Железная клетка

Лицо космонавта исказилось. Он стал кричать высоким тонким голосом, точно Джонни причинил ему невероятную боль. Маба вырвалась из его рук и прыгнула, точно ящерица смаа, на его руку, в которой было зажато оружие. Она вырвала его и направила на космонавта, затем нажала кнопку на рукоятке.

Ее жертва рухнула лицом в пол, рядом с распростертым телом Джарата.

– Его… тоже! – Маба снова подняла оружие.

– Не убивай… – начал было Джонни, но ответом ему был беспощадный смех девочки.

– Это не убивает, они просто засыпают. – Она еще раз нажала кнопку, и другой космонавт у ее ног тоже затих.

Маба посмотрела на людей, потом перевела глаза на Джонни.

– Я не знала про это, Джонни, я совсем ничего про это не знала! – Она старалась, чтобы он ей поверил. – Я не знала, что они сделали с Йаа.

– Теперь ты знаешь, – жестоко ответил он, – но я не представляю, как мы отсюда выйдем.

Он уже был у тела Йаа, развязывая те путы, которые поддерживали ее все еще неподвижное тело. Но они не поддавались его пальцам – тут была какая-то тайна, так же, как у его ошейника. Он не мог ее разгадать. Им нужно торопиться. Капитан! Наверное, он уже пришел в себя и он поднял по тревоге весь корабль.

– Пожалуйста, Джонни, – прошептала у него за спиной девочка. – Я ведь, правда, не знала.

Он все еще теребил оковы, нажимая то здесь, то там, он рвал их пальцами. Что удерживало тело?

Как же Большие поступали в подобных случаях? Он шагнул к машине, куда вели эти путы, и ударил по ней. Но что он мог ей сделать? А вдруг именно машина держит эти замки? Он в растерянности уставился на множество кнопок перед глазами. Которая из них? Он боялся попробовать нажать хоть одну – а вдруг он причинит Йаа еще большую боль, чем сейчас?

– Джонни, смотри-ка! – Маба была рядом с ним и протягивала ему оружие, – попробуй, может ты сумеешь разбить этим?

Он не хотел прикасаться к этой вещи. Как и красный стержень, она представляла собой силу, которую он не понимал и которой не хотел пользоваться.

– Брось это! – приказал ей Джонни.

– Нет! Если мы… мы сумеем выйти с этим отсюда! Мы просто усыпим всех, кто будет пытаться нам помешать!

Он был готов согласиться на это предложение. Она права. Если это поможет им защищать вход сюда, у них будет больше времени, чтобы освободить Йаа и Боака.

– Дж…оооо…нннниииннн…

Потрясенный, он обернулся. Боак поднял голову. Его огромные глаза теперь были широко открыты. Он до предела использовал свою способность произносить слова, чтобы испустить этот крик, отдаленно напоминающий имя мальчика. То, что он хотел сообщить ему нечто чрезвычайно важное, Джонни понял сразу. Но как? Его руки-лапы были привязаны людьми к стене, он не мог говорить на языке жестов. И он не мог притронуться к его разуму, ему никогда не удавалось разобраться в нем.

Мальчик чувствовал, что вожак вкладывает в свои мысли так же много стремления быть понятым, как прежде он сам, когда вел сюда Джарата и не открывал свой мозг ни для кого, даже для Мабы.

Приготовившись принять мысль, сосредоточившись на этом, Джонни стал смотреть в эти огромные коричневые глаза – место, где были кнопки! Он положил руку на край машины. Теперь Боак чуть сопел от напряжения и уже хотел… Вдруг он сам знает, как…

– Маба, – приказал Джонни сквозь зубы, – иди туда, к двери, и пускай в ход оружие, если кто-то захочет войти.

Она кивнула и, пройдя мимо двух своих жертв на полу, встала возле входа. Она держала оружие наготове, прижав его к груди.

Джонни начал указывать пальцем на кнопки, идя по ряду. Он знал, что Боак наблюдает за ним. Но никакого сигнала не последовало. Понимал ли его вожак? Он был уверен, что понимал и с нетерпением ждал, пока Джонни укажет на нужную кнопку. Первый ряд, потом второй. Но, как только кончик пальца Джонни указал на первую кнопку третьего ряда, Боак чуть слышно свистнул. Джонни нажал на нее.

