Страница 5 из 16
Когда от головняка пришла инфа, что они заходят в туман, Хасим на мгновение испытал сильное желание остановить группу и поискать кружной путь. Но «коней на переправе не меняют». И Хас скомандовал: «Вперед!» Уже в тумане он почувствовал, даже не на физическом, а на каком-то ином, подсознательном уровне, что они здесь не одни. Он не мог сказать однозначно, кто это – друзья или враги, но то, что здесь был еще кто-то – это был факт. Все естество его кричало об этом, и не привыкший противиться ему Хас скомандовал: «Стой! Наблюдать!», а секундой позже, уже не колеблясь: «Занять круговую оборону!»
Группа привычно рассредоточилась по секторам и стала наблюдать и слушать лес. А Хас стал слушать себя. Наконец, придя к консенсусу со своим Волком, что все вокруг очень странно, но безопасно, он дал команду следовать дальше.
Однако через некоторое время аналогичная команда пришла от головняка. Значит, не зря Волк тихонько рычал внутри него. Леня тоже что-то такое увидел или почувствовал. Вскоре группа опять тронулась в путь, а спустя минут десять от Удава прошла информация, что они обнаружили «трехсотого». Причем Леня сообщил это по радиостанции. Значит, ситуация действительно была очень странная, если Удав решился выйти в эфир.
Группа уже давно ходила вместе, и слажена была так, что все уже давно понимали друг друга невербально. Хасим дал команду головняку оттянуться вместе с раненым к основной группе, после чего подозвал к себе Дарта, группного медика. Тот выслушал Хасима, отстегнул от своего рюкзака тент и стал спокойно и деловито готовиться к оказанию первой медицинской помощи.
Наконец появился головняк, тащивший на импровизированных носилках чье-то тело. Замыкали процессию Удав с Динго. Дарт показал, куда положить раненого, затем, достав из рюкзака ПНВ[22] и включившись в него, приступил к осмотру, пальпируя тело руками в хирургических перчатках. Проведя осмотр, он посмотрел на Хасима. Тот склонился к нему, и Дарт чуть слышно прошептал: «Сквозное. Мягкие ткани навылет. Жить будет, но рана тяжелая».
Делать было нечего. Хасим отдал команду группе на базирование, а Дарт стал деловито заниматься раной. Он достал гемостоп[23], засыпал оба отверстия, входное и выходное, и свел по очереди края каждой раны, заклеивая их. Затем подвел медицинский пластырь на каждую рану, проклеил его по краям медицинским скотчем и начал готовить руку больного к постановке системы. Достал пластиковую бутылку с раствором, похимичил с ней и не глядя протянул за спину. Стоявший сзади специалист подхватил ее и ловко принайтовал к ближайшему кусту, обеспечивая ток раствора. Дарт уже к этому времени ввел катетер и закрепил пластиковый провод пластырем на руке незнакомца. Хасим повернулся к стоящему рядом Рустаму и, кивая на раненого, тихонько спросил его:
– Ну, что думаешь обо всем этом?
Рустам, который, как и Хасим, был немногословен, только пожал плечами. Действительно, выглядел раненый достаточно экзотично. Вся его одежда словно говорила о том, что он совсем недавно находился на съемочной площадке какого-нибудь киношного вестерна. Или это был шальной реконструктор, которого черти занесли в горы Ингушетии. Хасим знавал подобных любителей экстрима, только свои реконструкции они чаще всего устраивали среди карельских скал или где-нибудь на Урале.
Хасим и Рустам присмотрелись внимательно к одежде раненого. Она была сшита из хорошо выделанной мягкой оленьей кожи. На поясе у него висел нож в ножнах, сшитых из лосиной шкуры и украшенных бисером. Клинок, чем-то напоминавший финский пуукко, с рукояткой из березового капа. Мужчина был светловолос, но это еще ничего не означало – на Равнинном Кавказе можно было легко найти природных блондинов с голубыми глазами. Хасим знал как минимум три тейпа своих соплеменников, где преобладал именно такой генотип.
