Железная клетка

Джонни стал водить рукой по поверхности своего нового приобретения, там, где один конец чуть загибался крючком и был похож на огромный клык. У него не было ворту, как у Народа, – такого оружия, с которым они рождались и умирали, – но теперь у Джонни тоже будет этот клык, и он станет им пользоваться…

Теперь он поднимется еще дальше вверх по ручью и найдет место, где построит себе, как обычно, гнездо для ночлега. Здесь, рядом с местом, где он пролил кровь, оставаться не хотелось. Но с этой минуты он никогда не должен расслабляться до такой степени, чтобы забывать о жизни вокруг себя, которая может напасть. Теперь все время следует следить за миром вокруг, не забывая о самозащите. Он чуть не стал жертвой летающей смерти, и все это из-за собственной беспечности. Отныне рядом не будет членов клана, которые наблюдали бы за миром вокруг, чтобы он мог спокойно помечтать и подумать.

Джонни нашел отличное место среди камней и натаскал туда травы. Пока он рвал траву, приходилось все время быть начеку – он боялся, что птицы могут вернуться, чтобы снова напасть.

Было еще довольно светло, и он уже нашел среди кустов съедобные плоды и стал рвать их, нагибая ветки своим крючком. Земля вокруг была темной и жирной, но никаких следов, указывающих на присутствие кого-нибудь из Народа. Возможно, неподалеку было гнездовье птиц вур, поэтому члены клана обходили подальше эти места во время своих ежедневных переходов с места на место, когда передвигались по двое и по трое.

Вернувшись к своему гнезду, Джонни стал думать о Мабе и Джорджи. Боак подчеркнул, что близнецы не будут наказаны за поход к каменной реке, поэтому он знал, что им не придется так страдать, как ему, и Йаа может присмотреть за Мабой, а Боак не будет спускать глаз с Джорджи. Никому из них не удастся вернуться в ту каменную местность. Те вопросы, которые вертелись у него в голове все утро – он так и не сумеет никогда на них ответить. Самое главное: значит ли, что ошейник навсегда отделил его от Народа? Он не мог подумать, что так оно и есть, но эта мысль не уходила, а с уверенностью крепла.

Быть всегда и везде одному! Возможно, что недалеко есть и другие кланы. Но ведь тогда он может вступить с ними в контакт во время ежегодных встреч… Однако Джонни решил, что пока у него на шее ошейник, ему нельзя подойти ни к одному из Народа.

Джонни беспокойно заворочался внутри своего уютного гнезда. Одно дело – спать так ночью, зная, что стоит протянуть руку и рядом окажется свернувшийся калачиком товарищ. Но ведь он никогда еще не спал в одиночестве. Теперь он лег на спину, закрыв глаза, но он не засыпал, а вместе этого стал вспоминать прошлое, чтобы уйти от ужасных мыслей в настоящем.

Сначала из бездны памяти всплыли подробности жизни в лаборатории у Больших. Он и ранее иногда вспоминал в деталях маленькие сценки той жизни. Каковы же самые первые воспоминания об этом ужасе?

Джонни был вместе с Рути в ее клетке. Она повторяла ему снова и снова, кто он такой, как его имя и как он сюда попал. Когда-то они были такими же свободными, как и Народ. Потом пришли Большие и посадили их в клетки. Одних Большие медленно убивали и изучали, что происходит, когда они умирали. Рути всегда бледнела, когда говорила ему это, она заставляла его слушать и не отворачиваться. Других они превратили в контролируемых, управляя их мозгом. Но были и такие, которые не поддавались контролю мозга, среди них были Рути и он сам.

Большие улетели по небу в корабле прочь из того мира, где жила Рути. Они посещали и другие миры… Были пленники и в соседних клетках, но никто не был похож на Джонни или Рути…

Потом они прилетели сюда, но Рути не могла сказать с уверенностью, что такое «сюда» и где они находятся. Она показывала Джонни звезды на небе и называла их, но она говорила, что звезды «неправильные» и что они ни одна из звезд не находится на том месте, где она была, когда Рути жила Снаружи. Значит, корабль увез их очень далеко от того мира, где была их колония. Не было никакой возможности для них вернуться назад в свой мир, к подобным себе людям.

