Страница 4 из 10
– Марьяна Валерьевна Терехова, начальник отдела учетности и анализа, – представила ее Ирина Федоровна. – Отдел Марьяны Валерьевны осуществляет контроль работы всей нашей налоговой службы в целом. Сюда стекаются данные о всех начислениях: и по выездной проверке, и по камеральной. В общем, они обобщают весь наш технологический процесс. И именно эту работу вы, Владимир Викторович, и будете контролировать.
Лица Халаимова Саша не видела, поскольку он стоял к ней спиной, но Марьяна свое лицо утратила напрочь. Она страшно покраснела, верхняя губа у нее задергалась, как бывало обычно в минуты гнева, а руки поползли вверх, якобы поправлять прическу. Саша понимала, что таким образом она пыталась скрыть от нового мужчины жалкую серую поросль на голове.
Новый начальник что-то сказал Марьяне, но она ответила тихо и, видимо, невпопад, потому что Ирина Федоровна вынуждена была ее прикрыть:
– Ну… это Марьяна Валерьевна что-то засмущалась, а на самом деле она прекрасно разбирается в данном вопросе.
Владимир Викторович кивнул, развернулся к коллективу и опять улыбнулся. И опять у всех женщин отдела учетности и анализа одинаково затрепетало в груди. Может быть, это затрепетали сердца, а может быть, какие-то особые органы, о наличии которых у себя они и не подозревали до прихода в инспекцию Халаимова.
Каждой женщине показалось, что он по-особенному улыбнулся ей одной, а остальным так, только из вежливости. Каждая сравнила его со своим мужем, и все мужья до единого сразу проиграли. Более того, стало ясно: все они заполучат нынче ночью в свои постели жен, которые в пиковый интимный момент будут представлять, что предаются любви вовсе не с опостылевшим мужем, а с заместителем начальницы налоговой инспекции.
Саша, как и все остальные женщины, тоже представила себя в постели с новым замом. Неужели даже этот человек с округлыми чертами и кошачьими движениями в интимные минуты превращается в жестокого резкого самца? А, собственно, почему бы нет? Ее муж Юрий внешне тоже ничем не напоминал полового садиста… Именно на этом месте Сашиных размышлений начальство подошло к ней.
– А это Александра Сергеевна Арбенина, – представила ее Волгина.
– Арбенина? – переспросил Владимир Викторович, улыбнувшись еще шире и обворожительней. – «Маскарад»?
– И не говорите, сплошной «Маскарад», – ответно и несколько вымученно улыбнулась Саша.
Новый начальник так понимающе посмотрел на нее, что Саше показалось, будто между ними протянулась невидимая нить взаимопонимания. Она почувствовала, как на виске вдруг нервно запульсировала жилка. К чему бы это? Неужели в ней все-таки жива надежда на то, что не все мужчины такие, как ее бывший муж? Неужели она, битая-перебитая жизнью и изнасилованная мужчиной разными садистскими способами, еще на что-то рассчитывает?
– Надеюсь, вы не имеете в виду работу? – спросил Халаимов.
Саша не успела ему ответить, потому что начальница уже представляла ему третью сотрудницу их отдела – молоденькую и очень хорошенькую татарочку Эльмиру. Смуглое Эльмирино личико от смущения немедленно приобрело оттенок красно-оранжевых китайских мандаринов.
Саша не пожелала смотреть, как Владимир Викторович будет реагировать на знойную Эльмирину красоту, и отвернулась к компьютеру. Ей хотелось сохранить в памяти тот особый взгляд и ту особенную улыбку, которыми одарил ее новый зам. На его правой руке не было обручального кольца. Конечно, это обстоятельство еще ни о чем не говорило, но все-таки Саше было приятно.
– Д-а-а… Ольга была права-а-а… настоящий Голливу-у-уд… – протянула после ухода начальства Тамара Ивановна Михайлова, старший налоговый инспектор и мать троих детей. – Хоть в кино снимай. Правда, Марьяна Валерьевна?
Марьяна почему-то не ответила, и Тамара Ивановна несколько переиначила вопрос:
– Как вам все-таки новый зам, Марьяна Валерьевна?
– Ничего, – индифферентно ответила Терехова, и Саше это почему-то показалось подозрительным. Она отвернула голову от своего отчета и посмотрела на Марьяну. Лицо той пылало похлеще китайских мандаринов.