Ладно, утро вечера мудренее. Надо отдыхать, нагонять же придется завтра. Хасим дал Лене команду распределить «фишку»[24] и скомандовал группе:
– Отдыхать, – а потом, повернувшись к Рустаму, добавил тихонько, чтобы услышал только он: – И думать.
Группа мгновенно достала и расстелила спальники, кто-то кипятил себе чай или кофе в джетбойле[25], а кто-то уже забылся рваным чутким сном разведчика…
Глава 2
Последние из сасквеханноков
Все началось с бобров. Точнее, с мягких и теплых шкурок этих забавных и трудолюбивых зверюшек, которые были всегда в большой цене. Одним словом, шкурная вышла история…
В Средние века шкурки пушных зверей называли «мягким золотом». Действительно, шубу или шапку из соболя или бобра мог купить лишь обеспеченный человек, имеющий к тому же достаточно высокий статус. Одежду из горностая или куницы могли носить лишь высшие сословия, из лисицы или выдры – представители среднего класса. Простонародье довольствовалось заячьими шкурками.
Со временем стоимость мехов резко подскочила, так как в Европе практически все пушные звери к XVI–XVII векам были безжалостно истреблены. Лишь в далекой Сибири еще водились соболя, куницы, белки и лисы, да в недавно открытом Новом Свете, в лесистой Северной Америке в бесчисленных озерах и реках строили свои плотины сотни тысяч бобров.
Где-то в начале XVII века племена индейцев-алгонкинов изгнали из бассейна реки Святого Лаврентия ирокезов и начали расширять свои владения. Ирокезы откочевали на юг и запад и расположились в районе Аппалачей. Ожесточенные войны между этими племенами были вызваны, помимо всего прочего, соперничеством из-за охотничьих территорий.
Когда же к берегам Нового Света причалили корабли англичан и французов, индейцы в числе прочих товаров для обмена предложили им бобровые шкурки. Европейцы мгновенно оценили выгодность подобного товарообмена – выменянные за бесценок меха можно было продать в Старом Свете с большой выгодой. Началась настоящая «бобровая лихорадка».
Ирокезы, которые первыми поняли всю выгоду торговли мехами, стали требовать за них от бледнолицых не только «огненную воду», но и ружья, железные ножи и топоры, которые позднее станут известны всему миру как томагавки. Ирокезы рассуждали здраво – с помощью огнестрельного оружия можно покорить другие индейские племена, заставив побежденных платить им дань звериными шкурками. Ведь к середине XVII века ирокезы почти полностью истребили бобров на своих землях.
Французские поселенцы, которые и сами были не прочь поохотиться на бобров, начали вторгаться на земли ирокезов и строить там свои укрепленные торговые фактории. В бескрайних канадских лесах и на берегах Великих озер они столкнулись с индейцами, которые не испытывали большого желания уступать пришельцам свои охотничьи угодья.
Сначала французы попробовали добром договориться с конкурентами. Но потом они решили, что выгоднее будет вооружить враждебные им индейские племена и натравить их на ирокезов.
Вскоре война между индейскими племенами охватила большую часть северо-востока Америки. Гуроны и могикане, которых поддерживали французы, совершали военные походы на ирокезов. А те в отместку совершали внезапные набеги на соседей и на французские поселения. Кончилось все тем, что Франция была вынуждена отправить в Северную Америку армейские части и начать с индейцами самую настоящую войну.
Британцы, вековые соперники французов, в свою очередь стали помогать ирокезам. Но в Канаде позиции Британии были еще слабы, и ирокезы потерпели поражение. Французы и их индейские союзники к концу XVII века заставили ирокезов пойти на мир с европейцами. В 1701 году в Монреале был заключен договор, по которому ирокезы отказались воевать против Франции, а добыча пушнины переходила под ее контроль. Но мир в этих лесных краях продержался недолго.
22
Прибор ночного видения.
23
Гемостоп – препарат отечественного производства, разработанный военными медиками для остановки интенсивных кровотечений.
24
Вахту.
25
Портативном газовом чайнике.