У народа Рути тоже были космические корабли. Они улетели из того мира, который принадлежал им, и посещали другие планеты, где основывали колонии. Они делали так уже давно. Рути даже не представляла, где находится их собственный мир, откуда пошли ее соплеменники. Это не был тот мир, где родились она и Брон, прежде чем они присоединились к колонистам, давно и далеко.

А вдруг это и есть их мир? Может быть, потому и он сам, и Маба и Джорджи так похожи на людей с каменных стен? Но Рути никогда не видела раньше клан и Народ, никогда о них не слышала. Тем не менее, это ведь мог быть тот мир, который подобные ей люди однажды нашли и где они потом долго жили.

Теперь Джонни начал спокойно припоминать, стараясь не упустить малейшие подробности, все те сезоны, которые они вчетвером провели вместе с кланом. Из беспомощных детенышей Маба и братик стали большими и думающими существами. Рути все время говорила с Джонни о своем народе, о людях. Она надеялась, что когда-нибудь сюда прилетит корабль-разведчик, и поэтому она научила его говорить на языке своего народа и даже рисовать и читать на песке знаки, которые обозначали слова – то, как их произносили.

Потом Рути умерла. Он очень тосковал по ней. Но ведь были еще младшие, был клан. Он не был одиноким…

Джонни неожиданно сел, глаза широко раскрылись – он вдруг поборол страх и обиду и схватился рукой за свое чудесное оружие. Он был сыт, ему удалось выиграть такую битву, какая и не снилась никому из Народа, он…

На нем был ошейник.

Если бы он только знал больше! Наверное, лучше будет вернуться в каменные сооружения, чтобы учиться и найти… Что?

Возможно, те, другие, люди, если они были такими же, как он, оставили на стенах знаки, которые можно понять и прочесть. Мертвые не могут ничего сказать, но знаки умеют это делать за них. Узнает ли про это Боак и клан, если он предпримет такое?

Предупреждение Боака было четко врезано в память Джонни. Но почему? Если он стал изгнанником, то какое имеет теперь значение, вернется ли он в каменные пещеры или нет? Джонни никогда не причинит вреда клану. Никогда!

Маба, Джорджи? А что, если Боак в случае нарушения запрета накажет именно их вместо Джонни? Пока он не может вернуться, он не должен совершать ничего такого, из-за чего вожак клана настроился бы против его брата и сестры.

Тогда куда он пойдет? Можно идти позади клана во время переходов, но он не хотел этого, нет – такие условия его не устраивали. Либо он вернется к ним равным среди равных, либо навсегда покинет клан – в гордом одиночестве.

Итак, на рассвете он пойдет вдоль этого ручья. А вдруг там будет еще одна каменная пещера, где нет Боака и его стражи? Там… Джонни и сам не знал, что там можно делать и зачем вообще туда идти. Он решил действовать, двигаться, а не следовать за кланом, точно они привязали к его ошейнику веревку и заставляют делать теперь все, что хотят.

Сейчас он пожалел, что не обращал внимания на картины в пещере, где было много интересного, и выругал себя за эту утраченную возможность. Джонни всегда мог чувствовать эмоции, даже физическую боль, которая причинялась Рути или близнецам. В гораздо меньшей степени он чувствовал боль и страх, которые испытывал Народ. Но могут ли такие чувства появляться в определенных местах и после смерти их обитателей? Ибо там, в пещере, Джонни чувствовал ненависть, ненависть своих предков к Народу и ненависть Народа к поработителям.

Каменная женщина!.. Чувство удара после того, как он прикоснулся к ней – что это было? Какая-то сила давала ему тогда власть и уверенность в себе – какая?

Он так мало знал и еще меньше мог понять. Его так потянуло к знанию, что у него заболело в груди.

Как умирали те, которых держал в клетке Народ? Быстро или медленно? Давали им пищу, или же они умирали от жажды и голода? Или пищу им давали, но не выпускали на свободу, пока у них не умерла надежда?