Халаимов произвел на нее неизгладимое впечатление, поняла Саша. До этого додумалась и Тамара Ивановна. Но, разумеется, она не стала демонстрировать начальству свою прозорливость и поспешила обернуться к Эльмире. Эльмира тоже была потрясена красотой нового зама до глубины души и никак не могла оторвать взгляда от двери, за которой он только что скрылся.
– Никак влюбилась с первого взгляда? – расхохоталась Тамара Ивановна своим громким дробным смехом, от которого все в отделе всегда вздрагивали и к которому за много лет совместной работы так и не могли привыкнуть.
– Вы, Тамарочка Ивановна, грохочете вечно, как ударная установка, – недовольно проворчала Эльмира, а потом с удовольствием потянулась и ответила вместо Марьяны: – В такого красавца грех не влюбиться! Он на меня та-а-ак посмотрее-е-ел! Прямо не могу-у-у… У меня прямо все внутри съежилось!
– На чужой каравай, подруга, свой жалкий ротишко не разевай! – посоветовала ей Тамара Ивановна. – Не про твою честь мужчинка!
– Это еще почему? – возмутилась Эльмира.
– Девчонка ты еще совсем! А новый зам – мужчина солидный, сразу видно.
– С чего это видно? Вот как вы думаете, сколько ему лет?
– Ну… думаю, лет сорок, – предположила Тамара Ивановна.
– А я так думаю, что тридцать, – заявила Эльмира. – Может, конечно, с маленьким хвостиком. А это мне в самый раз!
– Перебьешься, вертишейка!
– Почему это я должна перебиваться? Мне уже двадцать шесть. Самый смак! Я не замужем, и, в отличие от всех вас, семеро по лавкам меня дома не дожидаются.
– Зато он наверняка женат, и его дома, может, и не семеро, но сколько-нибудь по лавкам да ждут.
– Да ну-у-у… Такие мужчины не бывают многодетными. Ну… один-два ребенка – не больше!
– Что ты задумала, мусульманское отродье? – опять загрохотала Тамара Ивановна. – Вы посмотрите на нее! Вместо того чтобы паранджой прикрыться и помалкивать, она на наших мужиков зарится, и даже дети ее не смущают!
– А представляете, какие у нас с ним детишки могут получиться! – тоненько засмеялась в ответ Эльмира. – Один черненький, как я, другой – беленький, как Владимир Викторович!
Тамара Ивановна с Эльмирой еще долго смеялись, незлобиво перебранивались. Они обсудили новое начальство не только с ног до головы, но даже представили, как он может выглядеть без элегантного костюма. Саша бросала косые взгляды на Марьяну Валерьевну. Та, естественно, не участвовала в разговоре сослуживиц, но, что уже не так естественно, не прерывала его, хотя очень не любила, когда женщины, как она говорила, трепали языками. Марьяна Валерьевна сидела, уставившись в экран монитора и методично ударяла двумя пальцами обеих рук по одним и тем же клавишам. А поскольку ее монитор был развернут так, что Саша могла его видеть, она и увидела, как по белому полю документа бегут строчки, состоящие всего из букв: сбсбсбсбсбсбс…
– Слушай, Сашка! Новый зам – такая душка! – щебетала Ольга, когда они с Сашей отправились в обеденный перерыв в соседнее кафе «Восторг».
Честно говоря, этот «Восторг» был весьма жалкой забегаловкой, которая расположилась в бывшем помещении магазина скобяных товаров и паразитировала на телах и здоровье служащих налоговой инспекции. Рядом с инспекцией больше не было ни одного заведения общепита, поэтому инспекторши вынуждены были без всякого восторга посещать этот «Восторг». Они, правда, дружно и не сговариваясь игнорировали красочный плакат, предлагавший бизнес-ленч «всего за девяносто пять рублей», и брали в кафе только салаты и выпечку с кофе.
На губах Ольги уже сверкала платиной новая помада, которая, как поняла Саша, явно не сумеет дожить до летних времен и палевого костюма с вышивкой. Ольга с удовольствием оглядела себя в зеркале, поправила ноготком и без того безупречную линию помады на нижней губе и продолжила свой щебет: