Инвестком

…Произошло это через год с лишним после Сумгаита. Стояла благоухающая весна, город в свежей зелени, сирень, цветы, мандарины в огромных сетках на каждом углу, на приморском бульваре старики играли в шахматы и в нарды. Игорь позвонил, и Виктория Марковна, чуть замявшись, сообщила: «У нас очень большое несчастье. Убили зятя. За то, что армянин. В те же дни, когда происходили погромы в Сумгаите. Только это случилось здесь, в Баку». Игорь растерялся, ему стало неловко, он выразил соболезнование и хотел положить трубку, но Виктория Марковна настояла: «Здесь такая гнетущая атмосфера, обязательно заходите, мы будем очень рады свежему человеку», – и ему пришлось зайти.

Это было в восемьдесят девятом весной – тогда он впервые увидел Изольду. Она играла Шопена и Листа. И, так случилось, любовь – будто вспышка, его обдало жаром… До того он не верил в любовь. Верил в секс, в дружбу, в наваждение, в преданность, в долг, в привычку, во что угодно… Но вот, стрела Амура… Она была очень красива, Изольда… Каштановые, чуть рыжеватые волосы, дань Германии – светлые глаза. Высокая, стройная, изящные руки с тонкими пальцами, сексуальная, притягательная… Марлен Дитрих Востока… Игорь почувствовал, как заиграли в нём гормоны… Весна…

…Они поднимались на Девичью башню, бродили по Старому городу, осматривали дворец Ширваншахов, но Игорь не мог оторвать от неё глаз… Это было сильнее его, сильнее разума… Изольда… Необыкновенные тёплые нити протянулись между ними. В тот момент он не думал об опасности. Ни о чём не думал, только о ней… Он забыл, что женат, и пригласил Изольду в Москву. И, наверное, сбил с толку. Потому что она действительно приехала…

…Нет, он совсем не чувствовал историю, не предвидел будущее. Не знал – да, ещё совсем не догадывался – на что способны люди. Не хотел знать. Генетическая память изменила ему. А между тем все многочисленные родственники Изольды были очень сильно напуганы и все, как один, собирались уезжать. Вот только куда? Немецкие родственники стремились в Германию, еврейские – в Израиль, армянские подумывали об Армении, а кто-то мечтал об Америке. Изольда предпочитала Германию, она очень боялась из-за дочки, Гелочки, та ведь больше чем наполовину армянка и – чёрненькая, смугленькая, в отца. Но он, Игорь, сбил её с толку. Любовь в самый неподходящий момент, во время чумы, когда прежняя жизнь неумолимо рушилась. Когда люди зверели прямо на глазах. Когда всё прежнее распадалось…

Из-за воспоминаний Игорь на миг отключился. Длилось это миллисекунду или чуть больше, он тут же пришёл в себя и подумал, что Манану не следует расспрашивать…

…Да, Манану не следовало расспрашивать. Её можно спугнуть. Мананина история открылась после обмена, когда квартира была переоформлена на покупательницу, Розу Наильевну, жену нефтяника из Тюмени, уехавшего на заработки в Алжир. Она ещё не переехала, но стала появляться в новой квартире, и ей тут же всё выложила соседка, которая и в старой хрущёвке жила рядом. Эта женщина знала всю историю женитьбы Сергея. Его семья – обычная московская семья алкоголиков, отец умер от палёного спирта, мать быстро спилась, гуляла и не работала, сам Сергей пристрастился к выпивке ещё в школе. Он был добрый парень, приветливый, учился кое-как, но любил читать книжки. После школы Сергей болтался без дела, иногда, если перепадала работа, подрабатывал; вот только пьяный он становился неуправляемым. Так вот, пьяный, он угнал автомобиль и тут же врезался в столб. Иномарку Сергей помял очень прилично и даже не попытался убежать, заснул в угнанной машине. Хозяин, а это оказался Мананин двоюродный брат, справедливо потребовал компенсацию. Но Сергею не на что было даже опохмелиться. Добрый Зураб вместо того, чтобы бить Сергея или безнадёжно судиться, стал покупать Сергею водку и давать деньги, только заставил за это жениться на Манане и зарегистрировать её с дочкой, а за ней и Мананиных родителей в своей двухкомнатной квартире в хрущёвке.

Мананин отец, профессор, в прошлой жизни заведовал лабораторией в Сухумском физтехе[83]. Его выгнали с работы за то, что грузин, и теперь в Москве он работал на рынке в администрации. Через некоторое время появился новый муж Мананы Виталий, с Украины – и его Сергею тоже пришлось зарегистрировать.

С Виталием Сергею очень даже повезло. У того имелась своя фирма в подмосковных Люберцах, где клеили картонные коробки. Он пристроил Сергея к себе на работу и каждый день возил в своём автомобиле.

