Страница 17 из 26
— А я знаю, чего он хочет, товарищи, — неожиданно влез в разговор представитель МИДа Лебедев. — Он хочет, чтобы кроме него в титрах вообще никого не было, — и, хохотнув, посмотрел на меня: — Совсем, Васин, у тебя от тщеславия крыша поехала.
— Не надо уводить разговор в другую сторону! Я чётко видел, что в титрах, под надписью: режиссёр, стояла фамилия Хачикян! Александр Хачикян!
— Гм, ты уверен?
— Конечно, уверен на все сто! Читать я Слава Богу умею.
— Александр?
— Да!
— Хачикян?
— Александр Хачикян? — вновь переспросил меня член «тройки плюс», пытаясь принюхаться, вероятно, на предмет употребления мной алкоголя.
— Да, мать его! Александр, мать его! Хачикян, мать его! Режиссёр ёлки-палки! А я, мать его, опять, мать его, остался в пролёте, мать его!! Нафига Вы это сделали?! Вам не стыдно?
— Тоже мать его? — приколол меня полковник Кравцов, курирующий всех нас по линии КГБ.
— Опять уводите! Говорите про титры! Что там с этим липовым Александром?
— Ты чего милый, перегрелся что ль? — потрогал мне лоб Лебедев. — Твоего учителя зовут не Александр, а Давид. Ведь так?
Я потупился, пытаясь сообразить куда он клонит.
— Ну… э-э, вроде бы да, — через полминуты вымолвил я, не стал опровергать очевидное и попытался вспомнить, что конкретно я видел на экране.
— Вот тебе и «э-э»… Ты всё перепутал. Режиссёр картины — ты. А следом идёт помощник режиссёра — Давид Хачикян. Так что успокойся и прекрати паниковать. У тебя по всей видимости нервы расшатаны и сильное переутомление. Тебе просто необходим долгосрочный отдых. Сейчас приедет скорая, тебя осмотрят врачи и, если всё нормально, мой водитель отвезёт тебя домой. А завтра тебя отвезут в лечебный санаторий. Я выбью направление. Тебе нужно срочно восстановить силы до поездки в Германию, — произнёс Лебедев, подзывая к себе своего помощника.
— Чего? Какой ещё поездки? — возмутился я. — Я ж сказал, что никуда не поеду. Я не могу. Сами видите: я — болен!
— Ладно-ладно. Успокойся. Об этом мы поговорим потом. Вон врачи уже идут, — сказал Мячиков, помахал кому-то рукой и, отведя в сторону своего секретаря, стал что-то тому втолковывать.
Я обернулся и увидел бригаду из четырёх медиков, одетых в белые халаты, которые быстрым шагом, держа в руках носилки, спешили к нам на помощь.
Осмотр проходил около десяти минут. Результатом его был диагноз: переутомление.
От госпитализации на два-три дня, которую пытался пролоббировать замминистра, я вежливо, но категорично отказался, и предложил всем присутствующим пройти в зал и продолжить просмотр киноленты.
— Саша, но ты слаб, — попытались мне возразить некоторые сердобольные товарищи в лице Мячикова. — Тебе лучше поехать домой. Давай мой водитель тебя отвезёт.
— Это абсолютно не важно. «Матч состоится в любую погоду», — процитировал великий и, гордо задрав подбородок, проследовал в зал. Однако сделал в том направлении лишь два шага, повернулся, к озабоченно смотрящим мне в спину высшим должностным лицам, и на всякий случай уточнил ещё раз: — А там правда в титрах я, а не Давид, который мне уже как моё альтер эго?