Последовал щелчок, и то, что держало их на стене, распалось. Тяжело ступая, Боак подошел к телу своей подруги, чтобы поднять ее с пола, в то время как Джонни пытался вытащить ее голову из странного белого предмета. Язык Боака нежно гладил ее по щеке. Она чуть заворчала и открыла глаза.

– Джонни, я слышу, как они идут сюда! – крикнула Маба.

Одним прыжком он оказался с ней рядом и вырвал у нее из рук оружие.

– Где все остальные: Джорджи, Народ?

– Джорджи улетел с теми, кто захотел осмотреть каменные пещеры. Я не знаю, куда они дели Корра и Угу.

– А у нас нет времени, чтобы все это выяснить, – мрачно сказал на это Джонни, который надеялся, что хоть кто-то уйдет с корабля живым. Он мог управлять Джаратом или кем-то еще лишь по одному, и был уверен, что не сумеет сделать это сразу против всей команды корабля. Он взглянул на пленников на полу. Что теперь делать?

Боак мигнул ему. Глаза Йаа были полузакрыты. Вожак вел ее прочь от стены, к которой они были привязаны. Было ясно, что она могла идти только когда ее поддерживают. Одной рукой Джонни сделал знак «опасность», показывая на дверь.

Потом у них над головами голос сказал громко и отчетливо:

– Внимание на корабле! Красная тревога! Вы в лаборатории, Джонни… Маба!

В первую секунду он решил, что это сказал один из пленников, лежащих на полу без движения. Он взглянул: они мирно спали. Тогда кто это? Он стал озираться по сторонам в поисках того, кто это сказал. Маба стала перед ним на цыпочки и прошептала ему на ухо:

– Так они переговариваются из кабины в кабину. Это сказал капитан!

Возможно, она могла различать их по голосам, но для Джонни это был один холодный и злой голос – голос его врага.

– Вы меня слышите? – спросил невидимка. – Вы не можете выйти отсюда! И ты, Джонни, не сможешь больше влиять на нас своим… Попробуй.

Голос звучал так строго и убедительно, что Джонни попробовал. Его мысль – проба найти чужое сознание – наткнулась на непреодолимый барьер. Этот барьер отразил его удар, вернул его с силой, которая заставила мальчика прижать руки к груди от мгновенной боли.

Итак, подумал он растерянно, у него отняли его единственное оружие, единственный способ уйти отсюда!

– Теперь ты понял? – продолжал тот же голос. – Мы можем стереть тебя в порошок, можем усыпить, как сделали это раньше.

Возможно, они могли. Он не имел понятия о силе, которой они все здесь владели.

– Подумай сам, мальчик, – слова шли так, чтобы смутить его, рассеять его ненависть и злобу, – ты полностью в наших руках. Выхода у вас нет…

Джонни гордо откинул голову. Это было слишком, что-то внутри у него не сдавалось. Теперь уже он заговорил, громко, так, чтобы его было хорошо слышно.

– Подумайте и вы тоже, у нас двое ваших людей.

– Это так. Но если вы будете обращаться с ними как с пленниками, мы в долгу не останемся, игры кончены. Можете сидеть там, пока не захотите есть, тогда сами выйдете.

Прежде, чем Джонни успел на это ответить, Маба закричала так, как она кричала на Йаа, когда ей что-то не нравилось.

– Ты сказал мне, что с Йаа все хорошо, ты говорил, что отпустишь Народ с корабля, выпустишь всех. А ты сделал ей больно! Ты такой же, как те, Большие, на их корабле!

У нее покраснело лицо, голос дрожал – у нее всегда бывал быстрый переход к гневу, теперь она почти билась в истерике от злости и ненависти. Она повернулась и схватила первое, что попалось ей под руку с ближайшего стола. Потом яростно, так чтобы нанести как можно больше вреда, она обрушилась на коробку, откуда к голове Йаа шли провода. Подняв тяжелую палку над головой, она ударила по машине изо всех сил. Стеклянная плита наверху машины брызнула во все стороны. На пол посыпались осколки.

– Попробуй теперь использовать ее на Йаа! Ну, попробуй-ка! Или на ком-то еще!

Охваченная паникой и ненавистью, близкой к истерике, она крушила все вокруг. Джонни и бровью не повел, чтобы ее остановить. В глубине души он сам позавидовал девочке: и как он сам не додумался до такой простой вещи – отомстить? Разрушить всю лабораторию, все ее оборудование, и космонавты уже не смогут пытать новых пленников, никогда не смогут!