Страница 26 из 26
— Да нет. Что ты. Откуда тут бездомным-то взяться. Солидные мужчины. Сегодня с самого утра приехали. Увидели, что у меня свет горит и зашли. Ты же знаешь — я рано просыпаюсь. Вот они и зашли поздороваться. Подтянутые. В костюмах, — поставив на плиту чайник, сообщила бабушка. — На машине на зелёной приехали. Долго снег расчищали, — продолжала она. — Я им лопату для уборки снега давала. Они расчистили и вернули. Машину за забор поставили и стали вещи в дом носить.
— Понятно, — произнёс я и принялся разбирать сумки, освобождая их от продуктов, что привёз.
Разобрав, приволок телевизор из терраски в дом. Вытащил из коробки и поинтересовавшись мнением, снял «Чайку» и напрягшись поставил новый аппарат на его новое место — на тумбочку в углу комнаты.
— Ну как? — спросил, разглядывая ящик исполинских размеров.
— Саша, но зачем? Это же дорого. И потом, вы же домой хотели такой купить. Деньги копили? Зачем же вы потратили их и купили сюда? Мне и тот что стоял нравился, — разволновалось бабушка. — Машину ради этого гнали. Денег поди гору потратили. Зачем?
— Так надо, бабуль, — погладил рукой лакированную боковину исполина, — зима, как ты знаешь, близко, и даже можно сказать настала. Огородом зимой ты не занимаешься. Лапти и корзинки не плетёшь. А больше вроде в деревне зимой и делать особо нечего. Снег почистить до калитки, дров в печку подкинуть, вот собственно и все дела. Поэтому время на отдых есть. И его можно провести в своё удовольствие, например, посмотреть цветной телевизор! Смотри какой экран здоровый! Всё видно будет, — и тут вспомнил немаловажный факт: — Только знаешь, давай-ка я его пока, пожалуй, сниму. Пусть постоит в сторонке, посохнет. А то он с мороза и включать его сейчас нельзя. Там конденсат может внутри корпуса образоваться. Замкнёт ещё, потом чинить его по гарантии надо будет. Нам это ни к чему. Так что пусть пока отдохнёт, а мы с тобой тем временем посмотрим старый телик.
Поставил всё как было до, помыл руки, переоделся и сел за стол.
Бабушка подала обед, и я с удовольствием приступил к куриному супу с лапшой. Бабушка есть не хотела, а налила себе чаю, села напротив меня и стала расспрашивать о наших московских делах.
Я ел и рассказывал ей о съёмках фильма, о премьере, о музыке и о том, что вскоре уезжаю с мамой в ГДР. Бабушка восхищённо охала, удивлялась, а когда услышала, что я заработал десять тысяч за съёмки, сначала не поверила, а потом разразилась тирадой, хваля меня и мою маму — её дочь, которая воспитала такого замечательного сына. Я же возвращал комплименты и в ответ говорил, что в моём воспитании немалая доля заслуг принадлежит ей. И нужно сказать, что это было чистой правдой, ведь в той жизни именно бабушка воспитывала меня после того как мама погибла в автокатастрофе.
— Бабуль, а давай ты поедешь с нами? — предложил я, доев второе — котлеты с макаронами.
— Куда это? В Москву? — не поняла она.
— Нет. Не в Москву. Я был бы рад, чтобы ты приехала, а точнее сказать переехала к нам насовсем, но ты хочешь жить тут. Поэтому не будем возвращаться к этому. Я о другом хочу тебе сказать. Поехали с нами в командировку — в ГДР?
— Да ты что, Саша. Что ты придумал ещё, — запротестовала она и стала называть миллион причин, чтобы этого не делать. Причины эти все были не серьёзными, но я не стал напирать, решив вернуться к вдруг возникшей идее семейного вояжа через пару дней.
Поблагодарив за обед, решил помыть посуду. Но бабушка сразу же запротестовала и отогнала меня от таза, сказав, что сама всё вымоет. Пожал плечами и собрался было пойти в комнату, чтобы прилечь и отдохнуть часок-другой, но заметил в окне, что в калитку зашёл незнакомый мужчина, который выглядел как интеллигентный маньяк из низкопробных слешеров 90-х. Одет он был в костюмные брюки тёмно-синего цвета, валенки, бежевую дублёнку, норковую зимнюю шапку, а в руках держал топор.
— Ну ни *** себе! — выкрикнул я и схватил в одну руку, стоящую рядом с печкой кочергу, а в другую длинный столовый нож, больше похожий своими размерами на небольшой меч.
Конец ознакомительного фрагмента.