Старую хрущёвку между тем снесли, и большое семейство – настоящий теремок – переехало в новый дом. Теперь самое время настало разъезжаться. Манане с родственниками получалась трёшка, но в доме похуже, Сергею с матерью однушка. Но мать Сергея умерла прежде, чем Игорь успел подписать с ней договор.

Поскольку красавец-дом оказался не сдан, то есть существовал в природе, в нём жили и платили коммунальные платежи, но в нужных бумагах он не числился, приватизировать квартиру оказалось невозможно. Оставался один вариант – на деньги Розы Наильевны и на её имя купить две квартиры – для Мананы с семьёй и для Сергея, а потом обменять в «Мосжилсервисе», что Игорь за несколько месяцев и сделал. В результате Манана с Виталием оказались в трёшке в девятиэтажном доме вместе с родителями, Сергей – в разбитой однушке на Севастопольском проспекте, которую Игорь купил для него у чёрного маклера Николая (тот год назад приобрёл эту квартиру на имя сестры у барышников, которые вывезли бывшего жильца-алкоголика умирать в Петушки), а семейство нефтяников из Тюмени – в новом красивом доме. Все были очень довольны.

Игорь, пока занимался расселением, подбирал и оформлял квартиру для Сергея, регистрировал его по новому адресу и снимал с учёта по старому, проникся к парню симпатией. Тот был безропотный, сразу согласился на первую попавшуюся квартиру, и абсолютно не приспособленный к жизни; его было очень жалко. Сергей и пил-то, возможно, не от физической потребности, а просто оттого, что ничего другого не знал и не умел в жизни. У него не хватало воли бороться за место под солнцем, никакой профессии, он не умел работать и не знал, где искать работу. К тому же и никому он не был нужен. Ясно было, что Сергей пропадёт. Как только разъедутся, Виталий не станет возить его на работу в свой цех. И тут же найдутся охотники, которые станут спаивать Сергея, чтобы отнять квартиру. Сергею даже нечем оказалось оплатить телефон. Он был похож на бабочку, а бабочки летают только до осени.

Жалея Сергея, Игорь в то же время подумывал, не стоит ли переселить того в Подмосковье – ему всё равно где жить, но, главное, в Москве Сергею в любом случае не удержаться. Игорь хоть оставил бы дурачку часть денег. Другие ведь просто выбросят его на улицу. Но вместе с тем не слишком хотелось этим заниматься. Игорь никогда раньше не работал в Подмосковье, да и неудобно было сразу начинать разговор. Он решил отложить это дело на осень. К тому же у Сергея, как только тот переселился, обнаружились родственники с Украины, он сдал квартиру каким-то охламонам и уехал на лето куда-то в Донецкую область.

Почти параллельно к концу года, проведённого (очень часто он с сожалением думал: «потерянного») в сонном «Москва-эстейт», Игорь завершил выгодную частную сделку, которой, конечно, не стал делиться с полумёртвой фирмой. Эта сделка и привела его в Инвестторгбанк, где он встретил Ирину Шотаевну Барзани.

Во время отдыха в Турции появилось время подумать. Варианты практически отсутствовали. Из царства сна необходимо было бежать как можно скорее. Все сделки Игорь закончил, ничто больше не связывало его с фирмой, нельзя было потерять ещё год. Оставалась Ирина Шотаевна. И, следовательно, «Инвестком». Или запасной вариант, Александра. Вернее, её молодой и нахальный заведующий. И опять-таки «Инвестком». Только на «Соколе».

Игорь давно знал Александру. Некоторое время она работала у Владимира Павловича Пивоварова, у того была даже не фирмочка, а так, пиратская группка. Офис он снимал неофициально. На Игоря Полтавского Владимир Павлович вышел через диспетчера Валентину Ивановну. Пивоваров пытался заниматься неприватками и жаждал узнать секрет оформления. Но Игорь секрет не открыл, наоборот, убедил, что у Пивоварова при малом количестве сделок выйдут слишком большие накладные расходы – пусть лучше водит клиентов на оформление к нему в «Жилкомплекс». В ответ Пивоваров предлагал объединиться, звал переехать на «Южную», но на первых же совместных переговорах начал наезжать на клиента, а потом выговаривал за то, что Игорь искал компромисс, – сразу стало ясно, что от подобного ломовика желательно держаться подальше.

83

После окончания Второй мировой войны и включения СССР в гонку ядерного вооружения в 1945 году в Сухуми из оккупированной Германии добровольно-принудительно были вывезены сотни немецких учёных-ядерщиков и сотни тонн оборудования и созданы два крупных центра ядерных исследований, где велись работы по созданию советской атомной бомбы. Позднее немецких специалистов заменили отечественные, на базе этих центров был образован Сухумский физико-технический институт, который являлся одним из ведущих учреждений в СССР в области ядерной энергетики. Просуществовал до распада Советского Союза.