Страница 101 из 120
Гирион сквозь сжатые зубы стонал, лежа в палатке. После смерти Оливии в отряде, идущем на столицу Алуи врачей осталось лишь несколько, и главным из них, вынужденно стал Крер, чьё умение в ремесле оставляло желать лучшего. Гирион, чувствуя, как кровь медленно покидает его тело, медленно ожидал своей судьбы, когда бывший солдат вошел в палатку с небольшой бутылкой.
- Лекарство?
- Да, – чуть скривившись, посмотрел на него Крер. – ото всех болезней.
Крер протянул бутыль Гириону. Тот, с трудом присев выпил глоток горячей, пьянящей жидкости.
- Все наши врачи считают, что тебе нельзя завтра участвовать в битве за столицу.
- Они могут считать что угодно, – безэмоционально проговорил Гирион. – но я уже принял решение.
-У тебя ведь не движется левая рука, – заметил Крер. – Ты едва движешься и дышишь.
- Главное, что у меня осталась цель – возвести на престол Дитрихов, и создать Орден. Пусть это послужит живым воспоминанием о жертве Оливии. А конечности, руки, ноги... не так уж и важны.
Крер забрал у Гириона бутылку, глотнул и с горечью произнес:
- Моя племянница уже мертва. А ты пока жив. Быть может, стоит пожить еще немного? К тому же, я недавно видел Гриффа. Он ходит по лагерю с пустыми глазами и явно не может уснуть. Я слышал что у вас опять конфликт.
- Да. Чем больше смотрю на него, тем более ненавижу.
- Ненависть слишком сильное слово, – заметил Крер. – паренек не сделал ничего плохого.
- Он ведь ничего не сделал. Ты должен понимать меня, ведь также потерял ее
Крер улыбнулся чуть прикрыв глаза.
- Также? То, что вы вместе пару раз постонали в шатре, не делает вас семьей и ничем не обязывает. Вполне вероятно, что после междуусобной войны вы бы больше и не вспомнили друг о друге. Я же растил ее, воспитывал, заменил ей отца. Эта потеря невосполнима вот только…
Крер бессильно уставился в потолок:
- Это не повод терять еще больше. Пойми меня, Гирион легко обвинить мир вокруг в том, что он не несправедлив. Вот только, нет в таком обвинении ничего нового, да и толку мало. Продолжая отталкивать людей вокруг, ненавидя Гриффа ты будешь терять все больше, до той поры, пока не потеряешь все. Остановить и перестань бежать от боли. Ибо иногда ее можно и потерпеть. Ты же вроде хотел основать Орден и сделать жизнь обычных людей лучше?
- Да, –кивнул Гирион. – но я уже сомневаюсь, хватит ли сил.
Крер ухмыльнулся и выпил еще пару глотков:
- Да. Пожалуй. Вот только, раньше тебе это не мешало. Сил у тебя всегда было немного, во всех походах. Помни про свою мечту, Гирион. Именно мечта позволяет побороть боль.
Крер поднялся и двинулся к выходу. Гирион, неожиданно для себя спросил:
-А какая мечта у тебя?
Крер ответил:
- Никакой. Я с болью уже не борюсь. Я потерял все, чем дорожил и единственное, что мне осталось оставить кровавый росчерк на память о себе. Я учу тебя науке, которую не знаю сам. Но, ведь так происходит всегда, не правда ли?
***
Вечером после битвы Седрик Дитрих вызвал Амита и Клаура на личный разговор. Кроме них на нем присутствовали Юверн и Джеймс, причем последний с немалым трудом пытался сдерживать ярость.
- Амит, ничего не хочешь мне рассказать? – старик прозорливо посмотрел на гвардейца.
- Думаю, что сегодня плохой день, – пожав плечами, ответил Амит. – это все что хочется сказать.
Юверн, самый мрачный из трех Дитрихов спросил:
- Вы же, гвардейцы любите разговоры про «честь»? Так зачем вы нарушаете клятвы, данные моим племянником? Он ведь пообещал жизнь пленным.
Клаур уже знал о судьбе Мала, поэтому заступился за друга:
- Это наша личная вендетта.
- Но вы нарушили моё слово, – возмущенно смотрел на гвардейца Джеймс, - я Дитрих. Единственное, что есть у моего рода – честность.
Амит грустно улыбнулся:
- Признаю вину. Да, я убил его, вопреки вашему слову.
- Вы же просто могли немного подождать, или же попросить моего решения, - грустно сказал Седрик, - но вы опять решили все сделать сами. И какие теперь слухи пойдут по войску? Что Дитрихи теперь даже слово свое нарушают? И твое преступление смешивается с недавним бунтом, дезертирами, протестами. Ваш проступок – капля в море, но может быть именно он станет роковым для всех нас.
- Я готов понести наказание, - неожиданно покорно сказал Амит, - если так.
- Ты не должен – зло вскрикнул Клаур, - это несправедливо, ты не сделал ничего плохого.
- Нет, сделал. – тихо ответил Амит, - тем более что ответственность несется не только за плохие поступки. Я ведь из религиозного рода, мой король. Разошлите среди армии депешу, что по взятию столицы я оставлю ратное дело и посвящу себя делам церкви. Такое наказание покажет мощь слова Дитрихов
Джеймс, до этих слов красный от злости, больше всех растерялся: