаивала тевтонка.
– Я не умею…
– Умеешь. Попробуй!
Как будто топчешься у камня, ну, «направо пойдёшь…» Будущее рассыпалось на линии: ленты потоньше, потолще, дробятся, разветвляются… Некоторые были жёлтыми, но прямо шла красная. Возник образ нахмурившегося Доктора…
Инга стукнула себя по уху и упала на колени:
– Нет! Это всё ложь!
Девушка в доспехах с крестом была непреклонна.
– Доктор пришёл сюда уничтожить Древо, он проникает в системы и рушит их. Он всегда так делает.
– Неправда! Ты ведь не станешь? – Инга посмотрела на друга.
Тот молча опустил взгляд.
– Да? Ты не знаешь, с кем связалась, – обрубила Грейн. Её глаза засветились зелёным. – Взгляни-ка!
За мгновение в мозгу вспыхнули сотни образов.
…Изящная графиня – последняя сатурнианка – стоя на пирсе, сдёргивает ажурные перчатки, расшнуровывает корсет.
– Скажи мне, Доктор – твоя совесть вынесет бремя вины за ещё одну погибшую расу?
Прекрасная дама падает в воду, её разрывают на части самцы-сатурнианцы…
…Передача, которую смотрит вся планета. На экране Исповедник – гуманоид из сайлентов, тех, что нянчили человечество с первых шагов. Прямо в мозг землянам отправлено приказание: «Вы должны убивать нас, как только увидите».
Доктор радуется, что так изящно избавил планету от пришельцев…
…«Он заковал моего отца в цепи, закалённые в печи гнома. Он заставил мать вечно смотреть на взрывающуюся галактику, запер её там. Он до сих пор навещает мою сестру раз в год, каждый год. Она в заточении, в зеркале.
А меня подвесили во времени, Доктор заставил меня быть пугалом на полях Англии».
Беспощадная рука Повелителя Времени натягивает грязную мешковину на лицо юноши…
– …О нет, Сёстры Пленитуд, кошек-то за что, – шептала Инга, сдавив виски.
Грейн сделала шаг вперёд, протянула ладонь, заглянула в глаза:
– Помоги мне. Вместе мы его сметём. А иначе – гибель.
========== Глава 2. ==========
Доктор, казалось, не интересовался их разговором – он просвечивал отвёрткой стену.
Сколько сотен, тысяч лет беспрестанной работы? Все эти знания, собранные по крохам, вырванные у жадных миров, полученные вопреки местным обычаям, законам, установкам…
И полёт на геликоптере.
Скользкий карниз.
Музыка во тьме.
Вот он, ищет выход. В своём нелепом сюртуке, такой надёжный, добрый, близкий… Такой опасный.
Доктор меняет направление реальности, выбирает из своих «лент» ту, по которой события должны идти в самую последнюю очередь… Потому-то и не удавалось ухватить его боковым зрением! С самой первой встречи Инга видела, что он другой, инородный, опасный – но отмахивалась от своих чувств, обострившихся здесь до предела.
Она видела возможное будущее своё, Грейн, каждой букашки на листьях – но только не ту часть, что была в нём связана с Доктором. А судьба Древа сейчас вся зависела от этого галлифрейца.
– Зачем, Грейн? – Инга зло посмотрела на другую-себя. – Зачем ты к нему полезла? Знаешь же правило – не приближаться к богам! Оно кровью писано.
– Ещё есть жёлтые ленты, вдвоём мы одолеем, – твердила тевтонка. – Ну же, оставь свои эмоции! Не друг он тебе, а наш худший враг, неужели не видишь?
Вот самая близкая вероятность, светится багряным: ветки-жизни ломаются, сыпятся, корни исчезают один за другим. Конец Древа, конец всего…
Голубой больничный коридор, звонкие удары в железную дверь.
Луч-нить из тонких пальцев, брошенная в Покров.
Похожая на фрукт голова богомола.
Инга рубанула воздух:
– Катись оно всё к чёрту! Нет. Одной тебе ничего с ним не сделать. А помощи моей – не дождёшься!
Грейн положила руку на меч, сжала и без того тонкие губы. Через минуту она процедила:
– Пока помнишь, зачем пришла? Или уже – нет?
Инга прикрыла глаза. Оно где-то здесь…